Анекдот

Анекдот
Николай Михайлович Карамзин

«…Нет, нет! будем несчастливы, когда угодно Провидению отнимать у нас радости, но останемся на сцене до последнего акта – останемся в училище горестей до той минуты, как таинственный звонок перезовет нас в другое место! – А вы, молодые люди, в несчастиях и в потерях своих не обманывайте себя мыслию, что рана ваша неисцелима: нет! юное сердце, пылая жизнию, излечается от горестей собственною внутреннею силою – и сие выздоровление обновляет его чувствительность к удовольствиям жизни…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

Николай Михайлович Карамзин

Анекдотъ

Шесть челов?къ, молодыхъ, пылкихъ, добрыхъ прiятелей, сид?ли за ужиномъ въ трактир? Крестовскаго острова въ П – ?. Въ числ? ихъ былъ Лiодоръ, Секретарь Графа N. N., прекрасный лицомъ, любезный характеромъ. они веселились безъ памяти, стучали рюмками, шум?ли и см?ялись такъ громко, что ихъ можно было слы?ать на улиц?. Мало по малу шумъ затихъ: любовь сд?лалась предметомъ разговора. Молодость откровенна, особливо въ часъ за полночь и въ кругу сверстниковъ. У каждаго было сердце на язык?; всякой разсказывалъ о своихъ желанiяхъ; надеждахъ, усп?хахъ, и неудачахъ. Лiодоръ наименовалъ Эмилiю – и вс? закричали: «какъ ты щастливъ, естьли она тебя любитъ!» Эмилiя была одною изъ первыхъ Мо – скихъ красавицъ. Лiодоръ вынулъ изъ записной книжки портретъ ея съ девизомъ: твоя до гроба! Восклицанiя: «какъ ты щастливъ!» повторялись. «Ахъ! благодарю Судьбу!» сказалъ онъ: «кто им?етъ прелестную нев?сту, в?рнаго друга, добрыхъ прiятелей и 24 года отъ роду, тому не чего бол?е желать въ св?т?!» Лiодоръ, говоря такимъ образомъ, съ горячностiю обнималъ Милона, н?жнаго друга своего. … Между т?мъ св?чи догор?ли; самое веселье утомило молодыхъ людей: надлежало разстаться, впредь до скораго и радостнаго свиданiя.

Лiодоръ и Милонъ по?хали вм?ст? на лодк?. Утренняя весенняя заря красила небо, отсв?чиваясь въ зеркал? пышной р?ки. Лiодоръ былъ въ самомъ щастлив?йшемъ расположенiи, и говорилъ съ тихимъ восторгомъ: Какъ мила жизнь! Какъ все хорошо въ св?т?! никогда еще душа моя не чувствовала такой живой благодарности къ Творцу! – На берегу друзья простились; имъ надлежало итти въ разныя стороны. Лiодоръ остановился, взглянулъ назадъ, и видя, что Милонъ также стоитъ на одномъ м?ст? и смотритъ на него, бросился еще разъ обнять друга; глаза его наполнились слезами, радостными и сладкими….. Предчувствiемъ б?дствiя называемъ мы обыкновенно унынiе и тоску безъ изв?стной причины; но иногда таится оно въ какомъ-то необыкновенномъ и неизъяснимомъ сердечномъ удовольствiи. Щастье, готовясь оставить насъ, представляется сердцу во всей красот? своей и ласкаетъ его съ отм?нною живостiю. Судьба, поднимая руку съ мечемъ, другою сыплетъ цв?ты на жертву свою. По крайней м?р? я зам?чалъ сей феноменъ.

Лiодоръ нашелъ дома письмо изъ Мо – вы, въ которомъ ув?домляли его объ Эмилiиной скоропостижной смерти!.. Есть горести, которыхъ не должно описывать. Всякой по м?р? своей чувствительности можетъ вообразить ихъ.

Прошло около нед?ли. Нещастный молодой челов?къ наконецъ опомнился – и глаза его искали друга. Милонъ во все это время не былъ у него, и даже не присылалъ объ немъ нав?даться. Такая безпечная холодность казалась Лiодору преступленiемъ въ дружб?; онъ самъ по?халъ къ нему, чтобы им?ть печальное ут?шенiе сказать: «я въ отчаянiи, а ты не знаешь!» – У воротъ дому встр?тился ему Священникъ; на крыльц? онъ почувствовалъ духъ ладана, а въ зал? увид?лъ Милона лежащаго на стол?: онъ умеръ наканун?!..

