Банда беспалых

В кафе он пришел не столько для того, чтобы поесть, хотя и подкрепиться давно время пришло, а для того, чтобы иметь возможность поговорить с генералом Орловым, не опасаясь, что разговор станет достоянием сотрудников отдела. Как оказалось, поступил он весьма предусмотрительно. Слушать то, что пришлось выслушать от генерала, в присутствии калужских правоохранителей было бы совсем уж неприятно.

Конечно, такой агрессии со стороны генерала Гуров никак не ожидал. Да, он предполагал, что в начале разговора, как только озвучит свою версию по поводу убийства Орехова, генерал начнет возражать. Но чтобы и после того, как он выложил все аргументы, дающие обоснование его версии, Орлов продолжал настаивать на своем, такого еще ни разу не случалось. Обычно он прислушивался к мнению полковника, а тут с первых же слов в бутылку полез. «Не даю своего согласия на возвращение в Москву», и всё тут.

Гуров потратил больше часа, пытаясь переубедить генерала, но все впустую. Разрешения вернуться в Москву и начать поиски лиц, заинтересованных в смерти Орехова, он не получил, а отсюда, из Калуги, ни один из пунктов так тщательно разработанного плана, на составление которого они с Крячко убили полночи, выполнить не представлялось возможным. И что прикажете делать? Убийцу найди, но действовать логично не моги – вот что получилось в итоге. Как идти с таким ответом к Крячко, Лев понятия не имел. И чем теперь заняться – тоже.

Оставалось либо создавать видимость работы, либо продолжать поиски банды «Беспалых», несмотря на то что к смерти Орехова они на девяносто процентов отношения не имеют. В любом случае нужно было возвращаться в отдел и принимать решение. Гуров успел убрать телефон в карман и дойти до выхода, когда позвонил Крячко.

– Долго ходишь, – проворчал он в трубку. – Гони в отдел, тут новости горячие.

– У меня тоже новости, – ответил Лев. – И вряд ли они тебе понравятся.

– Забудь. Уверен, когда услышишь мои новости, забудешь и про план, и про Орехова, и про высокое начальство.

Выпытывать Гуров не стал. До отдела ходу максимум десять минут, на телефонный разговор тратить время смысла нет. В отделе его встретил дежурный. Подскочил к нему и с ходу выдал:

– Вы уже слышали? Новый труп нашли!

– В Калуге?

– Нет, что вы! Нас пронесло. Это у питерских, в Волхове. Нам по факсу передали, в ответ на ваш запрос, – протараторил дежурный. – Я на пульте дежурил, сам факс принимал. Как прочитал сводку, так сразу к вашему напарнику с докладом. Новость – свежак, минут двадцать прошло, а может, и того меньше.

– Благодарю за оперативность. – Лев пожал руку дежурному и поспешил в кабинет.

Крячко нетерпеливо вышагивал вдоль окна, высматривая напарника. Услышав, что открылась дверь, он резко повернулся и, увидев его, довольно потер руки:

– Ну, брат Гуров, теперь дело пойдет. Не просто пойдет, а побежит семимильными шагами. Садись, я тебе новости выкладывать буду.

– Не хочешь сначала послушать, что генерал сказал?

– Да тут и спрашивать незачем, у тебя на лице все написано, – ответил Крячко. – Отказал тебе Орлов в грубой, циничной форме. Я прав?

– В общем и целом – да.

– А раз так, то и обсуждать нечего. Ты лучше послушай мои новости. – Стасу не терпелось выложить свежую информацию.

– Про убийство в Волхове? – не сдержался, чтобы не поддеть, Лев.

– Дежурный подпакостил? Вот засранец! Надо было ему влезть, – досадливо поморщился Стас.

– Ладно, не расстраивайся. Волхов и труп – практически все, о чем мне известно. Делись подробностями.

После изучения дел в архиве Гуров отправил запрос в центральный архив, надеясь, что, запустив частый бредень, выудит информацию по другим подобным делам, а вместе с ней и что-то, что поможет выйти на банду «Беспалых». В ответ на этот запрос питерские правоохранители и выслали сведения о новом убийстве. Произошло оно в пригороде Питера, в городке Волхов, прошлым вечером.

По дерзости преступление превзошло все другие, совершенные бандой ранее. Место будто специально напоказ выбирали: сквер Почивалова расположен практически напротив администрации Волховского района, чуть в стороне – прокуратура, в непосредственной близости – Алюминиевый колледж с вечно тусующейся молодежью на густо засаженной зеленью территории учебного заведения, да и сам сквер много лет служит переходом с Кировского проспекта на Волховский, откуда до набережной реки Волхов рукой подать. Одним словом, в сквере и днем, и ночью оживленно, а уж летними вечерами бывает и скамью свободную найти трудно.

