Встань и иди

Тактический воздушный десант – 3-й парашютно-десантный батальон 317-го гвардейского парашютно-десантного полка под командованием майора Василия Кустрё. В связи со сложностью обстановки, время на подготовку – двое суток. Основная задача огневого поражения противника возложена на авиацию. В воздухе будут непрерывно работать вертолеты огневой поддержки. В каждый батальон выделяется авианаводчик.

Командарм подробно остановился на вопросах взаимодействия между советскими и афганскими подразделениями, а в завершение сказал:

– В районе проведения операции находится Джелалабадский аэродром. Он может принимать только небольшие самолеты, типа Ан-26. Так что горючее, боеприпасы и все остальное необходимо брать с собой.

Затем выступил начальник политотдела дивизии полковник Лев Борисович Серебров.

– Эскалация напряженности в восточных провинциях Афганистана началась сразу после апрельской революции, – сказал он. – 21 марта 1979 года резко активизировалась боевая деятельность мятежников в горных районах рядом с Джелалабадом. В городе был раскрыт заговор, арестовано более двухсот солдат и офицеров. В провинции Кунар бандформирования совершили несколько нападений на гарнизоны правительственных войск в городах Асмар и Маногай. Ожесточенные бои развернулись и в пригородах Асадабада. Асадабадский гарнизон выстоял, но во многих районах провинции власть принадлежит отрядам Исламской партии Афганистана. Играя на религиозных и национальных чувствах, контрреволюция оказывает сильное влияние на значительную часть населения. Резко активизировался террор моджахедов в отношении местных жителей, которые поддерживали органы власти, и, конечно, в первую очередь, в отношении самих представителей этой власти. Если в апреле 1979 года было совершено 38 террористических актов и погибло 63 человека, то уже в этом году более ста случаев террора, убито 155 человек. Надо иметь в виду, что мятежники находятся в полной зависимости от США, Пакистана и других стран, которые их финансируют, обеспечивают всем необходимым и всячески подталкивают к боевым действиям. Посол США в Пакистане Хинтон заявил собравшимся в Пешаваре лидерам афганской контрреволюции о готовности американцев увеличить финансовую и военную помощь при условии их объединения в единый фронт. Конгресс США проголосовал за выделение «прямой и открытой помощи» мятежникам в размере 15 миллионов долларов, официально узаконив вмешательство во внутренние дела суверенного государства – члена ООН…

Затем выступил военный атташе генерал-майор Крохмалов, поделился развединформацией.

– 30 января в США прибыло 48 афганцев из состава контрреволюционных группировок для военной подготовки на базах Вооруженных Сил США в Техасе и Калифорнии, – сказал он. – Для сбора сведений о новых аэродромах, местах дислокации советских войск в Афганистан при содействии со стороны регулярной пакистанской армии переправились военнослужащие США Дейвер и Кимпен Джордж. В районе деревни Сарабруд в 40 километрах от Кветты американцы завершают строительство учебного центра по подготовке афганских контрреволюционеров. В центре около двадцати американских советников обучают афганцев тактике и методам ведения партизанской войны. В заключение Крохмалов подчеркнул:

– На территории Афганистана развернулась ожесточенная борьба США против СССР. Только американцы, в отличие от нас, воюют здесь чужими руками.

После совещания Тухаринов вызвал Громова к себе.

– Пока вы собираетесь в Кунар, – решительно сказал он, – надо навести порядок вокруг Кабула. Из района Хайрабада, – командарм обвел кончиком указки кишлак на карте южнее столицы, – душманы начали обстрелы наших войск. По данным агентурной разведки, они планируют нападение на штаб армии. Если напрямую через горы – до кишлака примерно семь километров. А если по дороге – то чуть больше двадцати. Необходимо очистить кишлак от мятежников. В ваше распоряжение выделяются два мотострелковых батальона и артиллерийский дивизион. В случае необходимости можете вызвать авиацию. Летчики будут постоянно дежурить на аэродроме.

А какие сведения о противнике? – поинтересовался Громов.

– О противнике мы практически ничего не знаем, – честно признался командарм. – Точно знаю только, что стреляют из Хайрабада, и этот район надо «зачистить». Вы сами будете вести разведку и если встретите моджахедов, то их необходимо уничтожить.

