Чистильщики

– У Охотника виза до первого сентября.

Догнали! Первое – это уже осень. Детишки в школу, шпионы – в Америку.. А он – в отпуск. После 31 августа никому не нужный. Сколько надежд возлагалось…

– Загружаемся, – ногой подвинул сумку к стойке регистрации Штурмин. Попутно и равнодушно при этом вспомнил, что впервые не взял с собой в дорогу неразлучные инструменты.

Глава 5

Последние командировки позволили Штурмину приметить две особенности, незаметно появившиеся в обществе.

Если в поездах народ все больше читает оставшиеся на коммунистических позициях «Советскую Россию» и «Правду», не забывая при этом громогласно поносить власть, то в самолетах пассажиры молчаливо шелестят многостраничным «Коммерсантом» и чопорными «Известиями».

Больше стало сдаваться командиру экипажа на время полета пистолетов. Им с Игорем пришлось выстоять целую очередь, чтобы расстаться со своим оружием до приземления в Архангельске.

– Так входят в цивилизацию, мой друг, – глубокомысленно изрек Игорь, согласившийся с наблюдениями Штурмина.

– Мне кажется, человечество выбрало не самый лучший путь к ней, – осторожно намекнул Олег на сегодняшнюю ситуацию в стране.

… В отличие от Калининграда, Архангельск встретил без солнца, а тем более без радуги – так, скверненькое серенькое северное беспогодье. Благо, что не зима. И в город ехали медленно, хотя никаких «солдат Гитлера» вдоль дороги в полный рост не вставало, просто вся дорога оказалась вспученной.

– Город на болотине-то, – водители всегда оправдываются за медлительность машин, боясь, как бы их самих не уличили в непрофессионализме. – Сколько тут уже слоев асфальта набухали – бесполезно.

Поселиться пришлось в городской гостинице. Первым делом Олег невольно посмотрел на плафоны и с улыбкой вспомнил Татьяну Сергеевну – заставила-таки обращать внимание на сервис. Две машины – от ФСБ и полицейская – стояли в ожидании под окнами, и первым управившийся с новосельем Игорь предложил:

– Я проеду к местным контрразведчикам, прощупаю на всякий случай все возможное с Плесецком по их данным. А ты, наверное, пока свободен.

– А потом скажешь: «Мы пахали», – не принял такой жертвы Штурмин. – Мотнусь в охотхозяйство.

Подъезжая к охотничьему управлению, Штурмин вдруг поймал себя на мысли, что исчезнувшего архангельского егеря представляет так, будто это Богданович. Два объявленных в розыск фигуранта слились воедино, и он посчитал это плохой приметой: значит, они еще не отпечатались в памяти каждый на своей полочке. А отличаться они обязаны, как пятак и копейка – и на вес, и на ощупь, и на значимость.

Главный архангельский охотник с большой вышитой звездой в зеленых петлицах срочно уезжал в мэрию и поручил Олега «генерал-полковнику» – у бородатого жилистого заместителя красовались три звезды поменьше. Он завел в кабинет, увешенный шкурами и рогами, картами и фотографиями, усадил гостя за стол напротив себя. А почувствовав, что собеседник еще и слушает заинтересованно, вывалил белорусским говорком все болячки и проблемы – от подкормки зверя до отсутствия запчастей к снегоходам.

– А иностранцы? Они на что любят охотиться? И как часто приезжают?

– Если откровенно, рассчитывали на большее. Дикие условия тайги, дикие звери… Надеялись на фанатиков охоты.

– Нету?

– Таких, как наши, – и близко! Им в первую очередь подавай комфорт, а наши сторожки еще дедами построены, топятся по-черному.

– А вы можете сейчас, по фамилии, определить – куплена ли этим человеком лицензия? – начал сужать круг интересов Олег. Правда, тут же прикусил язык: в розыске заранее никогда не произносятся конкретные имена. Но поправился легко: – Я мог бы посмотреть списки тех, кто заказал себе охоту на ближайшие дни?

– Конечно. – Охотник полез за листочками, долго копался в них, отбирая необходимые. Подал тощенькую стопочку.

– Здесь все? Или могут каким-то образом оказаться неучтенные? – зарывался в глубину своих проблем Штурмин.

– Если заявки официальные, а не браконьерство, то – все. Но списки могут меняться каждый час: заявок немного, поэтому мы принимаем их по мере поступления.

– Я посмотрю то, что имеется? – деликатно попросил Олег оставить его одного.

Хотя можно было не оставаться – фамилии Охотника, под которой тот въехал в страну, не оказалось. Думает объявиться за день? Если рейс послезавтра, то до конца визы у него остается ровно неделя. Куда направит янки свои стопы? Где поведет охоту? И на что?

– Аккурат тридцать первого августа открывается охота на гуся, – сообщил областной охотовед, словно Олег вслух поинтересовался подобными проблемами. – А сейчас так, мелочевка.

