Моя дочь – волчица (сборник)

– Пожалуй, да, – неуверенно протянула она. – Только я все равно не понимаю, что рассказывать. Что именно вас интересует?

– Для начала все, что придет в голову. Представьте, что описываете свою подругу человеку, который о ней ничего не знает.

– Ладно. Оля – веселая и умная девушка. Отлично одевается и обладает хорошим чувством вкуса. Способна дать дельный совет тому, кто в этом нуждается. Она хорошая подруга, с ней всегда интересно. Оля покладистая и, на мой взгляд, слишком мягкая по характеру. Не склонна к меланхолии и депрессиям. Честно говоря, я могла бы предположить, что нервный срыв произойдет у кого угодно, но не у нее. Она всегда производила впечатление человека с устойчивой психикой.

– Полагаю, у Оли не столько нервный срыв, сколько переутомление, – ввернул Гуров. – Знаете, все наслоилось друг на друга, смешалось. Плюс подростковый возраст – трудный период, гормоны, химия тела, если хотите, и так далее.

– А! Ну, тогда понятно!

– Рита, а что вы имели в виду, когда говорили о слишком мягком характере? Олю можно назвать легко ведомой, увлекающейся натурой?

– Нет, Оля – сильная личность, но слишком старается угодить родителям. А вот ее родители, похоже, считают, что, чем сильнее загрузить ребенка, тем лучше для него. Вернее, так думают почти все родители, и все наши общие друзья проходили через нечто подобное: языки, танцы, художественная лепка и прочая ерунда. От зари до зари, включая учебу. Но я, например, еще в одиннадцать лет взбунтовалась. Нинка Соклакова в десять показала характер. А Оля до сих пор безропотно тянет эту нудную лямку: учеба, бесконечные дополнительные занятия. Убивает на это массу времени! Мы же молоды! Когда еще развлекаться, если не сейчас?!

– Может, она с удовольствием всем этим занимается? Да так, что и времени не жалко? – слегка подначил Лев, отпивая напиток из чашки и внимательно следя за реакцией собеседницы.

– Вот и «дозанималась» до нервного срыва! – констатировала девушка.

– Вы полагаете, что все столь очевидно?

– А как же? Вы же сами только сказали: «Переутомление». Уголь Ольга ночами не грузила, как студенты в семидесятых. Так что вывод напрашивается сам собой: «Перезанималась».

– Занятно, – улыбнулся Гуров. – А откуда вам известно, как раньше подрабатывали студенты? Я полагал, вы дочь довольно состоятельных родителей.

– Правильно. Но я достаточно поздний ребенок. Папа после сорока женился. Он меня балует, ни в чем не отказывает, но иногда любит говорить о своей молодости, рассказать, как было тяжело работать и учиться, и постоянно вспоминает разгрузку вагонов с различными грузами, а «уголь» почему-то всегда идет лейтмотивом в его «песнях».

– Рита, скажите, пожалуйста, а не могла Оля расстроиться из-за неприятностей в личной жизни? Подростки часто слишком остро реагируют на подобные вещи. Знаете, слезы по ночам, бунтарские поступки, даже суицидальные проявления. Я имею в виду, может, вы, как подруга, знаете что-то, что она могла скрывать от родителей? Или просто не сочла нужным им рассказывать?

– Парень? – с сомнением протянула она. И добавила уверенным тоном: – Нет! У Оли не было парня!

– Может, просто кто-то нравился? – не терял надежду Гуров. – Или, возможно, Оля говорила, что с кем-то недавно познакомилась и они только начали общаться?

– Совершенно точно – нет! Понимаете, Оля всегда очень притязательна в выборе друзей. Думаю, это у них в семье принято культивировать. Ну, понимаете? Общаться можно со всеми, а дружить предпочтительно с людьми своего круга. То есть приятелей и просто знакомых у нее довольно много, а настоящие друзья, в сущности, наперечет. И среди них не только девушки, ребята тоже есть. Но у Оли не было ни к кому из парней больших чувств, чем дружба. А вот так, познакомиться и сразу влюбиться и тем более страдать, Оля, мне кажется, вовсе не способна.

– Почему?

– Не в ее характере. Если она встретит парня, то будет держать его на расстоянии вытянутой руки, так сказать. Общаться, узнавать, анализировать его поступки. А потом вынесет вердикт. Скажет, что он до нее не дорос, говорить с ним не о чем, и на этом все закончится.

– А молодые люди не обижались?

– Нет. Все наши Олю знают давно, уже привыкли. И в последнее время она ни с кем не знакомилась, да и времени на это у нее обычно не было. Она даже на вечеринки ходила словно по расписанию. Охранник привез-увез, к ужину быть дома! Жесть! Хорошо, что моему отцу никогда не приходило в голову устроить такую гипертрофированную опеку. Да у него бы и не вышло, между прочим! Я сразу бы бунт подняла!