У Тухаринова была и другая цель: прежде чем посылать Громова в кунарский рейд, он хотел проверить его командирские способности вблизи от штаба армии, чтобы в случае чего быстро придти на помощь.

* * *

От Кабула до небольшого хребта, за которым находился кишлак Хайрабад, колонна прошла без происшествий. Не доезжая километров трех до перевала, Громов выслал вперед разведку, а сам поехал следом на радийной машине. При подходе к перевалу по броне гулко забарабанили пули. Хотя он был внутренне готов к бою и ждал его в любую секунду, но от грозного перестука оцепенел. Рядом находятся боевые подразделения, артиллерия стоит на огневых позициях, на подходе вертолеты. Дай им координаты цели – и в душманов полетят тонны металла. Но он начисто забыл, что должен делать. Пули противно клацали по броне, и после каждого удара казалось, что следующая обязательно ее пробьет. Когда пришел в себя и начал вызывать командиров батальонов и рот, никто не отвечал. Начал проклинать конструкторов, которые придумали отвратительную радиостанцию, которую никто не слышит.

Внезапно обстрел прекратился. Громов даже не сразу понял, почему перестали стучать пули по броне. Как-то само собой почувствовал, что душманы ушли. Он высунулся в командирский люк бронетранспортера, огляделся.

Развернувшаяся в цепь мотострелковая рота под прикрытием основных сил батальона прочесала кишлак, но никого там не нашла. Он был совершенно пуст. Душманы покинули его еще тогда, когда их колонна только вытягивалась из Кабула, оставив небольшое прикрытие.

По возвращению Громов подробно доложил Тухаринову о результатах рейда.

– Анализируя первую операцию, – сказал он, – мы пришли к выводу, что движение по любой дороге в горах обязательно нужно прикрывать сверху – справа и слева. Специально подготовленные взводы и даже роты должны идти по хребтам вдоль дороги с небольшим уступом вперед и сбивать вражеские заслоны.

* * *

Рейд на Кунар начался ранним утром. Колонна, соблюдая все правила военного искусства, шла вдоль реки Кабул, втянулась в узкую долину Вурешминтангай, больше похожую на ущелье, и мотострелки с опаской ожидали нападения душманов.

С высоты двух километров открывался вид на всю Нангархарскую долину – житницу страны. С севера в Кабул вливалась небольшая река Лагман, давшая название одноименной провинции. А сразу за Джелалабадом в Кабул несколькими руслами впадали холодные воды Кунара. Его истоки находятся высоко в снежных горах на северо-западе Пакистана и служат государственной границей между Пакистаном и Афганистаном. Зеленые кишлачные зоны вдоль речных долин с цитрусовыми садами, обрамляли горные хребты с белеющими вдалеке белоснежными вершина ми, каменистые плоскогорья с зарослями кустарников. Вдоль покрытого лесами хребта Кабул-Теапар и далее на север по по хребтам Хиндураджа оппозиция спешно оборудовала цепь своих опорных пунктов: Таганай, Гошта, Нава, Каррера.

Рейдовая группа упорно продвигалась к Асадабаду. Сразу выяснилось, что все выработанное советской военной наукой и записанное в боевых уставах, в том числе и в разделе «Ведение боевых действий в горах», годится только для европейского театра военных действий. Громов и его подчиненные были вынуждены многое постигать на ходу.

Впереди шел отряд обеспечения движения. Под охраной танкистов и мотострелков с помощью специальной техники саперы расчищали завалы на дорогах. В голове колонны двигался огромный небронированный бульдозер на артиллерийском тягаче, сокращенно именуемый БАТ. У Бабурского ущелья наткнулись на огромный завал. Бульдозер начал его расчищать, и был в упор расстрелян из гранатомета. Огромная махина загородила путь: ни обойти, ни объехать. Пришлось столкнуть ее в обрыв.

Возле кишлака Наранг мятежники взорвали пятьдесят метров горной дороги. Колонна остановилась. По ней открыли шквальный огонь сверху. Началась паника, неразбериха. Практически никто не знал, что нужно делать в такой ситуации. Громов вызвал по радио авиацию. В колонне находились авиационные наводчики, но они ничего не видели и не знали, откуда ведется огонь. Авиация била по площадям. Иногда под её огонь попадали и свои войска. Без специального обозначения с большой высоты очень трудно разглядеть, где находятся душманы, а где свои.