Лiодоръ казался твердымъ: не плакалъ, не жаловался; обнялъ холодный трупъ съ горячностiю – и сп?шилъ къ своему начальнику, Графу N. N., который, взглянувъ на него, ужаснулся: на Лiодор? не было лица челов?ческаго, онъ требовалъ своей отставки, не сказывая причины. Графъ вообразилъ, что умъ его въ безпорядк?, и сов?товалъ ему ?хать домой, об?щая прислать къ нему Доктора. Лiодоръ улыбнулся…. Сiя усм?шка была посл?днимъ геройствомъ сердца его. Въ самую ту минуту вошелъ въ кабинетъ къ Графу одинъ изъ молодыхъ людей, съ которыми Лiодоръ за нед?лю передъ т?мъ ужиналъ на остров?, – былъ такъ веселъ и щастливъ!.. онъ упалъ въ обморокъ.

Черезъ н?сколько дней Лiодоръ у?халъ изъ П – а, съ нам?ренiемъ, которое для него самого было неясно; онъ чувствовалъ только, что ему надобно перем?нить м?сто, когда судьба его такъ ужасно перем?нилась. – Открылась М – ва, въ которую воображенiе и сердце его такъ часто летало, и куда онъ над?ялся возвратиться за т?мъ, чтобы нав?ки соединиться съ Эмилiею!.. Лiодоръ вел?лъ ?хать прямо въ До – ской монастырь. Начинало смеркаться: въ ст?нахъ его царствовала глубокая тишина, разительный образъ спокойствiя могилъ, которыми онъ наполненъ. Въ семъ истинномъ жилищ? мертвыхъ не видно было ни одного живаго существа; одни монументы представлялись взору, столь ужасные для того, кто еще ничего любезнаго не отдавалъ смерти, и столь прив?тливые для горестныхъ, положившихъ во гробъ милое! Между ими и смертiю есть какая-то симпатiя….. Лiодоръ былъ тамъ н?когда съ Эмилiею и вм?ст? съ нею плакалъ надъ гробомъ ея матери: подл? сего монумента лежалъ новой камень… Сердце нещастнаго любовника затрепетало; онъ бросился на кол?ни – ц?ловалъ, омывалъ слезами Эмилiину могилу – говорилъ съ мертвою какъ съ живою – описывалъ ей отчаянiе любви своей – душа его д?лилась между небомъ и землею, стремясь къ остаткамъ тл?ннаго бытiя любовницы и къ тому, что составляло жизнь и красоту его… въ сiи минуты, когда сердце рвется къ милымъ усопшимъ, подымается н?которымъ образомъ таинственная зав?са в?чности: мы чувствуемъ дыханiе безсмертныхъ – осязаемъ, кажется, э?ирное существо ихъ. Живость сихъ восторговъ заставляетъ насъ думать, что они не совс?мъ мечтательны, и что смерть не есть совершенный разрывъ сердецъ, которыя жили однимъ чувствомъ. Естьли мы, оставленные, ум?емъ н?жно хранить память любезныхъ, то неужели они въ другой сфер? бытiя совс?мъ нечувствительны къ нашей горести? Разв? безсмертiе научило ихъ неблагодарности и непостоянству? какiе законы не уступятъ сил? любви, когда надобно ут?шить милаго? и что останется нетл?ннаго въ душ?, естьли въ ней любовь исчезаетъ?… Но сiи восторги не продолжительны; душа низпадаетъ въ горестную существенность и не находитъ вокругъ себя ничего, кром? безмолвiя и непроницаемости гробовъ, а въ чувствахъ своихъ одинъ слабый лучь надежды.

Въ семъ монастыр? и въ сей вечеръ Лiодоръ вид?лъ одного старца, котораго Христiянская бес?да чудеснымъ образомъ успокоила его сердце. Старецъ, говоря о сует? мiра, указывалъ на гробы!.. онъ ут?шалъ молодаго челов?ка, но единственно такъ, какъ ут?шаетъ Религiя – не мечтами, не видами новыхъ удовольствiй въ жизни, а необходимостiю покоряться таинственной Вол? Всевышняго.