И все же тупым отморозкам удалось совершить свое кровавое дело, не попавшись на глаза ни отдыхающим, ни полицейским патрулям. В соседнем парке, что тянется вдоль набережной реки Волхов, гордо названном в честь сорокалетия ВЛКСМ, в этот вечер одна из компаний мобильной связи устроила праздничные гуляния по поводу своего скромного юбилея. Народ из почиваловского сквера за полчаса перекочевал в соседний парк, где выступали артисты, детей развлекали клоуны, вели раздачу бесплатных воздушных шаров, заполненных гелием, и вообще развлекались на полную катушку.

Убитый, Скачков Олег, двадцати семи лет, был найден группой подростков, которым надоела шумная тусовка, и они решили уединиться там, где поспокойнее. Полиция предполагала, что в тупичок, заросший густым кустарником, подростки лезли не просто так. Либо выпить вдали от посторонних глаз решили, либо травки покурить, либо еще чем-то недозволенным заняться. Так или иначе, но оказались они там практически сразу после того, как банда «Беспалых» завершила свое деяние.

То, что довелось увидеть подросткам, наверняка надолго отбило у них охоту искать укромные места для неблаговидных дел. До патруля в парк ВЛКСМ они летели, как наскипидаренные, и, добежав до полицейских, давай наперебой вываливать страшные подробности. Те еле сумели подростков в чувство привести, чтобы заставить их говорить внятно. А как поняли, что случилось, рванули в почиваловский сквер. По дороге информацию передали в отделение, так что спустя десять минут тихий уютный сквер кишмя кишел ребятами в форме.

Схема убийства повторялась с точностью до удара. Шестьдесят четыре удара ножом, внутренние органы буквально вывернуты из брюшной полости. И ни одного пальца на руках. Самое странное, что следов крови, кроме как на пятачке, где было совершено убийство, во всем парке найти так и не удалось. Начальник отделения полиции, ранее получивший запрос Гурова, дал команду оповестить московских коллег о совершенном деянии, и если бы не проволо?чки на местах, об убийстве Скачкова Гуров узнал бы еще накануне вечером, а так информация дошла до него только к десяти утра следующего дня.

От Калуги до Волхова по прямой шестьсот пятьдесят километров, а по шоссейным дорогам – на двести верст дальше, так что на дорогу уйдет часов пятнадцать быстрым ходом. Рассиживать Гуров с Крячко не стали, доложили об отъезде начальнику калужской полиции и выдвинулись в Волхов. Прибыли на место к часу ночи, благо волховские правоохранители встречу организовали, ночлегом и едой обеспечили. Начальник волховского отделения и слышать не захотел о том, чтобы москвичи тут же за дела взялись. «Ночное время предназначено для сна, – безапелляционным тоном заявил он. – Будет новый день – будет и работа». Пришлось подчиниться.

Ночь переночевали, а к восьми утра прибыли в отделение. Там их встречали следователь, которому было поручено вести дело Скачкова, и два оперативника. Они выезжали на вызов вместе с криминалистической бригадой, поэтому сведения, которыми они владели, были самые что ни на есть актуальные. Первым доклад начал следователь. Он сообщил информацию о жертве, собранную участковым инспектором.

Скачков Олег, бывший студент питерской консерватории, подающий надежды гитарист-виртуоз, певец и композитор. В определенных кругах Скачкову пророчили славу величайших гитаристов Карлоса Сантаны, Чака Берри и Джимми Хендрикса. Увы, пророчества не сбылись. Еще будучи на третьем курсе, Скачков организовал рок-группу, которая сразу вышла в топ лучших групп Санкт-Петербурга и имела бешеный успех. Вместе с успехом к Скачкову пришла популярность, деньги и, как сопутствующий атрибут рок-групп, алкоголь и наркотики. В итоге великим гитаристом всех времен и народов Скачков так и не стал, консерваторского образования не получил, так что популярность потерял слишком быстро, из гениального музыканта и композитора за короткий срок превратившись в вечно обдолбанного наркомана, никому не нужного и никому не интересного.