Тухаринов постоянно вызывал Громова на связь, уточнял обстановку:

– Ну-ка, давай по карте: где огневые позиции артиллерии? Где первая мотострелковая рота, где – вторая?

Поначалу Громов возмущался такой опекой, но вскоре привык и специально готовил для командующего подробные доклады. Они дисциплинировали не только мысли, но и действия.

Из доклада Маршала Советского Союза С. Л. Соколова Министру обороны Маршалу Советского Союза Д. Ф. Устинову

28.02.1980 г.

Закончена подготовка боевых действий по уничтожению крупной мятежной банды в провинции Кунар.

Войска выведены в исходный район 8 км северо-восточнее г. Асадабад. Закончена разведка группировки противника. При благоприятных для авиации погодных условиях боевые действия начнутся с утра 29.02.80 г.

О погоде Соколов упомянул не зря: в Кунаре погода стояла отвратительная: лил дождь вперемешку со снежной круговертью. Утро 29 февраля выдалось солнечным и безветренным. Видимость миллион на миллион – как говорят авиаторы. 40 самолетов и 12 вертолетов нанесли первый авиаудар по разведанным целям. Воздушная часть операции шла по намеченному плану. 28 вертолетов высадили десантный батальон, усиленный разведротой дивизии и саперным взводом, практически в центре расположения восставшего горно-пехотного полка. Вертушки зависали на небольшой высоте, из них выпры гивали десантники, собирались по подразделениям.

Батальон с момента ввода в Афганистан охранял правительственные здания в центре столицы. Практических занятий в горах по тактической подготовке, управления подразделениями в бою, взаимодействию, стрельбе в горных условиях с ними не проводились. За день до операции батальон вывезли в горы севернее кабульского аэродрома. Десантники до наступления сумерек смогли подняться только до середины горы ХоджаБурга, обозначили боевые порядки и спешно спустились вниз.

Командир саперного взвода лейтенант Павел Агафонов должен был находиться с 7-й ротой. После приземления он увидел странную картину: небольшого роста офицер, в летной фуражке, мешковатой шинели, перетянутой ремнем автомата, тащил два огромных ящика. В боевой обстановке он выглядел нелепо.

– Вы куда с такой поклажей? – спросил он офицера.

– Я авианаводчик, должен быть рядом с комбатом!

– Штаб идет с восьмой ротой.

– Мне туда надо.

– А что в ящиках?

– Радиостанция.

– Давай, помогу.

Агафонов тащил ящик сколько мог, потом сказал:

– Все, мне нужно в другую сторону.

Командир 7-й роты Владимир Тарасевич собрал своих офицеров, выслушал доклады о наличии людей и рота двинулась цепочкой, след в след, начала спускаться к кишлаку Шигал. Час шли по гребню, который был чуть ниже соседних хребтов. С них постреливали снайперы, появились первые раненые. Когда до намеченного рубежа оставалось метров 500, снизу демонстративно пошли в атаку человек сто. Диспозиция, лучше не придумаешь: наступающие, как на ладони. Дружно ударили автоматы и пулеметы, и мятежники обратились в бегство. Увлеклись стрельбой, десантники не заметили, что по ним прицельно стреляют с тыла. Рота значительно поредела.

– Шесть убитых, много раненых, – доложил комбату Тарасевич.

– . Все, занимайте оборону и до темноты никуда не двигаться! – приказал Кустрё.

С наступлением темноты им разрешили спуститься пониже, где стояли два здания.

– В них и заночуем, – решил ротный.

Из офицеров только он оказался целым и невредимым. Остальных выбили снайперы. Когда обустроились, Тарасевич поднялся на крышу. К нему присоединился Агафонов. Сидели молча, каждый по-своему переживал события прошедшего дня. Внизу лежали их сослуживцы, разделенных боем на живых и мертвых, раненных и убитых. Кто спал уже вечным сном, а кто метался в горячечном бреду. Еще утром, когда ярко светило солнце, а небо было черным от многочисленных вертолетов и самолетов, кромсавших горы разрывами бомб и реактивных снарядов, казалось, что и стрелять не придется. А оно вон как вышло.