Тумба

По скверу в желтом жилете, одетом на темно-синий костюм в еле заметную полоску, а костюм обтягивал худую высокую, размалеванную татуировками фигуру Глиста, которая передвигалась по аллее между деревьями. Этот костюм и аккуратные темные остроносые туфли Глист нашел в чемодане, который классически стащил в поезде, как обычно делают все жулики, подъезжая к южному городу. Сейчас он не просто прохаживался по скверу и натыкивал на палочку найденные бумажки и отправлял их в целлофановый пакет, а вел наблюдение за одним из трех городских банков.

Клещ – главарь бандитского дуэта (но иногда ситуацией управлял и Глист) сидел на скамейке в этом же сквере с газетой в руках, на которой лежал блокнот с корявыми записями, сделанными короткими кривыми пальцами закоренелого уголовника. Клещ имел восемь классов за спиной – это на два больше, чем у Глиста и считал себя интеллектуально выше своего дружбана. На нем был бежевый костюм и светло-коричневые туфли – все это тоже добыто известным воровским способом. Он приехал в этот город в одном поезде с Глистом, но в разных вагонах – этого требовал их образ жизни и социальное положение (Клещ любил это выражение «социальное положение»). Невысокого роста, коренастый с пухлыми губами и мясистым носом он казался флегматичным и добрым, как школьный учитель, на самом деле он был вспыльчив и жестковат, даже мог съесть живую рыбку, что и сделал в детстве в пионерском лагере, после чего на линейке его осудили и выгнали.

С полным мешком подошел Глист, согнулся за очередной бумажкой и спросил вполголоса:

– Все зарисовал? Слева проезд и телефонная будка. Не забудь, ветвистое дерево спереди, перед сквером.

– Да все понял, понял, – буркнул Клещ.

– Я потихоньку двинул к другому, – сказал Глист, стал удаляться, все время собирая бумажки.

– Клещ, посидев еще десяток минут, отправился в кафе напротив одного из банков, где он должен был встретиться со своим напарником.

– Столики были свободны, но он подошел к тому, где одиноко сидела дама. «Пока Глист подвалит, мне здесь будет приятней», – решил он.

– Вы позволите, – обратился к ней и так широко и откровенно улыбнулся, что блеснули его вставные металлические зубы.

– Дама в знак согласия кивнула головой, но улыбку придержала, только когда он уселся, выпустила ее с легким недоверием.

– Клещ поковырялся в своей изуродованной памяти, подбирая слова, чтобы привлечь к себе даму. Понятие «дама в моем вкусе» для него было чуждо. Если он имел когда женщин, это было редко, временно и не всегда чисто.

– Только в предчувствии успеха какого-либо дела он становился красноречивым и галантным.

– А вы всегда в этом кафе обедаете? Я удивляюсь: как я не мог раньше заметить такую красивую даму…

– Вот, после этих слов ни одна женщина не сможет сдержать своей улыбки.

– Я просто здесь… – Она зарделась, как это делают сорокалетние несколько озабоченные глуповатые особы.

– Клещ вошел в азарт:

– Мне пришлось посетить ваш чудный город по просьбе первых лиц, не пожелавших мой приезд шумно афишировать. – Это были все лучшие слова, которые он выучил за сорок пять лет опасной жизни.

– Прямо к их столику шел Глист и, казалось, сверлил глазами то Клеща, то румяную незнакомку.

– Клещ, есть разговор, сядем за тот столик, – Он показал рукой, у окна.

– Мы только познакомились, – Клещ нехотя встал.

– Мы даже не успели познакомиться, – Теряя улыбку и румянец возмутилась дама.

– Клещ заказал два кофе. В ожидании они начали наблюдать за площадью перед банком. В банк заходили и выходили люди. Из дверей банка вышел охранник низкого роста, щупленький. Подъехал банковский фургон, из него вышли два человека в униформе и занесли в банк какой-то ящик. Клещ и Глист, увидев это, еле заметно улыбнулись.

– Ты что, Клещ, какие девочки?

– Где ты видишь девочку? Глист, – это у меня профессиональное, ты же знаешь – перед делом я всегда возбужден. А с женщинами вот так, красиво, никогда не получается. Главное- дело!

***

– Наверное, вот хозяина трейлер.

– А как ты догадалась, Маш?

– Кемпингкар повернул к трейлеру, заехал в небольшую лужу, переехал, стоявшую недалеко от трейлера хозяйскую обувь, проехал несколько метров и остановился. Хорошо был виден след от их автомобиля – через лужу и по обуви.

– Вася вышел из машины, пошел к трейлеру, остановился, заметил, что переехал обувь.

– Этого еще не хватало, – удивился вслух и посмотрел по сторонам.

– Подтянул коврик с обувью ближе к трейлеру. Зашел на порог и посмотрел на обувь. Передумал входить и вернулся к своей машине. Сел за руль несколько огорченный. Проехал вперед. Развернулся.

– Нехорошо поставил. Вот так лучше, – подмигнул Маше. – Ну, я пошел!

– Господи, помоги нам… – Взмолилась Маша не отрываясь от окна.

– Она видела, как Вася, помахал ей рукой, зашел в трейлер и сразу же вышел, но уже менее веселый. Постоял минуту в раздумии и вернулся в салон кемпинкара. Собачки бросились к его ногам и завиляли хвостиками.

– Ах, вы мои милые, соскучились без работы, или жалуетесь, что вам паек урезали, – он пытался обнять сразу всех собачек.

– А меня, – забавно обиделась его жена.

– Да не грусти ты, – начал серьезно Вася, – сегодня представления не будет, хозяин вернется завтра утром, жена его сказала. Сейчас отдыхаем. Поужинать бы…

– Еды больше нет, понимаешь, нет!

– Ты же у меня умница – всегда что-нибудь придумаешь. Так что у нас на ужин?

– То что и на ночь.

– Но сначала поесть.

– Все съели «наши дети», -плаксиво пожаловалась Маша.

– Это не «дети» – это волки: они съели собачий корм и наш!

– Иди ко мне, Васюня, – Маша вольготно развалилась на диване и протянула к мужу руки.

– Машенька, я не знаю, чего больше хочу – есть, или тебя.

– Машенька потащила на себя своего Васюню и дала команду любимой собачке:

– Ми-ми! Ночь!

– Собачка подпрыгнула, дернула за веревочку. Освещение в салоне выключилось.

***

Уже три недели Клещ и Глист жили в большой комнате на чердаке. Старуха, которая сдала им это жилище, ловко их выцапала еще на вокзальном перроне. Условия просты и удобны для всех: паспорта она не смотрит, плата понедельно вперед. Взяла деньги, дала адрес и разошлись.