Быть Человеком

– При таком дубаре картошка замёрзнет.

– Юра и Стёпа, за водой! – тоном, не терпящим возражений, произнёс мастер.

– Наум Иванович, пусть салага идёт, а я дров наколю.

– Юра, хотя у тебя и Власов фамилия, но тебе далеко до чемпиона мира. Забудь свои дембельские замашки. Здесь нет «салаг» и не будет. Я больше двух раз не предупреждаю – отправлю домой.

– А я – чё? Люди – вон чё, и то ничё, а я чё?..

Степан молча взял цинковое ведро, ломик и пошёл вниз к ручью. Юра слегка замешкался и побежал догонять Стёпу, размахивая ковшом:

– Сказали, что без ковша не наберёшь: мелко.

Юра учился в одном классе со старшим братом Эдиком, поэтому знал Стёпу чуть ли не всю жизнь.

– Чего ты психуешь? Я просто так…

– Юрка, я с четырнадцати лет не считаю себя салагой и другим не советую, поэтому не нарывайся.

– Помню я: ты в двенадцать лет уже бросил курить. Ладно, замнём.

– Замнём, – ответил Стёпа и протянул руку.

Юра ответил крепким рукопожатием.

Маленький ручей, покрытый льдом, с правого берега имел небольшую проталину.

– Здесь ключ бьёт! – радостно воскликнул Стёпа.

– Поэтому и не замерзает.

Перед тем как начерпать воды в ведро, Юрка с удовольствием приложился к ковшу:

– Вот это да! Холодная как лёд!

– Ты мне оставь, а то всю выпьешь, – попытался шутить Стёпа.

– Не боись, пей, только горло не простуди.

– Точно, горло – это моё слабое место, – между большими глотками воды пробурчал Стёпа.

Когда вёдра были наполнены, ребята осмотрелись. Они стояли посередине заснеженной пади, расположенной между двумя рядами сопок, заросших вперемежку лиственницами и соснами. Сопки уходили в затуманенную морозом даль.

– Китайцев высматриваете? – как-то неожиданно подошёл мастер.

– Откуда здесь китайцы? – удивился Стёпа.

– Вон те дальние сопки – это правый берег Амура.

– Наблюдают за нами, – уверенно констатировал Юрка. – Ночью прилезут и перережут нам глотки.

– Тебе первому, чтобы не наводил жути, – пригрозил Наум Иванович.

Со стороны землянки послышался металлический звон.

– Это повар нас подгоняет – воду заждался. Бьёт обухом топора по куску рельсы, – догадался Стёпа, – я видел: там висит рельса. Ещё подумал: зачем она здесь нужна?

– Да мало ли в тайге что может случиться?! А это – надёжная связь, – добавил Наум Иванович.

– Хорошая вода! – отхлебнув из ковша, оценил мастер. – А какой воздух! Сюда надо туберкулёзников присылать: пока лесу напилят, глядишь, и выздоровеют. Я уже пятый год сюда приезжаю.

– Это точно. У меня отец был туберкулёзник, каждый год ездил по госпиталям, санаториям, так он рассказывал, что все санатории стоят в сосновых рощах, – поддержал мысль Стёпа. – А у вас туберкулёз?

– Типун тебе на язык! Язва желудка у меня.

– Помогает?

– Хуже не становится, а покидать меня не желает. Стерва!..

Так, перебрасываясь словами, как снежками, добытчики воды, утопая по колено в снегу, достигли землянки.

– Долго вы ходите, мужики! Рискуете без обеда остаться, – пробурчал повар.

– Ничего, протопчем тропинку – будет легче бегать!

После обеда подъехали два трелёвщика – и сразу всё ожило! Появился рабочий настрой, который переключил бригаду на другой ритм. Оживился разговор, исчезла излишняя суета. Только Стёпа был напряжён: «Ещё бы… доверили самостоятельную работу, ничего, что она самая неквалифицированная, но ответственная – сучкоруб».

Трактористы остались обедать. Бригада лесозаготовителей двинулась на деляну. Пока добрались до вершины сопки по глубокому рыхлому снегу, спина у Стёпы вспотела. Ещё бы: ватные стёганые штаны, телогрейка, шапка с опущенными клапанами… Но здесь ничего не поделаешь: мороз за сорок – при другой амуниции долго не поработаешь.

Резкий звук бензопилы «Дружба» сработал как сигнал начала заготовки леса. Первое дерево упало с шумом, мёрзлые ветки с треском ломались, отлетая от ствола на приличное расстояние.

– Твоя задача заподлицо обрубать сучья, стаскивать их в кучу и сразу сжигать, – обратился к Стёпе Наум Иванович. – Да смотри, чтобы даже спрятавшиеся в снег сучья были найдены и преданы огню.

– Понятно.

– Что-то ты невесело отвечаешь, дружок.

– Да вот боюсь, что не успею за бригадой.

– Не будешь сачковать – справишься! А ты делай так: кто подойдёт к костру греться или сушиться, не пускай без веток.

– Вас тоже не подпущу!

– Вот это разговор уже серьёзный! За работу! С Богом!.. Стоп! А ты держал топор в руках?

– В детстве дрова колол, отцу помогал по мелочам да на уроках труда в школе. А этим летом приходилось брёвна кантовать[11 - Снимать часть древесины с беговой зоны брёвен с одной, двух или четырёх сторон.]: в Серышеве строили парикмахерскую.

– Тогда я спокоен… Чего мне бояться?