Папа с прицепом

– О чем именно?

– О том, что если я не куплю, так к Руслику с предложением пойдет, и уж тот своего не упустит.

– Руслик – это Руслан Мухамбетов? – перехватил инициативу Гуров.

– Да, он. Тоже ломом занимается. Молодой, да ранний. – В голосе Семибратова прозвучало пренебрежение. – Такие весь бизнес и ломают.

– Что, играет не по правилам?

– Бывает, – подтвердил Семибратов. – И клиентов переманивает, и цены на лом опускает ниже плинтуса. И вообще нечистоплотно работает, если вы понимаете, о чем я.

Дальше разговор пошел более конструктивный. Про Мухамбетова Семибратов рассказывал с видимым удовольствием, правда, все больше грязью его поливал. А вот про Шилова отзывался позитивно. Хороший человек и бизнесмен толковый. Предлагал ли ему Волков купить базу? Наверняка, да только Шилов покупать не станет, лучше подождет, пока от конкурента клиенты побегут, и начнет их по одному вылавливать и к себе вербовать. Такая у него тактика.

Семибратов окончательно расслабился, информацию начал выдавать с пикантными деталями, и только когда Гуров упомянул фамилию Якимушкина, в глазах бизнесмена что-то поменялось. Он, конечно, постарался вида не показать, но тема ему явно не понравилась. С Якимушкиным они дружбы не водили, заявил Семибратов, но по работе пересекались. Пойти с предложением к нему Волков мог, и Якимушкин, пожалуй, мог бы принять предложение, но ничего конкретного про это Семибратов не знает. Может, встречались, может, нет. Может, купил, а может, и не захотел.

Гуров попытал счастья, задал вопрос, где можно найти Якимушкина, но Семибратов только плечами пожал. Домашнего адреса, мол, не знаю, а бизнес свой он профукал, как только основной держатель акций вместе со своей долей ушел. Говорил он о Паршине, называл его «новоиспеченным земляком» полковников, и Гурову ничего не оставалось, как сообщить о его смерти. Он ожидал бурной реакции, чего-то подобного той, с какой Семибратов восхвалял достоинства Волкова. Но ничего такого не произошло.

Семибратов выслушал новость, пару секунд молчал, а затем вновь заговорил о Мухамбетове. Какой он никчемный бизнесмен, как норовит клиентов обсчитать. То весы накрутит, то сам металл отбракует. А работяги его, между прочим, по всему городу собирают. Про Паршина ни слова, будто тема эта запретной объявлена. Крячко хмурился. Он не понимал, почему Гуров молча слушает эту бадягу. А тот вдруг поднялся с удобного дивана, начал прощаться, даже руку Семибратову на прощание пожал, благодаря за содействие. Крячко поведение напарника удивило, но выяснять отношения при Семибратове он не стал. Семибратов же, сославшись на неотложные дела, извинился, что провожать не идет, и остался в кабинете.

– Я не понял, какого хрена? – оказавшись в коридоре, спросил Стас. – Куда это ты так заторопился? Нужно было его дожать, он бы нам и Якимушкина сдал. Я уверен, что он знает, где его искать.

– Не суетись, Стас, – шепотом произнес Гуров. – Думаю, мы достаточно его расшевелили. Нам осталось только правильно карты разыграть.

– Собираешься за ним следить?

– Не думаю, что он станет сейчас какие-то телодвижения совершать. Наоборот, затихарится, а вот по телефону непременно позвонит. Хотя бы один звонок, но сделает, и сделает немедленно.

С этими словами Лев развернулся и, крадучись, вернулся к кабинету Семибратова. Дверь он предусмотрительно до конца не закрыл, так что при желании услышать, что происходит в кабинете, было возможно. Оттуда доносился приглушенный голос Семибратова. Как и предположил Гуров, он разговаривал по телефону.

– Говорю тебе, из Москвы прикатили. Нет, не путаю. Сам удостоверение в руках держал.

На какое-то время голос стих, по всей видимости, теперь говорил человек на другом конце провода. Семибратов молча слушал. Затем снова вступил в разговор:

– Думаешь, будет продолжение? Черт, я уже надеялся, что вся эта история ушла в прошлое, и на тебе. Нет, не лоханулся. Да говорю же, ничего такого, о чем можно было бы пожалеть впоследствии. Новости у них плохие. Для нас плохие, полагаю. Паршин мертв. Да, да, ты не ослышался. И что теперь?

Снова тишина, сопение Семибратова и отдаленный гул из окна. На этот раз слушать Семибратову пришлось долго. Видимо, тот, второй, давал ему подробную инструкцию, что делать дальше и как себя вести, потому что после продолжительного молчания Семибратов произнес всего одну фразу:

– Понял, так и сделаю, – после чего повесил трубку.

Гуров поспешно отскочил от двери. Удалившись на расстояние метров в десять, он развернулся и решительно зашагал по коридору в сторону кабинета Семибратова. Крячко долю секунды стоял на месте, затем поплелся за напарником. Дверь в кабинет распахнулась в тот момент, когда Гурову оставалось преодолеть всего каких-то три-четыре метра. На пороге показался Семибратов. Увидев полковника, он отшатнулся назад, покраснел и машинально спросил:

– Разве вы не ушли?

