Подвал с секретом

– В побочных эффектах. – Лицо Никанорыча светилось торжеством. – Как у любого антигистаминного препарата, у этого привычный набор побочных действий: сухость во рту, тяжелое пробуждение, сонливость в первой половине дня. Помимо прочего, препарат не рекомендуют употреблять пациентам с нарушением почечной функции оттока мочи и… нарушением дыхания во время сна! Как у Даля говорится: что русскому – хорошо, то еврею – смерть, верно?

– Хотите сказать, помимо аллергии на мед жертва страдала нарушением дыхания во время сна? Это вы тоже в результате вскрытия узнали?

– Да нет же! Неужели непонятно, тут сработал обратный эффект. Стечение, стало быть, обстоятельств. Пострадавший принял снотворное, его стало клонить в сон, когда начал действовать аллерген. Произошел отек гортани, стало быть, нарушилось дыхание во время сна. И как в этом случае действует донормил? Он увеличивает отрицательное воздействие аллергена, заставляя гортань сжиматься в разы быстрее. Теперь понятно? Вместо того чтобы снять симптомы аллергической реакции, препарат усугубил ситуацию.

– Похоже на правду. – Гуров задумался, анализируя информацию. – Одна беда наложилась на другую.

– Тот, кто поил жертву медовым снотворным, видимо, понятия не имел ни об аллергии, ни о побочном эффекте снотворного, вот что я думаю. Его и из машины выкинули скорее в панике, нежели по злому умыслу. Знаете, сколько в нашей местности дремучих мест, куда нога человека ступает разве что по пьяни да сдуру? Было бы желание, спрятать труп на годы труда не составит. Верно, Серега?

– Правильно говоришь, Никанорыч. Я об этом все утро думал. Зачем понадобилось выбрасывать труп у Хамова пруда? Там ведь народ толпами ошивается. И рыбаки, и грибники, и просто шалберники, которым дома не сидится. Километров шесть вперед проехал, сбросил тело в кювет, и через месяц его ни одна экспертиза не опознает.

– Это ты про Собачий хутор? – закивал головой Никанорыч. – Там да, там бездомные собаки от нашего трупешника и костей бы не оставили. В этом году они особенно лютуют. Люди туда ходить боятся, стая до сотни псов разрослась, да и делать там особо нечего. Делянка в полгектара вся сплошь терновником да диким шиповником поросла. Захочешь, не продерешься. Уж сколько местные жители властям на это место гиблое указывали, сколько жалоб писали, а воз и ныне там.

– Относительно травмы кисти что можете сказать? – попытался Лев не дать Никанорычу уйти с заданного курса.

– Тут тоже любопытный материал, – снова оживился патологоанатом. – Травма кисти получена в результате резкого удара, скорее всего, нижней части автомобильной дверцы. Удар был неоднократный, лупили по кисти раза четыре, не меньше. Видно, не хотел мужик пальцы расцеплять. Жестоко, больно, но, возможно, именно это обстоятельство поможет найти злоумышленника.

– И снова вынужден просить пояснений, – произнес Гуров. – Чем эта травма может помочь следствию?

– А тем, что удары производились с такой силой, что микроскопические частицы краски остались на покалеченной конечности. Впечатались в оголенную кость, так сказать. Не мне вам напоминать, какая важная улика – краска с подозреваемого авто. Частицы я сохранил, курьером в Москву отправил. У нас необходимого оборудования нет, а в столице мигом определят и марку, и год выпуска.

– Это хорошая новость. Отлично сработано, – похвалил Лев. – Осталось тело осмотреть, и можно выдвигаться обратно в Москву.

– У нас, значит, не останетесь? Жаль, жаль. Думал, посидим по-семейному, чайку попьем, Сереге Юркову косточки перемоем, – мечтательно протянул Никанорыч.

