Подвал с секретом

– Вы что-то узнали? Что-то важное?

– Пока рано говорить. Завтра созвонимся, – не стал забегать вперед полковник. – Но вы мне действительно помогли. Спокойной ночи!

Лев сбросил звонок, уперся взглядом в карту. Вот оно! Вторая задача вписалась в первую. Или первая во вторую, без разницы. Ситуация с Нининым женихом, Николаем Параниным, почти точная копия ситуации со Струбалиным. Дача, Мякинино, незнакомая машина, исчезновение. Разница лишь в том, что один ездил на попутках постоянно, второй предпочитал автобус. Неужели серия?

– Проклятье! Только этого мне не хватало! – вслух выругался он.

Фраза прозвучала громче, чем хотелось. Из спальни донесся голос жены:

– Лева, у тебя все в порядке?

– Да, милая, все в порядке. Спи.

– Ты скоро? Который час? – Щелкнул ночник, и следом послышался тихий вздох: – Два часа, Лева, ты вообще спать сегодня собираешься?

– Да, да, я скоро. Прости, спи, родная.

Ночник потух, жена поворочалась в постели и затихла, а Гуров еще долго сидел в ярко освещенной кухне, сопоставляя скудные факты. Результат ему не нравился. Ох как не нравился, но вывод напрашивался сам собой. «Придется проверять, – в сотый раз сам для себя произнес он. – Орлов будет в бешенстве, но тут уж ничего не поделаешь». В четверть четвертого Лев свернул карты, потушил свет и пошел спать. Грядущий день не предвещал ничего хорошего.

– Какая серия, Гуров? Ты в своем уме?!

К Орлову полковник попал только к десяти утра. До этого времени он успел переделать кучу дел: связался с криминологическим отделом и вытребовал у них результаты по краске, добытой Никанорычем, вызвал в отдел Нину Фадееву и довольно продуктивно с ней пообщался, сделал запрос в банк, где у Струбалина был открыт счет; отправил в рыболовный магазин гонца с повесткой, чтобы тот обеспечил явку напарника Струбалина, и еще целый ряд разыскных мероприятий, не терпящих отлагательства. Теперь же Гуров стоял навытяжку в кабинете генерала, который носился по комнате и метал громы и молнии.

– Серия! Только этого нам не хватало. И как только тебя угораздило! Ты хоть Доронина этой «приятной» новостью не успел огорошить?

– Никак нет, товарищ генерал! – В таких случаях Гуров предпочитал обращаться к другу строго по форме.

– Хоть за это спасибо. И где ты только эту Фадееву выискал!

Подставлять лейтенанта Жаворонкова Гуров не собирался, поэтому предусмотрительно промолчал. По опыту он знал, что пыл с генерала скоро сойдет и они смогут обсудить создавшуюся ситуацию без эмоций. Возмущение Орлова было Гурову понятно. Серийный убийца без лица, без имени – перспектива малоприятная. Это ему, Гурову, легко. Пришел, доложил и жди указаний, а Орлову о происшествии наверх докладывать, а там за такие новости по голове не гладят.

– Скажи мне, Лева, ты на сто процентов уверен, что исчезновение Паранина и смерть Струбалина взаимосвязаны, что это звенья одной цепи? – Вопрос прозвучал в десятый раз за последние двадцать минут, и Гуров в очередной раз повторил то, что отвечал и в первом, и во втором, и в последующих случаях:

– Стопроцентную гарантию я смогу дать лишь тогда, когда следственные и оперативно-разыскные мероприятия будут проведены в полном объеме.

– Чего ты мне казенными фразами сыплешь? Ты мне конкретный ответ дай. Уверен, что Паранина и Струбалина убил один и тот же человек?

– Да не могу я тебе сказать то, что ты хочешь услышать, – уловив настроение генерала, перешел от доклада к дружескому диалогу Лев. – Не знаю я точно, Петя. И никто не знает, разве что сам убийца. Я даже не уверен, мертв ли Паранин или еще жив, но узнаю непременно. Потому и пришел к тебе. За помощью пришел, а не за головомойкой. Я не больше тебя рад, что два дела в одно сливаются, но таковы обстоятельства. Без твоей поддержки мне не обойтись, сам знаешь. И Крячко вызвать прошу не из прихоти, а по необходимости. Мне не разорваться. В Сычево ехать надо, в Мякинино надо, на адрес Струбалина тоже практиканта не пошлешь, одному никак не успеть. А если Паранин еще жив? Если неизвестный маньяк где-то его держит? Пока мотивы преступника нам не ясны, такой вариант мы исключить не можем.

– Ладно, ладно, совестить меня надумал, – сбавил тон Орлов, теперь он уже не кричал, а скорее ворчал. – Допустим, Крячко я тебе верну. И еще пару человек выделю, раз уж у тебя обстоятельства. Но наверх докладывать не стану, даже если по шапке потом получу. Пока веских доказательств мне не предоставишь – будем считать, что занимаешься ты только одним делом. Убийство Струбалина в приоритете, слышишь меня, Лева? В приоритете. С Параниным разбирайся либо параллельно, либо в свободное от службы время. Так Фадеевой и скажи: официального хода ее делу я не даю, и точка. Нет трупа – нет дела.

– Тела, – машинально поправил Гуров.

– Что? – нахмурился Орлов.

– Поговорка так звучит: нету тела – нету дела.

– Гуров, ты вообще обнаглел? Ты мне еще байки рассказывать начни или предсказания Ванги напомни!

– Виноват, товарищ генерал, исправлюсь, – козырнул Лев, но улыбку сдержать не сумел.