Все-таки тридцать первое августа! От этого числа, похоже, не уйти. Нет смысла выяснять, Всероссийское ли общество охотников и рыболовов вкупе с туристическими фирмами и американской военной разведкой работали против ею встречи с Зоей, но то, что им удалось небывалое, – вот оно, на его собственной шкуре печатными буквами. Тридцать первое… День, на который у него запланировано значительно более существенное, чем охота на гуся. А американец наверняка каким-то боком привязан к началу сезона, разведчики такого ранга и в самом деле случайных совпадений не позволяют.

– До свидания. До завтра, – с завистью посмотрев на украшение стен, попрощался Штурмин. В сто первый китайский раз пообещав себе заняться интерьером собственной квартиры.

В приемной начальника налоговой полиции секретарша и помощница закрутились с чаем, занимая Олега и давая возможность генералу спокойно закончить беседу с каким-то посетителем.

Собственно, Штурмин хотел только представиться и поздороваться. Отрывать людей – не в его правилах, розыск приучил тянуть за собой поменьше народу. И потому смотрел на волнение и суету женщин спокойно. Больше занимало ожидание звонка от Игоря: что там у него?

– Вас спрашивают из ФСБ, – вовремя, не дав истомиться ожиданием, заглянул в приемную дежурный.

Игорь на другом конце провода рвал и метал – от невозможности сразу же поделиться известиями. Про встречу вечером в гостинице не захотел и слушать, попросил встретить его у здания налоговой полиции.

– Тридцать первого августа в Плесецке запуск нашего и израильского спутников, – это первое, что сообщил он, покинув машину. – И – факс. От наших! Они расшифровали записи.

Замолк в предвкушении вопросов. Не дождался: Олег не торопился выпытывать то, что и так лезет наружу и сейчас само произнесется. Конечно же, опять что-нибудь, завязанное на последний день лета. Кто еще не подсоединился к гонке-преследованию? Президенты России и США?

– В кейсе Охотника были чертежи израильского спутника связи и технические характеристики компьютерных систем на наших ракетах-носителях! – торжественно произнес капитан, словно сам сидел внутри ракеты и отвечал за безопасность работы всех систем.

Но сообщение в самом деле оказалось более чем серьезное – это не пернатые и водоплавающие. Хотя и тех не забыть бы. Слишком совпадают даты.

– Дай, – попросил Олег телефон.

Набрал с бумажки номер охотхозяйства, поинтересовался у «генерал-полковника» новостями. Тот понял, чего желает розыскник, и обрадовал сразу:

– Поступила только что еще одна заявочка, – и в лоб, точнее, в ухо, без подготовки, хотя подобные новости надо готовить заранее даже для людей с железной психикой, назвал фамилию Охотника. – Поедут тридцать первого на гуся. В район Мирного.

Мирный. Это же Плесецк! Вернее, Плесецк – это небольшой поселочек, от которого шла привязка к местности у первых строителей полигона. Военные, испытывающие новую ракетную и космическую технику в боевых целях, выстроили рядом свой городок с совершенно противоположным названием – Мирный. И Охотник, сделавший подстраховочный кульбит с Северодвинском, уже наверняка там. А завтра – тридцатое августа, день вывоза спутника на старт.

… Начальник космодрома, предупрежденный о приезде москвичей, ждал в своем кабинете. Армия почувствовалась сразу – никаких секретарш в приемной и чая на подносе. Телефонные звонки короткие, только для доклада. На стене карта России с пометками и флажками: полигон по запуску и испытанию ракетной техники простирался до самой Камчатки, куда и вбивались, словно в кол, ракеты из Мирного.

– Начальник особого отдела подполковник Ткачук, – представил впущенного адъютантом в кабинет офицера. – С чего начнем?

Игорь протянул факс. Полигонщики по очереди прочли его, посмотрели на капитана: что еще?

– Разведчик где-то здесь, рядом.

Стоявший у окна особист выглянул в окно – мы порой воспринимаем слова настолько прямолинейно, что в бесхитростности своей уподобляемся детям. Сам смутился этого жеста, потому что в его исправление тут же предложил, исходя из здешних возможностей:

– Мы готовы взять под персональный контроль каждого, кто соприкасается с нынешним запуском. Если, конечно, не опоздали.

Собственно, этого и хотели просить москвичи. Однако начальник космодрома глядел дальше и думал над иным:

– Этот старт двойной, то есть наряду с основной массой мы запускаем и субспутник. – И пояснил сразу, прекрасно увидев в приехавших дилетантов от космоса: – Наш спутник оказался весом полегче, чем мы можем забрасывать на орбиту, и израильтяне попросили подбросить вместе с ним свой. Мы называем это – «на халяву». Но за деньги.

– Что за объект? – сразу поинтересовался Игорь.