Стыдливость – сумрак утаил;
Я, как придурок, улыбался
И страсть, возникшую, гасил.
И если б не её решимость,
То страсть кипела бы сильней;
Эта – моя неудержимость,
Кричала: – Наслажденье, пей!»
Конечно, я бы не сдержался!
Я б устремился раздевать!
Я б, этим дивом, наслаждался…
Да!.. Диво это – Розой, звать.
Ах, Розочка!.. ах, цветик
Нежный!..
Какая, ты, желанная!..
И я – не тот, кем был
Я, прежний! –
Болванка оловянная.
Разбужен я, твоей красою;
Из спячки выведен тобой;
Колокола любви, весною,
Звонят!.. душа, их,
Слышит бой!..
…
Я закурил, прищурив око:
Слепит заря и едкий дым;
Мне от хозяйства мало прока,
А мама с папой – дышат им…
= 42 =
Пригон, заплотником забратый,
Под общей крышей – сеновал,
Ряд стаек и амбар богатый,
«Столярный цех» навес скрывал;
Здесь банька старая прижалась
К забору – в улицу – бочком;
Сколь лет семья в ней обмывалась?..
И я, в ней, верещал сверчком:
То дым глаза мне ел, то жарко,
То ковшик льёт много воды, -
Бывала от отца «припарка»,
Ладонью, звонко, в низ спины.
А мамочка, меня любила,
Грозила папе пальчиком:
«Ух, папа!.. ишь какой верзила!..
Я буду с нашим мальчиком!
Не плач, мой сыночка, голубчик, –
Уткнувшись маме в грудь, реву –
Какой у Коли баский чубчик!..
Отец, дай ковшик! Я – солью.
Зачем ты хлопнул? – чмокнув в темя –
Сыночек, мальчик сладенький!..