– Кстати, об охране. Скажите, Рита, Оля вам никогда не жаловалась, что замечает слежку? Или повышенный и неоправданный интерес со стороны незнакомцев? Может, вам самой доводилось замечать нечто подобное?

– Чего?! Слежку? – искренне изумилась Рита.

– Нет. Например, подошел к вам незнакомец, стал расспрашивать про Олю, которая только что ушла. А свой интерес объяснил бы тем, что девушка ему просто понравилась. Хочет узнать, свободна ли она, что любит, где бывает, чтобы при случае познакомиться поближе.

– Нет, такого вроде не было. Скажите, а зачем такая информация психологу? – внезапно снова насторожилась девушка.

– Про слежку? – сделал Лев удивленное лицо. – А как же?! Это необходимо, чтобы всесторонне обследовать психику Оли! Вы же слышали, какие первые признаки приближения паранойи? Человеку кажется, что за ним следят. Что он встречает одни и те же лица в толпе. Или замечает одних и тех же людей в разных районах города.

– Но ведь она всегда и везде с охранником ходила. А специалист должен был заметить слежку гораздо раньше Ольги. И что там принято в таких случаях, не знаю, поднять тревогу, начальству доложить?! Меры принять?! – разволновалась Рита.

– Правильно. Но, насколько я понял, охранник сопровождал вашу подругу лишь из пункта А в пункт Б. В здании того же колледжа Оля находилась без сопровождения. Значит, вполне могла вообразить, что за ней следят. Вот вы, Рита, девушка умная и здравомыслящая. Поэтому я и решил задать вам этот вопрос.

– Повторяю, Олина психика всегда была в полном порядке. А охранника своего она обычно игнорировала. В редких случаях, когда парень сопровождал Ольгу, старалась не замечать. Думаю, если бы за ней действительно следили, она и это могла бы благополучно проигнорировать.

– Хорошо. Рита, а припомните, в последние дни не происходило чего-то странного?

– Что могло выбить Олю из колеи?

– Именно. Заставить нервничать. Только подумайте хорошенько, ваши слова подруге не навредят. Наоборот, могут помочь.

– Лев Иванович, я все понимаю, правда, – воскликнула Рита, – но больше добавить мне нечего! В последние дни Оля была весела и спокойна. Ничего странного или необычного не происходило.

– Хорошо. Тогда я, пожалуй, откланяюсь. Спасибо вам за помощь. Было приятно познакомиться и пообщаться.

– Мне тоже. Жаль, обстоятельства невеселые. Кстати, Лев Иванович, если хотите, я предупрежу всех наших с Олей общих друзей, что вы поговорить хотели. Ну, чтобы никто не пугался больше, Копыловых-старших не дергал. А то неудобно выйдет.

– Правда? Спасибо. Это будет очень кстати.

– Конечно, это ведь для Олиной пользы! Можно прямо завтра и встретиться около колледжа, после занятий. Они часа в четыре заканчиваются.

– Хорошо. Если нужно будет созвониться, мой номер у вас есть. Думаю, когда мы встретимся с Олей, ей будет приятно узнать, какие отзывчивые и заботливые у нее друзья.

Домой Гуров вернулся затемно. Первым делом созвонился с женой, узнал, как доехала Мария, и выслушал восторженное описание репетиции первого эпизода сериала, примерки костюмов и подготовки к завтрашним натурным съемкам.

Потом он приготовил простенький холостяцкий ужин, поел и, вернувшись в комнату, прилег на диван и стал размышлять. Надо было подытожить полученную информацию, наметить основные версии, набросать в уме основной план расследования.

Лев осознавал: он сделал то, что должен был сделать. Попытался успокоить родственников похищенной девушки, вселил в них крупицу надежды. Собрал показания воедино, чтобы представить картину происшествия. Одновременно с этим он понимал, как тяжело будет воплотить в жизнь его оптимистичные прогнозы. Ведь как оперативник с большим опытом работы полковник знал, чем обычно заканчиваются подобные дела. Жизнь и дальнейшая судьба девушки сейчас зависят от слишком многих обстоятельств. И его вмешательство в расследование этого преступления может все изменить, только если сильно повезет.

От мрачных мыслей Гурова отвлек телефонный звонок. Он мельком взглянул на экран и поднял трубку.

– Привет! – бодро начал Крячко. – Ты после оперативки уехал, да так в конторе и не появился.

– Да Орлов дал мне срочное задание.

– Наслышаны, – хохотнул неунывающий приятель, – срочное и секретное. А нам, значит, прикажешь обычных гопников ловить?!

– Уж не нотки ли ревности я слышу?! – протянул Гуров таким же шутливым тоном.

– Профессиональной! Лишь профессиональной, клянусь! – ерничал Стас. – Просто чует мое сердце: в тайных заданиях всегда кроется нечто весьма интересное!

– И не говори, – неожиданно для себя тяжко вздохнул Лев.

Крячко мгновенно насторожился. Его способность чувствовать настроение друга всегда впечатляла Гурова.

– Что-то серьезное произошло? Может, нужна моя помощь?