– В другой раз обязательно посидим, – заверил Гуров. – А пока не до посиделок. Приеду в Москву, потороплю экспертов. Скорее всего преступник или группа преступников от машины успели избавиться, и все же найти владельца стоит попробовать.

– Ваша правда, товарищ полковник, – согласился Никанорыч. – Это только попадая ко мне, люди перестают спешить и опаздывать. Вам же приходится торопиться. Пойдемте, познакомлю вас с «Хамовым трупом».

– Вы всем, кого в морг привозят, прозвища даете? – нахмурился Лев.

– Нет, конечно, – аж руками замахал патологоанатом. – Только тем, кого еще не опознали. Как-то ведь нужно их различать. Теперь-то мы знаем и имя, и фамилию, а прозвище по привычке вырвалось.

Он провел Гурова в комнату, где стояли холодильные камеры. Нужная оказалась третьей в первом ряду. Формальную фразу о готовности произносить не стал. Сколько раз сам полковник читал предупредительный монолог? Поди, раз пятьсот. Наизусть уж выучил, так что можно не напрягаться. Каталка поехала по рельсам, встала в пазы. Никанорыч снял одноразовую простыню, обнажая загорелый торс мужчины.

Лейтенант Щипачев остановился у порога. К посещению морга он всегда относился предвзято. Разглядывать голое тело, да еще после вскрытия – удовольствие сомнительное. Одно дело труп в канаве, он хоть на человека похож. В одежде привычной, в обстановке располагающей, короче, все как у людей. А под люминесцентными лампами и в обрамлении холодного кафеля это уже не человек, а фигура восковая, так он считал. Благо ему, как участковому, не так часто приходилось иметь дело с трупами, все больше с алкашами да хулиганами.

Гуров же в морге бывал чаще, чем другие люди в хозяйственном магазине. Холодный «могильный» свет он почти не замечал, трупы, изрезанные скальпелями и заштопанные нитками, его не напрягали, а запах… запах присутствует всегда. Хоть в розарий труп положи, а от запаха не избавишься. В любом случае работу делать надо.

Осмотр и на этот раз много времени не занял. Работу свою Никанорыч выполнил на пять с плюсом: отчет составил строго по правилам, результаты расписал подробно, «воды не лил», все только по существу. Гурову оставалось лишь снять копию, и ровно в девять вечера он отбыл в Москву.

Глава 4

В этот день на автостанцию в Мякинино Гуров так и не попал. В полночь делать там было нечего, его ведь не место интересовало, а свидетели. А какие же свидетели в ночное время? Мороженщица и та наверняка в этот час десятый сон в теплой постели досматривает. Самому Гурову было не до сна. Одна забота наложилась на другую, какой уж тут отдых. Это Крячко хорошо, его проблемы отдела в данный момент не касаются. Вернулся на свою конференцию, дрыхнет в казенном гостиничном номере, или компанию для распития горячительных напитков организовал и гульбарит по полной. Для него это не проблема, в любой обстановке друзей-товарищей найдет.

Ехать в отдел смысла особого тоже не было. С экспертами он решил связаться утром, идти на доклад к Орлову – пока лишь пустая трата времени, да и не требовал генерал от него незамедлительного отчета. А вот подумать о том, как Струбалин вместо Сычева, где держал дачный участок, в Лотошино попал – вопрос номер один. Но эту головоломку можно и дома решать, поэтому из Лотошина Гуров поехал прямиком домой.

Чтобы не мешать жене, которая к тому времени уже спала, он закрылся на кухне, обложился картами и принялся прокладывать возможные маршруты от Москвы до дачи Струбалина. Дачу для отдыха тот выбрал грамотно. Если верить блогерам и форумам, места у Сычева рыбные. Тут тебе и водохранилище, и пруды с карасем и ротаном. Есть озеро и речка Гряда, хоть берег и изрезан карьерами, но для опытного рыбака это не помеха.