– Иди отсюда, шутник! – повеселел и Орлов. – Крячко сам звони, а я подумаю, кого вместо него послать. В помощники возьми Агейкина и Ярцева, они оба без дела прохлаждаются.

– Спасибо, Петя, – поблагодарил Гуров. – За Крячко – отдельное.

– Иди уже, – махнул рукой Орлов. – И в курсе меня держи. Если все же серия, я должен узнать об этом первым. Да смотри, чтобы раньше времени в прессу не просочилось, а то не сносить нам головы.

Об этом Лев и сам знал, утечка информации сейчас ему совсем не на руку, но беспокоиться по этому поводу причин не видел, так как выводы держал при себе. Генералу только и доложил, даже Валерке Жаворонкову и то словом не обмолвился, хотя тот у его кабинета с восьми утра пасся. Вот и сейчас, не успел Гуров вернуться, а он уже торчит в дверях.

– Что еще, Валера? – со вздохом спросил Лев, пропуская Жаворонкова в кабинет.

– Нина заходила, сказала насчет машины, – осторожно проговорил Валера. – Что-то проклюнулось?

– Ничего конкретного, обычные разыскные мероприятия.

– Она сказала, вы иномарку ищете, это правда?

– Ищем.

– Я могу помочь. У меня сейчас как раз время свободное появилось.

– Знаю я о том, как оно у тебя появилось. Всю ночь текущие дела подбивал, – проворчал Лев. – А спать когда? Так и свалиться недолго.

– Кузнецов «настукачил»? – насупился Жаворонков. – Его какое дело? С работой я справился, а в какое время, никого не касается. Так как насчет помощи, нужна или нет?

– Вообще-то нужна, – признался Гуров. – Только может так статься, что машина эта к делу Фадеевой отношения иметь не будет. Сам понимаешь, у меня помимо ее забот другие дела есть.

– Труп из Лотошина? – проявил осведомленность Жаворонков. – Пусть так, все равно помогу. Вам больше времени на поиски Паранина останется.

– Хорошо, записывай, – сдался Лев. – «Фольксваген» выпуска от девяноста шестого до девяносто восьмого года. Цвет «серебристый металлик». Пока ищем владельцев, зарегистрировавших данный вид авто в Москве и Московской области, дальше будет видно. Составишь список владельцев с адресами. Успеешь пробить по нашей базе на предмет судимости, будет совсем хорошо.

– Все сделаю, Лев Иванович. – Жаворонкову до смерти хотелось узнать, почему Гурова заинтересовали владельцы именно этого автомобиля, но он сдержался и вопросов задавать не стал. – Отчет в письменном виде?

– Будет что-то особо интересное – позвонишь. Полную информацию лучше распечатай. Все, Валера, дел полно. Иди!

Когда Жаворонков покинул кабинет, Гуров набрал номер Крячко, в двух словах обрисовал ситуацию, после чего тот пообещал выехать немедленно. Сменщик Струбалина должен был вот-вот подъехать, поэтому Лев оказался привязан к своему рабочему месту.

В криминологической лаборатории ему объяснили, что вид краски, обнаруженный на кисти Струбалина, в заводском исполнении использовался для окрашивания ограниченной серии авто. Причем ограничения касались не только марки и модели, но и комплектации, а также, что немаловажно, года выпуска. В этом отношении Гурову не просто повезло, он, можно сказать, лотерейный билет вытянул. По какой-то причине краска не удовлетворила высоких запросов производителей авто марки «Фольксваген», и от ее дальнейшего применения быстро отказались. Вот почему вышло так, что автомобилей, окрашенных искомым цветом, с конвейера вышло не более пяти сотен.

Эксперт-криминалист выдал настолько подробное заключение, что Гурову оставалось лишь ввести эти данные в базу и нажать кнопку «Поиск». Найти владельца «Фольксвагена» пятой модели, с механической коробкой передач, объемом двигателя один и шесть, с передним приводом и ограниченной двумя годами выпуска. Что может быть проще? А теперь еще эту обязанность взял на себя Жаворонков. Удача, да и только. Со списком владельцев авто дело пойдет споро.

Выяснив конкретную модель подозреваемого автомобиля, Лев получил возможность проверить свою теорию. Подготовил ряд фотоснимков серебристых седанов, включив в него не только «Фольксвагены», но и другие марки авто, и вызвал Фадееву. На вызов Нина откликнулась мгновенно, на Петровку приехала в рекордно короткий срок. Несмотря на полное отсутствие знаний о марках и моделях авто, а может, именно благодаря этому, она опознала «Фольксваген» как автомобиль, на котором уехал Паранин.

Чтобы исключить ошибку, Гуров потребовал объяснений, по каким признакам Фадеева остановила свой выбор на данном авто. Ответ оказался конкретный. Как ни странно, она запомнила характерные габаритные огни, расположенные на бампере, и широкий черный молдинг по всему периметру кузова. Плюс «лицо агрессивно-сердитое», как описала Нина данную модель. Внешне авто действительно выглядело агрессивнее многих своих собратьев. Опознанием Гуров остался удовлетворен. Нину отпустил, заверив, что работа идет и о подвижках он ей сообщит дополнительно.

А вот результаты запроса в банк привели в уныние. Ни накануне поездки на дачу, ни в ближайшие недели Струбалин крупной суммы денег со счетов не снимал. Он вообще не имел существенных накоплений. В пределах месячной заработной платы, не более того. За последние четыре дня картами Струбалина ни разу не воспользовались, что тоже не особо радовало. По всему выходило, что снотворным продавца рыболовных товаров опоили не ради наживы.

– Товарищ полковник, к вам гражданин Уточкин по повестке, – заглянул в кабинет дежурный. За его спиной маячил долговязый парень лет двадцати пяти.