– Простите, Михаил, пришлось вернуться. Я у вас мундштук оставил.

– Мундштук? – удивился Семибратов. Он не мог вспомнить, пользовался ли тот мундштуком во время встречи.

– Не удивляйтесь, пожалуйста. Просто это подарок матери. – Лев отстранил хозяина кабинета в сторону, прошел внутрь и буквально через полминуты вернулся обратно, сжимая в руке длинный инкрустированный мундштук. Как доказательство своих слов, он сунул его под нос Семибратову и коротко кивнул в знак прощания. Тот машинально кивнул в ответ.

– Кстати, не припомните, где вы находились в ночь смерти Волкова? – вдруг резко развернувшись к нему, спросил Лев.

– Что? Вы смеетесь?! – У Семибратова аж челюсть отвисла. – А говорили, что ни в чем меня не подозреваете!

– Я и не подозреваю. Просто люблю во всем ясность.

– У приятеля в бильярдной. Адрес: улица Высокая, дом сорок. Бильярдная «Русский кайф». Имя приятеля назвать?

– Не стоит. Я так понимаю, он владелец бильярдной? – Получив в ответ утвердительный кивок, Лев широко улыбнулся. – Вот видите, как все просто. И еще один нюанс: из города давно выезжали?

– Года два назад. А это-то тут при чем?

– Два года – это срок.

Фраза прозвучала как каламбур, но на Семибратова она произвела обратный эффект. Вместо того чтобы улыбнуться, он весь напрягся и нервно спросил:

– Это вы обо мне? О моем сроке?

– Не берите в голову. Раз из города не выезжали, то и говорить не о чем, – легко произнес Гуров, быстрым шагом пересек коридор и скрылся в дверях. Крячко спешно следовал за ним по пятам.

Семибратов проводил столичных гостей долгим, подозрительным взглядом и, забыв о том, что и сам собирался уходить, вернулся в кабинет и подошел к окну, выходящему на улицу. Он застал момент, когда оба полковника заняли места в машине. Вскоре машина влилась в автомобильный поток на проезжей части и скрылась из виду. Семибратов еще какое-то время постоял у окна. Машина Гурова не появлялась. Тогда он вышел из кабинета, второй раз за день предупредил секретаршу, чтобы та отменила все встречи, назначенные на ближайшие три часа, направился к парковке и, сев в машину, поехал в центр города.

Подобострастие, с которым он встречал полковников и которое заставило Гурова сделать неверные выводы, улетучилось без следа. За рулем шикарного внедорожника сидел уже не рохля, а самоуверенный, если не сказать, жесткий мужчина, готовый к решительным действиям.

У городского парка он припарковал машину, прошел через ворота и быстрым шагом проследовал к центральной клумбе парка. Того, с кем он собирался встретиться, еще не было. Семибратов дошел до ларька с прохладительными напитками, купил бутылку минеральной воды без газа и вернулся к клумбе. Усевшись на свободную скамейку, отвинтил крышку и начал пить воду мелкими глотками.

Ждать пришлось недолго, спустя десять минут на центральной аллее показался Дмитрий Шилов. Шел он быстро, по сторонам не смотрел. Увидев Семибратова, приветственно махнул рукой и прибавил шаг. Поравнявшись с ним, руки не протянул, сел рядом и произнес:

– Выкладывай!

– Паршину крышка, – коротко проговорил Семибратов. – Подробностей не знаю, но, если его смертью заинтересовалась Петровка, дело плохо.

– Каким образом это может коснуться нас?

– А ты сам не догадываешься? Они уже здесь. Копают не по-детски, а раз взялись, легко до правды докопаются.

– Не наша забота, – произнес Шилов, но уверенности в голосе недоставало.

– Думаешь? А я вот не уверен. Как бы нам за Паршиным не последовать. Об этом ты не думал? – Семибратов достал из кармана пачку сигарет, прикурил, затянулся и, выдохнув дым, добавил: – Хреново все это, Димон.

– Не нагнетай, Михан, мы к тому делу отношения не имеем. Не наши заботы, – повторил Шилов.

– А я вот думаю, может, пообщаться с этим полковником, с Гуровым? Шепнуть ему пару имен взамен на гарантии? – предложил Семибратов.

– Сдурел?! Им только повод дай, вцепятся в тебя, как стервятники, и будут рвать, пока на части не разорвут! – Шилов аж на месте подскочил. – Не вздумай нас подставлять, Михан! Я тебя знаю, ты всегда себе на уме, но только не в этот раз. Был бы ты один завязан – дело твое, но нас паровозом тащить я тебе не позволю.

– И что же ты сделаешь? – Губы Семибратова скривила неприятная улыбка.

– Сам знаешь что, – неопределенно ответил Шилов. – Ты шепнешь, я шепну, и посмотрим, чей шепот быстрее до цели дойдет.