Рыбалка в сычевских местах Гурова интересовала постольку-поскольку, больше дорога до рыбных мест. Расстояние между Лотошино и Сычево, в среднем, километров шестьдесят, какой-то час езды. Лотошино располагалось дальше и в стороне от федеральной трассы, но направление одно, на Волоколамск. В свете новых фактов картина вырисовывалась очень даже четкая. Из Москвы Струбалин выехал на попутке либо на такси. Такси под вопросом, так как все вызовы регистрируются, но проверить не помешает. В пути ему предложили некий напиток, содержащий снотворный препарат типа донормил. Для чего? Для совершения впоследствии противоправного действия. Может, ограбить хотели, может, жизни лишить, ответ на этот вопрос еще предстояло выяснить.

Расчет преступников был на то, что пассажир просто заснет, но тут вмешался случай. Сработал аллерген, и пассажир начал задыхаться. На то, что он умрет в салоне автомобиля, преступники не рассчитывали, а пассажиру становилось все хуже. Они запаниковали, в этом вопросе Гуров с Никанорычем был склонен согласиться. Он не один год за преступниками гоняется, а абсолютно хладнокровных убийц встречал редко. Рано или поздно каждый преступник начинает паниковать, потому что, какой бы гениальный план он ни разработал, жизнь обязательно внесет свои коррективы. На этом и держится уголовный розыск. На глупых ошибках, непредвиденных обстоятельствах и случайных совпадениях.

В данном случае преступник никак не мог предвидеть, что Струбалин страдает аллергией на мед, и надо же было так совпасть, что для маскировки вкуса он выбрал шипучие таблетки именно с этим ароматизатором. Но все сложилось так, как сложилось, и теперь ему, Льву Гурову, нужно понять, в какой момент все пошло не так.

Почему это важно? Чтобы сузить круг поиска. Предположим, преступник планировал довезти пассажира до конкретного места. Этот вывод логичен. Раз уж задумал совершить преступление, значит, и место для его осуществления выбрал заранее. Сычево отпадает. Слишком людно, да и Струбалина там наверняка знают. Есть вероятность, что запомнят и машину, и водителя. Вполне возможно, преступник надеялся, что до Сычева пассажир заснет крепким сном, и возмущаться тем, что водитель проскочил нужный поворот, будет уже некому. Пассажир спит, преступник везет его, куда захочет.

Собирался ли он ехать в Лотошино? Гуров в этом уверен не был. Скорее нет, чем да, так бы он описал свои ощущения. Лотошино и Хамов пруд, видимо, вынужденная мера. Пассажир просыпается от недостатка кислорода, задыхается на переднем сиденье, просит о помощи, требует остановить машину или что-то в этом роде. Все это не входит в планы преступника, он паникует и едет куда глаза глядят. Когда же пассажиру становится совсем худо, принимает решение и выталкивает того из салона. Притормаживает, переваливается через пассажирское сиденье, распахивает дверь и толкает жертву на дорогу.

Но тот умирать не торопится и хватается за порог, не давая возможности преступнику закрыть дверь. Тому приходится остановиться, так как на ходу справиться с жертвой трудно, и несколько раз ударить дверцей по пальцам жертвы, пока наконец хватка не ослабевает. Тело катится под откос, машина рвет с места и уезжает в неизвестном направлении. Пока все логично.

Следующий вопрос: был ли Струбалин ограблен, или его собирались убить? Выяснить этот вопрос можно лишь условно. Проверить счета в банке, наличие банковских карт и размер сбережений на них. Узнать, не снимал ли Струбалин крупную сумму накануне поездки и не воспользовались ли его счетами уже после его смерти. Все это Гуров узнает по официальному запросу, это не проблема. Проблема появится, если счета целы. Кто, а главное, почему мог желать смерти продавцу рыболовных принадлежностей? Месть? Сведение счетов за нанесенную обиду? Все это возможно.