Лiодоръ по?халъ въ свою деревню въ Во – ской Губернiи, окруженную густыми л?сами. Не далеко оттуда есть монастырь, основанный (какъ говоритъ преданiе) въ шестомъ-надесять в?к? однимъ нещастнымъ отцомъ и супругомъ, который служилъ въ войск? Царя, возвратился въ свое пом?стье и не нашелъ ни дому, ни жены, ни д?тей: они сгор?ли во время его отсутствiя. Онъ построилъ монастырь и былъ въ немъ первымъ монахомъ. Лiодоръ р?шился сл?довать его прим?ру и нав?ки отказаться отъ мiра. Начальникъ тамошняго Духовенства, мужъ благоразумный, сов?товалъ ему прежде испытать сердце свое, и назначилъ для него три года искуса. Молодой челов?къпоселился въ сей уединенной обители, и два года служилъ прим?ромъ строгой жизни древнихъ христiянскихъ отшельниковъ. Господинъ П*** (который разсказывалъ своимъ прiятелямъ сей анекдотъ) вид?лъ его въ исход? втораго года. Лiодоръ казался въ душ? и въ сердц? мертвымъ для св?та; на бл?дномъ лиц? его изображалось какое-то величественное спокойствiе; онъ не хот?лъ даже говорить о своихъ нещастiяхъ и потеряхъ. – Господинъ П*** увид?лся съ нимъ въ другой разъ черезъ н?сколько м?сяцевъ: Лiодоръ обрадовался ему, повелъ его гулять въ л?съ, и закрасн?вшись указалъ ему на одномъ дерев? имя Эмилiи. Слезы полились изъ глазъ его; онъ началъ говорить объ ней; разсказывалъ вс? обстоятельства своей исторiи съ великою живостiю, и слушалъ съ великимъ вниманiемъ, когда Господинъ П***, удивленный его перем?ною, сов?товалъ ему возвратиться въ св?тъ. «Н?тъ!» отв?чалъ молодой челов?къ: «я не хочу быть предметомъ насм?шекъ. – Вотъ гробъ мой!» примолвилъ онъ со вздохомъ, входя въ монастырскiя ворота.

Черезъ полгода Господинъ П*** узналъ, что Лiодоръ умеръ, будучи выгнанъ изъ монастыря за непристойные поступки, которыхъ я не хочу описывать!!.. Вотъ феноменъ челов?ческаго сердца!

Н?тъ, н?тъ! будемъ нещастливы, когда угодно Провид?нiю отнимать у насъ радости, но останемся на сцен? до посл?дняго акта – останемся въ училищ? горестей до той минуты, какъ таинственный звонокъ перезоветъ насъ въ другое м?сто! – А вы, молодые люди, въ нещастiяхъ и въ потеряхъ своихъ не обманывайте себя мыслiю, что рана ваша неизц?лима: н?тъ! юное сердце, пылая жизнiю, излечается отъ горестей собственною внутреннею силою – и сiе выздоровленiе обновляетъ его чувствительность къ удовольствiямъ жизни. – Иное д?ло, когда челов?къ, подобно вечернему солнцу, приближается къ своему западу: тогда единственно утраты бываютъ невозвратимы; но и тогда, чтобы не д?йствовать вопреки плану Натуры, не должно умирать для св?та прежде смерти. Естьли между гробомъ и нами н?тъ уже никакого земнаго желанiя; естьли не можемъ наконецъ быть д?ятельны для своего щастiя, то будемъ д?ятельны хотя для разс?янiя, хотя для удовольствiя другихъ людей, опираясь на якорь Религiи, которая, подобно надежд?, бросаетъ его челов?ку въ б?дствiяхъ, но не обманываетъ челов?ка такъ, какъ надежда, ибо ничего не об?щаетъ ему въ зд?шнемъ св?т?!

Р. П.

Примечания

Указатель къ В?стнику Европы 1802–1830

Анекдотъ (ч. 6, № 22; стр. 108–116), подписано Р. П. Разсказъ Н. М. Карамзина, перепеч. въ П. С. С., изд Смирдина, т. 3, стр. 538.