К двадцати семи годам все, что осталось у Скачкова, – это хибара-развалюха без удобств на окраине Волхова, а из всех доходов – жалкие гроши, которые он получал подаянием, играя в переходах Северной столицы. Эти скудные доходы он тратил на дозу и о большем, по утверждению соседей, не мечтал. Друзей у него не осталось, поклонников тем более. Из родни в том же Волхове жила престарелая прабабка по материнской линии, родители же до позорного конца сына не дожили, скончавшись еще в те времена, когда Скачков был на пике славы.

В момент смерти Олег находился под кайфом, да и умер почти мгновенно после третьего удара, когда нож попал точно в сердце, – этим объяснялось, почему никто из прохожих не слышал его криков. Несмотря на отсутствие кровавых следов в сквере, кое-что криминалистам все же удалось установить. Заросший кустарником уголок образовался за техническим сооружением типа трансформаторной будки, которая за ненадобностью пустовала. Построенная из кирпича, выглядела она добротно, видимо, поэтому ее демонтажом местные власти не озадачивались. Стоит постройка три на три квадрата, и пусть стоит. Кустарник ее удачно декорирует, так зачем сносить?

Волховские бомжи домик не облюбовали, только пацаны туда последнее время шастали, а так – заброшенный уголок. Скачков, наверное, об этом местечке знал и, судя по следам, пришел туда сам. Эксперты установили, что в момент нападения наркоман сидел с торцевой стороны будки, прислонившись к стене в том месте, где кусты не так сильно разрослись. Напали на него именно там, и в месте нападения на кустарнике остались фрагменты одежды одного из нападавших: волокна ткани черного цвета, достаточно дорогой, чтобы принадлежать кому-то из местных бомжей.

Кроме того, чуть в стороне криминалистами был обнаружен след от ботинка, четкий след протектора давал возможность идентификации. Слепок криминалисты отлили на случай, если появится, с чем сличать. И самым большим подарком Гурову явился тот факт, что на одной из видеокамер, расположенных при входе в сквер, пленка запечатлела двух человек в черных олимпийках. Запись по времени датировалась как раз нужным числом, и по времени они прошли в сквер примерно за час до убийства Скачкова. Лиц, разумеется, видно не было, но физические данные просчитать было уже возможно.

– Одно не сходится, – рассматривая кадры с видеокамеры, рассуждал Гуров. – По словам патологоанатома, характер ударов указывает на то, что орудовали тремя ножами, а на камере парней всего двое.

– Ничего странного в этом нет, – возразил Крячко. – Первый прошел чуть раньше, а может, вообще воспользовался другим входом.

– Вы тоже так думаете? – обратился Лев к следователю Пашинскому.

– Да там и вход искать особо незачем, – пожал тот плечами. – Сами ворота в парке стоят чисто символически, а аллеи с двух сторон обрамляет кованый заборчик сантиметров восемьдесят высотой. При желании его перемахнуть легче легкого.

– Тогда почему эти двое полезли под камеру, вместо того чтобы воспользоваться такой возможностью?

– Да кто их знает, может, камер не заметили, – снова пожал плечами Пашинский.

– Местных уже опросили? Где-то еще эти парни засветились?

– Ищем, – уклончиво ответил следователь.

– Как вообще в вашем городе дела с видеокамерами обстоят? – допытывался Гуров.

– Если с Москвой или с Питером сравнивать – не богато, а так и ДПС устанавливают, и банковские организации, и бизнесмены, кто покруче, камерами не брезгуют. Да и заводские ребята, у кого производство на потоке, тоже обезопасить себя стараются.

– Тогда необходимо сделать следующее: в каждом районе выделить людей, которые собрали бы записи со всех действующих видеокамер, какие только удастся найти. Прочешем город частым гребнем, авось повезет.

– Это сколько же времени понадобится, чтобы отсмотреть всю эту прорву записей? – ошеломленно выпалил Пашинский. – Да нам года не хватит.

– Об этом не волнуйтесь, – успокоил Гуров. – Есть у нас специалист, который один с этой работой справится. Вы только материал ему предоставьте.

– Задачу понял. – Пашинский поднялся. – Разрешите выполнять?

– Выполняйте. А мы пока на место преступления съездим, осмотримся, так сказать.

В сквере Почивалова в этот день народу было немного, громкое преступление отпугнуло бо?льшую часть любителей отдыха на свежем воздухе. Уголок возле заброшенной трансформаторной будки отделили ограждающей лентой, возле которой дежурил сотрудник патрульно-постовой службы. В Гурове и Крячко он еще издали признал своих, козырнул, поздоровался, но документы предъявить все равно потребовал. Увидев, с кем имеет дело, стушевался, ленту приподнял и молча пропустил полковников за ограждение.