Доронин в этом вопросе не помощник. О Струбалине он практически ничего не знает, кроме того, что тот не имеет кровной родни. Придется встретиться с коллегами Струбалина, возможно, они смогут дать наводку. Ну, и соседи, разумеется. С соседями, пожалуй, шансов больше, к ним к первым и идти.

Еще предстоит выяснить, каким способом Струбалин обычно добирался до дачи. С этим вопросом придется обращаться к дачным соседям, вряд ли городские в курсе. Есть ли смысл обходить автостанции, откуда уходят пригородные автобусы по Волоколамскому направлению? Будет видно из результатов опроса соседей.

Определив фронт работ на ближайшее время, Гуров спать не пошел. Он продолжал сидеть на кухне, подперев голову руками и всматриваясь в карту. Вроде бы можно и на покой отправляться, все равно с теми исходными данными, что есть на руках, ничего нового не высидеть, а что-то не пускает. Ощущение, что вот-вот зацепишь что-то важное, что-то, что поможет по-иному взглянуть на ситуацию, настолько сильно, что затылок ломит. Откуда оно пришло? В какой момент размышлений появилось? Непонятно.

Уснуть в таком состоянии нереально, значит, проще смириться и пройти весь путь заново. От начала до конца. Или, наоборот, подойти к проблеме с другой стороны. Что он знает о личности жертвы? Пока очень мало, но все же кое-какая информация имеется. Что ж, попробуем поработать в этом направлении.

Олег Струбалин, мужчина за сорок, одинокий. Из всех радостей – одна рыбалка. Даже дачу ради этой цели приобрел. Пропал, и вспомнить про него некому. Случайный знакомый тревогу забил, так это скорее удача, чем закономерность. По какой-то причине сел в машину незнакомца. Почему незнакомца? Да потому, что хороший знакомый знал бы про аллергию. Мед – это не хлорка, его в какие только продукты не добавляют. Купил печенье или пряник, угостил друга, а он возьми да и начни задыхаться. Про такие вещи принято заранее предупреждать. Вот и получается, что водитель был ему незнаком.

Почему он поехал на дачу на машине? Обычная практика добираться на попутках ради экономии средств? Как-то не вяжется. Иметь дачу и ездить туда от случая к случаю? Вряд ли этот вариант окажется верным. У каждого дачника есть свой маршрут, которым он следует до места загородного отдыха. Интересно, не обсуждал он этот вопрос с Дорониным? Может, позвонить ему, пусть мозг напряжет. А что время позднее – ничего страшного. Сам хотел, чтобы к расследованию серьезно отнеслись. На часах без четверти два, куда уж серьезнее? Ему, Гурову, необходим толчок. Не сдвинется с места, не исчезнет ощущение чего-то глобально важного – сегодня ему не уснуть. А завтра, между прочим, новый день, со своими трудовыми обязанностями и заботами.

Набирая номер Доронина, Лев не был уверен, что тот ответит или не пошлет его куда подальше. Сомневался и все же набрал. Доронин ответил после второго гудка.

– Да? – Сонливости в голосе не слышно.

– Это Гуров.

– Я понял. Ваш номер внесен в контакты.

– Есть вопрос. – Лев говорил коротко, отрывисто. По непонятной ему самому причине общаться с Дорониным не хотелось.

– Я понял. – Ответы Доронина звучали так же коротко и сухо.

– Знаете, как обычно Струбалин добирался до дачи?

– На попутках. Кажется, у него недалеко от дома автостанция промежуточная, как раз в нужном направлении, где-то возле МКАД. Он туда пешком, а там попутчиков ищет. Искал.

У Гурова словно щелкнуло что-то в мозгу.

– Случайно, Струбалин жил не в районе Мякинино? – задал он вопрос и замер, ожидая ответа. Оно? Не оно?

– Там. Когда я дорогой до дачи интересовался, он от своего дома меня ориентировал, – пояснил Доронин.

– Ясно. Спасибо за помощь.