Тумба

Под вечер того же дня жильцы и вселились. Только они раскрыли свои небольшие чемоданы и начали переодеваться, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошла хозяйка. У нее всегда была заготовлена фраза: «С приездом дорогие постояльцы. Может вам еще чего нужно. Мужчины вы видные, молодые (иногда говорила, еще не старые)». Но увидев, на до пояса раздетых братках, у одного всевозможные надписи и картинки, а у другого страшные шрамы, она несколько оробела. Но потом собралась с собой и с задором сказала:

– Я вижу, вы мужчины видные. Может вам еще чего организовать? Водочки. Или.. За дополнительную плату, разумеется.

– Клещ посмотрел на нее унижающим взглядом:

– Как понадобишься – позовем!

– Старуха покорно ушла и больше не беспокоила.

– В комнате мебели почти не было: широкая железная кровать со старым матрацем и двумя темными подушками, скомканное одеяло. В углу на ящике из-под бутылок маленький телевизор. У окна стол и два стула. На стене картина – натюрморт с аппетитными блюдами. Напротив картины, на свободной стене, Клещ и Глист нарисовали планы трех городских банков и усердно их разглядывали.

– А ты точно все изобразил, – нарушил тишину Глист, – все запомнил?

– Да, я старался.

– Дерево ветвистое возле второго банка не указал!

– А-а! Это дерево! Охранник что, на дереве сидеть будет?

– Надо все мелочи учитывать, – Глист начинал злиться, – в этих двух охрана крутая – ты же сам видел. А в третьем, что на площади – один хиленький. Да и что-то привезли там в ящике.

***

Через жалюзи на лицо Маши упал теплый солнечный луч, она улыбнулась, как бы прощаясь с приятным сном и открыла глаза. Прямо здесь, на диване, спали и все их пять собачек. Маша подумала, какой хлопотный день ждет их сегодня, оживилась и скомандовала собачке:

– Ми-ми, день!

– Собачка спрыгнула с дивана, подбежала к окну, дернула за веревочку, жалюзи и открылись.

– Дорогой, вставай – утро! – Она ласково пощекотала мужа за шею, потом подошла к окну, посмотрела и резко отошла в сторону.

– На пороге своего трейлера стоял хозяин цирка с женой, размахивал руками, что-то кричал, показывал на коврик с обувью, на след от машины и в их сторону.

– Маша забеспокоилась:

– Проснись, дорогой! Нас уже заметили и, кажется, не очень рады. Так ты пойдешь? Или лучше… Уедем!

– Конечно, конечно пойду. – Вася вскочил и быстро оделся.

– Маша все время стояла у окна и смотрела, как Васюня зашел в трейлер хозяина, потом разволновалась и начала ходить взад – вперед, взад – вперед.

– В трейлере Василия встретила добротность, уют и запах жареного мяса – все это его сразу обескуражило. Хозяин, похожий на цыгана, сидел в мягком кресле, и казалось, знал историю Васиной семьи:

– Цирк вчера не работал! И сегодня не будет. Артисты в городе ищут себе пропитание, кто как может. А тут еще вы со своими собаками голод-ны-ми-и!

– Вася спросил еле слышно, чтобы не раздражать хозяина:

– А много у вас артистов?

– Коммерческая тайна! – Заорал хозяин. – Не могу ничем помочь! Уезжайте!

– Постояв пару минут с опущенной головой, Вася вернулся к себе, войдя начал подавленным голосом:

– Нет, понимаешь, опять нет! Мы – неудачники, нам всегда не везет!

– Так что будем делать?

– Васюня схватился за голову, сел на пол:

– Что делать, что делать…

– Маша опустилась рядом с ним:

– Гамлет ты мой, успокойся… У нас и так есть наше маленькое и наше большое счастье. Но этого никто не знает. Знаем только я и ты, – она посмотрела на собачек, – и наши дети.

– Когда мы заимеем свой цирк – я буду всех несчастных артистов брать к себе на работу… – Размечтался Вася.

– Конечно, но тогда у нас не будет нашего маленького и нашего большого счастья, – загрустила Маша.

– Почему не будет?

– Мне кажется, им надо будет поделиться со всеми…

– Маша и Вася долго сидели на полу обнявшись, рядом с ними – собачки.

***

На следующий день Клещ и Глист направились в краеведческий музей. Он находился в старинном трехэтажном здании. Заговорщиков не интересовало, сколько было в городе заводов и парикмахерских до 1917 года и была ли здесь хоть одна больница, не интересовали их лучшие люди города: герои, чемпионы – их привлекали только военные экспонаты. Потратив пятнадцать минут на осмотр залов на двух первых этажах, они щедро отдали два часа своим интересам, посвященным военному делу. Им долго пришлось выбирать, что взять и как; когда они наконец-то определились с выбором оружия, в зал вошли гурьбой школьники со своей учительницей, мальчишки обступили экспонаты, к которым присмотрелись Клещ и Глист.

– Дядь, а правда у маузера 24 патрона, – обратился курносый мальчуган с растрепанными кудрями к Глисту.

– Да это мечта всех настоящих мужчин, э-э-э, я имею ввиду, военных, – поправился Глист, не отрывая глаз от маузера.

– Клещ присматривался к гранате, по-видимому, произведенной в начале 19-го века.

– Ребята, экспонаты руками трогать нельзя, – рядом послышался голос учительницы.

– За всем этим наблюдала старенькая смотрительница этого зала. Клещ и Глист ожидали удобного случая, чтобы выхватить из рук у восковых фигур в последнее пользование их ржавое, но еще устрашающее оружие. В детской толпе трудно спрятаться двум взрослым мужикам, но другой группы туристов можно и не дождаться.