Мертвая фамилия (сборник)

– А как супруга? – уточнил Гуров.

– Это другое дело, – сказал Рокотов. – Но и здесь ей достанется не бог весть что. Большую часть имущества Волошин приобрел до брака с ней, так что оно не может считаться совместно нажитым.

– Что же она так оплошала? – спросил полковник. – Не подстраховалась заранее, а?

– Ну, такого рода подробности мне неизвестны. – Аркадий Вениаминович развел руками. – Это личные дела.

– А знаете, я бы вам, скорее всего, поверил, – заявил Лев Иванович.

Нотариус бросил на него осторожный взгляд и спросил:

– Что вы имеете в виду?

– Поверил бы, – подчеркнул Гуров, – если бы своими глазами не видел Елену Волошину, которая вышла от вас пять минут назад. Разговор ваш длился несколько дольше, чем если бы вы просто сообщили этой даме, что ей ничего не светит. Она, кстати, и так это знала. Так зачем приезжала? Только не говорите, что вы просто мирно пили чай в течение сорока минут.

Рокотов продолжал молчать, раздумывая, и Гуров добавил:

– В связи со звонком от Волошина и вашей встречей три недели назад я могу предположить, что вы решали какие-то вопросы. Елене, скорее всего, что-то из этого стало известно, потому она и приехала. Я прав?

Нотариус несколько раз сложил губы трубочкой, словно мысленно формулировал фразу так, чтобы она ничего не значила.

Наконец он ответил:

– Вадим Юрьевич хотел произвести кое-какие изменения в финансовых делах.

– Аркадий Вениаминович! – не выдержал Гуров. – Может быть, мы перестанем ходить вокруг да около? Вы же понимаете, что после такого ответа я неизбежно спрошу вас, что за изменения! Я предложил вам не тратить время понапрасну, и мне показалось, что вас это устроило! Теперь же вы словно нарочно сами его отнимаете!

– Ну, хорошо. – Рокотов примирительно посмотрел на полковника. – Просто вы должны меня тоже понять как профессионал профессионала. Я обязан соблюдать этические моменты по отношению к своему клиенту, даже если он мертв!

– Он убит, – внес поправку Гуров. – Задержание преступника во многом может зависеть от вас. Это, заметьте, тоже немаловажный этический момент. Не говоря уже о правовой его составляющей!

– Да тут, собственно, нет большой тайны. Волошин собирался составить новое завещание. Над этим мы с ним и работали. Вас интересуют подробности?

– Вы еще спрашиваете? Разумеется! – уверил его полковник. – И само завещание я у вас тоже вынужден попросить.

– Да дам я вам это завещание! Но оно не имеет особого значения.

– О как! – восхитился Гуров. – Это почему же?

– Да потому что, подчеркиваю, мы только начали над ним работать. То есть оно не оформлено до конца и не заверено, следовательно, не имеет юридической силы, – пояснил Рокотов.

Гуров задумался. Факт этот в данных обстоятельствах казался ему важным, и он решил выяснить всю подноготную.

– Итак, давайте с самого начала, – заявил полковник полиции. – Когда было составлено предыдущее завещание и в чью пользу?

– Шесть лет назад, – тут же ответил Рокотов. – Состояние Волошина делилось поровну между его первой женой и детьми. Тогда он еще был женат на Людмиле. Насчет детей, правда, есть некоторые оговорки. В частности, они должны были получить свои доли только по достижении двадцати одного года. К нынешнему моменту оба – и Сергей, и Даша – уже достигли этого возраста.

– А каковы условия нового завещания? Полагаю, они существенно отличаются, не так ли?

– Да, весьма. С момента составления предыдущего завещания прошло немало времени. Многое изменилось.

– И в первую очередь брак с Еленой, да? – подсказал Гуров.

– И это тоже, – согласился нотариус. – По условиям нового завещания Елена должна была наследовать определенную сумму денег, квартиру, в которой они сейчас проживают, вместе со всем имуществом, ну и еще кое-какие мелочи. Остальные деньги делятся между его детьми.

– А Людмила в новом завещании не фигурирует? – уточнил Гуров. – Ее место заняла Елена?

Нотариус развел руками, давая понять, что, увы, такова жизнь. Бывшие жены, как правило, котируются не столь высоко, как настоящие.

– А Людмиле было известно о новом завещании?

– Понятия не имею. Если и да, то точно не от меня, – открестился Рокотов. – Да, еще кое-какую сумму, весьма незначительную, получает Сурен Саркисов. Это лечащий врач семьи. Он много лет наблюдал всех без исключения Волошиных, особенно Дашу, конечно.

– А почему ей такое особое внимание? – удивился Гуров.

– Она с рождения испытывала серьезные проблемы с сердцем.

– Именно серьезные? – Гуров нахмурился.

– Да, кажется, были. Но сейчас вроде бы все в порядке. Я точно не знаю, поскольку не врач.

– А откуда о завещании стало известно Елене? Возможно, ей об этом сказал сам супруг? – предположил Гуров.

– Это могло бы случиться, но уже после того, как завещание было бы полностью готово. А оно так и осталось в подвешенном состоянии.

– Кстати, а почему? Что мешало Волошину довести дело до конца?

Рокотов вздохнул и ответил:

– Он раздумывал над тем, чтобы внести в текст еще кое-какие изменения, касающиеся его сына.

– Сергея?

– Ну, насколько мне известно, у него только один сын. – Рокотов с улыбкой развел руками.

– Так, теперь давайте максимально по существу, – заявил Гуров суховатым деловым тоном. – Когда конкретно это было, что за изменения, чем руководствовался Волошин-старший? И не заставляйте меня каждую минуту задавать вам наводящий вопрос!

– Это было ровно три недели назад, – принялся рассказывать нотариус. – Вадим позвонил мне, сказал, что есть дело. Мы назначили встречу. Все происходило здесь, в моем кабинете. Вадим приехал и сказал, что придумал вариант, который кажется ему самым подходящим. Он хотел отделить Сергею определенную часть своего имущества с тем, чтобы тот сам ею распоряжался. То есть не после смерти отца, а прямо сейчас.

– Вот как? И значительную часть? – заинтересованно подняв бровь, спросил Гуров.

– Достаточную. – Нотариус назвал сумму.

– А как до этого строились финансовые отношения между отцом и сыном?

– Официально – никак. Я вам уже говорил, что дети Вадима Юрьевича достигли совершеннолетия. По закону он не обязан их содержать. То есть они просто становились наследниками в случае его смерти – это по условиям первого завещания. Волошин же добровольно выделял средства своей бывшей супруге, но при этом контролировал расходы. То есть между ними было оговорено, что Сергей не получает больше отведенной суммы. Кажется, она составляла около двадцати тысяч в месяц.

– Рублей? – уточнил Гуров.