Опасные выборы

– Думаю, что согласился.

– Что значит, ты думаешь? Он дал согласие?

– Конкретно не дал, но я видел, какими глазами он смотрел на суммы, которые я ему, с вашего разрешения, показал. И вопросов задавал слишком много. Неудобных вопросов, но на то он и известный сыщик.

Коруль заставил своего партнера пересказать в деталях весь разговор с Гуровым. Он часто перебивал, уточняя, как полковник реагировал на то или на это. Очень подробно и точно велел воспроизвести вопросы, которые сыщик задавал Финагенову.

– Одно радует, – наконец удовлетворился ответами Коруль, – что он окончательно мозги не пропил. Его вопросы были направлены в самое уязвимое место нашей затеи…

Договорить Коруль не успел, потому что в квартире зазвонил телефон. Перекинувшись парой слов с тем, кто звонил, Борис Осипович многозначительно посмотрел на Финагенова и включил внешний микрофон на аппарате. В комнате послышался мужской голос:

– …однозначно, что он не просто написал рапорт и ему его подписали. Не скажу, что его со скандалом выгнали, – человек явно усмехнулся, – таких работников не выгоняют, потому что на них все держится, но ушел твой Гуров с шумом. Кому-то он там нахамил при этом, в кого-то чем-то швырнул… Одним словом, нашла коса на камень.

– Ты хочешь сказать, что Гуров написал рапорт об увольнении сгоряча? – стал уточнять Коруль.

– Думаю, что все к этому шло. Мужик умный, цену себе знает, а перспектив, я так понял, никаких. И генеральские погоны ему не светят, и устал он, я думаю. Работенка у них, я тебе скажу, не очень мирная и несладкая. Вот нервы и поистрепал.

– И что, ему так трудно найти работу?

– Звать его стали чуть ли не в первый же день, – рассмеялся человек в трубке. – Два или три крупнейших и самых элитных детективных агентства Москвы приглашали.

– И не пошел? Или зарплата не устроила?

– Послал он их, когда узнал, что опять сыском зовут заниматься. Видимо, у него теперь к этому делу что-то вроде идиосинкразии. На нервной почве. В службу безопасности тоже идти не хочет. По крайней мере, про один его отказ мне говорили.

– А я вот слышал, что он просился в СБ одного большого завода, но ему отказали, – с сомнением вставил Коруль.

– Не знаю, не знаю. Может, на завод он и хотел, потому что там просто охрана, а вот экономической безопасностью руководить в большой фирме он не хочет. Опять с криминалом сталкиваться у него, видите ли, желания нет. А еще говорят, что запил полковник крепко.

– Ну, понятно, спасибо тебе, – поблагодарил человека Коруль. – С этим Гуровым все ясно. Думаю, что на хозяйственную работу он согласится. Там нужны только командирские навыки, опыт общения и твердый характер.

– Ну, попробуй, – с сомнением ответил человек в трубке.

– Кто это? – кивнул на телефон Финагенов, когда Коруль повесил трубку.

– А… неважно. Просто попросил навести справки. Сказал, что хочу его на одно предприятие сложное заместителем директора взять. По общим вопросам.

Гуров позвонил на следующий день. Голос его был сухим и, как показалось Финагенову, даже немного неприязненным. Бизнесмен отнес эти интонации на счет того, что бывший сыщик считает, что идет на определенную сделку со своей совестью. Однако фраза, что Гуров согласен, Финагенова обрадовала. Он предложил не откладывать дело в долгий ящик и встретиться сегодня же вечером. Такой вариант они с Корулем обсуждали и были к нему готовы. Встречу назначили в офисе Финагенова, чтобы можно было поговорить обстоятельно и без шума, присущего любому ресторану или кафе. Разговор предполагался быть чисто деловым.

Бывший сыщик явился минута в минуту. Был он чисто выбрит, одет в хороший костюм с галстуком, но слишком угрюм и бледен. Бизнесмены, как люди, не далекие от практической психологии в силу своей деятельности, сразу обратили внимание, что сыщик нервничает. Лицо и голос у Гурова были спокойны, движения неторопливы, только руки выдавали его волнение. Пальцы нервно сплетались и расплетались, сжимались в кулаки. Впрочем, Гуров и сам, наверное, заметил, что руки его выдают. Он уселся в предложенное ему кресло и откинулся на спинку. Руки положил на подлокотники, чуть сжав их, и больше ими не шевелил.

– Ну, что же, Лев Иванович, – начал разговор Коруль, после того как напомнил факт их знакомства и убедился, что сыщик его помнит. – Думаю, что вы все обстоятельно взвесили и приняли решение. Мне еще раз повторить суть нашего с Сергеем Владимировичем предложения или в этом нет необходимости?

– Нет, – коротко ответил Гуров. – Я все прекрасно понял.

– И у вас больше не возникло вопросов?

– Сейчас их задавать смысла не вижу. Вопросов много, но я так понимаю, что важна принципиальная договоренность. Вы в принципе сказали, чего хотите от меня, что предлагаете. Я в принципе даю свое согласие.

– Приблизительно так, – кивнул Коруль. – И все же мне хотелось бы убедиться, что вы все поняли так, как оно есть на самом деле.

– Не волнуйтесь, – скупо улыбнулся Гуров одними губами, – я все понял так, как оно есть. Вам нужна марионетка. Вы готовы ей хорошо платить. Марионетка должна представлять ваши экономические и коммерческие интересы в Покровске.

– Экономические и коммерческие – это одно и то же, – не удержался от замечания Коруль.

– Возможно, – дернул щекой Гуров. – Я не специалист. Единственное условие, которое я хочу поставить, – нарушать закон категорически отказываюсь. Более того, если вы будете его нарушать, то я и вам буду мешать это делать.

– Простите, – возмутился Коруль, – но за кого вы нас принимаете? Это бизнес, Лев Иванович, чистый бизнес. Будь мы преступниками, мы бы действовали угрозами, подкупом, шантажом… Не знаю… взятки бы раздавали на все стороны. Но мы, как видите, этого не делаем. Мы идем вполне законным путем.

– А то, что вы мне предлагаете, – это не подкуп?

– Подкуп? Вот не ожидал столь скоропалительного суждения от такого опытного и грамотного человека! Мы, Лев Иванович, предлагаем вам работу, работу в команде. Мы платим вам приличную зарплату, вы идете на предвыборную кампанию и становитесь с нашей помощью мэром. А уже будучи мэром, вы будете не мзду получать за продвинутый проект, а являться соучредителем, со всеми вытекающими отсюда материальными благами.

– Я понимаю Льва Ивановича, – поспешил вставить Финагенов, – ситуация на первый взгляд выглядит так, будто он продается, а это претит его самолюбию и чести офицера. Но Борис Осипович все ведь объяснил вам. Вы расстались с органами и теперь свободный человек. Мы предлагаем вам долю в бизнесе, в соответствии с вашими талантами и возможностями.

– Ладно, хватит агитировать! – огрызнулся Гуров. – Вы мне на другой вопрос ответьте. Как я объясню любому нормальному человеку, откуда у меня деньги на предвыборную кампанию? Думаю, что затраты будут несравнимы с моим выходным пособием, а машину я продавать не буду, квартиру тоже…

– Тут все просто, Лев Иванович, – успокоил полковника Коруль. – Деньги будут давать спонсоры, коммерсанты города. Фактически они будут оплачивать все счета, которые им принесут доверенные лица кандидата, то есть ваши.

– То есть вы им руки будете выкручивать?

– То есть они на этом немного подзаработают, – рассмеялся Финагенов. – Для них это дешевый способ обналичивания денег. Чтобы получить неучтенные наличные, они должны состряпать липовые договора, а это не всегда безопасно с точки зрения встречных проверок и санкций налоговой инспекции; эти органы четко видят все схемы ухода от налогов. Здесь же они со своей прибыли оплачивают спонсорские счета, а мы им возвращаем эти деньги наличными, минуя кассу. В карман. Кстати, такая схема обычно требует затрат до десяти процентов, а мы их брать не будем. Так что – чистая выгода.

– Ладно, запудрили вы мне мозги, – вздохнул Гуров. – Говорите, что делать. Согласие свое я дал. Что дальше?

– А дальше, – величественно произнес Коруль, который сразу успокоился и вернулся к обычной для себя манере общения, – дальше, извините, вы должны бросить пить, Лев Иванович. И привести себя в порядок.

– Считайте, что бросил, – хмуро ответил Гуров. – Со вчерашнего дня. А… что во мне еще не так, не в порядке?

– После вашего запоя выглядите вы несколько специфически… хм, как после запоя. И цвет лица не тот, и взгляд не орлиный. А вы ведь должны будить воображение избирателей, внушать доверие и любовь… Первое и самое важное на этом этапе – отдых.

– Как – отдых? – удивился Гуров. – Я думал, что время поджимает. Да и вникнуть мне нужно во всю эту кухню. Тоже не на один день работы…

– Все верно, Лев Иванович. Я имею в виду отдых не в плане валяния на пляже, а восстановления здоровья, прохождения соответствующих процедур. Две недели вы проведете в подмосковном санатории. Но в течение этих двух недель, параллельно процедурам, вы познакомитесь и, так сказать, с фронтом работ.

– Туда вы отправитесь завтра утром, – добавил Финагенов. – Я пришлю за вами машину к шести утра. С собой, кроме предметов личной гигиены, брать ничего не нужно. Все – от плавок и халатов, кончая шапочкой для душа Шарко и тапочек, – вам там предоставят. Я привезу помощника, но для вас он будет скорее учителем и наставником. Это грамотный и опытный пиарщик, за плечами которого не одна успешно проведенная через выборы кандидатура. Слушаться вам его придется, как маму в детстве.

– И чему он меня будет учить?

– Всему. Начиная от походки и взглядов и кончая ораторским мастерством. Он и речи ваши писать будет, и программу кампании составит и реализует, и за конкурентами вашими последит. Ваше дело – следовать его советам во всем, даже в мелочах. Вы должны будете перестать быть полицейским, сыщиком, а научиться быть публичным человеком, политиком. Кстати, вы ведь женаты?

– В моем возрасте холостым ходить как-то неприлично.

– Удачная шутка, – улыбнулся Финагенов. – Очень в тему. Для кандидата в политики крепкая и правильная семья – это главное. Придется нам и супругу вашу несколько привлечь к публичным мероприятиям.

– Не выйдет.

– Почему?