Слёзы Пасифаи по быку

– Планируете найти ответ?

– Несомненно.

Мария поставила одинаковые металлические подносы перед Рафаэлем, Вану и ещё два рядом на свободные места.

– Вы с нами не поужинаете?

– Марию мне не удалось уговорить, сэр. Она прикрылась делами на кухне. – встрял в разговор подошедший Верг.

– Очень жаль. Вы мне нравитесь, как собеседник.

Взглянув Рафаэлю с особой нежностью в глаза, Мария улыбнулась:

– Вы очень милы. Я поужинаю с вами в другой раз, когда осмелитесь пригласить меня повторно.

– Обязательно осмелюсь.

– Все нужные приборы для трапезы находятся внутри. По окончании ничего никуда не несите, просто оставьте на своём месте.

– А если я захочу помочь вам? Мне тут некоторые твердят, что это место практикует вседозволенность.

– Именно, – администратор снова не дал ответить девушке, – кроме моментов, граничащих с чужой компетентностью.

– Тогда получается, что это уже не вседозволенность, раз я не могу заняться такой мелочью, как грязная посуда.

– Сэр Рафаэль, вы прекрасно должны понимать: у всего есть границы. И вседозволенность – не исключение. Границы есть у вечности, свободы, богатства. К тому же, я вам уже говорил, чтобы мыть здесь посуду, нужно пройти жесточайший отбор на должность прислуги. – Верг засмеялся собственным словам.

– Понятно.

К столу подошла Сая.

– Садись кушать, сладость, я отвезу. – Мария отобрала сервировочный столик у коллеги и направилась к выходу, катя обе тележки перед собой. Она напомнила Рафаэлю мамочку со спаренными колясками для новорождённых близнецов.

– Да, границы. – сказал он задумчиво вслух. – А у образов эти самые «Г» ещё жестче, буквально на пальцах можно пересчитать.

– Сэр? – не понял администратор.

– А это, Верг, уже не в твоей компетенции.

– Как вы жестоки.

– Месть за посуду.

Вану и Сая засмеялись. Напряжение, образовавшееся до этого, спало.

– Ну что ж, господа, всем приятного аппетита! – во всеуслышание пожелал Верг.

– Приятного.

– Пьейрятнага.

– Приятного вам, господа! – нараспев выкрикнула Лизавета Павловна.

Алексей же молча откинул крышку, по-варварски набросившись на свою порцию.

Воцарилась тишина. Первые пять минут всегда нужны для удовлетворения первостепенного чувства голода. Организм сам переключается в режим насыщения, забывая обо всём на свете.

Рафаэль аккуратно снял крышку со своего подноса. «Компактный с виду, но очень вместительный внутри». По бокам вертикально расположились приборы. Без лишнего пафоса, но не лишенные орнаментальной этики прошлого века. Серебро и современность – настоящий вызов стилю.

На самой большой тарелке – порция риса, с пока ещё непонятным соусом и сыром, больше смахивающим на запеканку. По всему радиусу тарелки красиво закрутились кусочки красной рыбы, квадратики сыра твёрдых сортов и группа базовых овощей.

На тарелке поменьше повар выложил несколько видов мясных нарезок, а посредине красовалась крупная отварная картошка, которая была разрезана на несколько частей, напоминая своим видом распустившийся цветок. Также имелась небольшая соусница, хлеб на салфетке, масло, фаршированные оливки и чай в электрической (автоматически подогреваемой) кружке.

Рафаэль ожидал увидеть на посуде нечто сверхъестественное. Вид вполне обычных блюд впечатлил его. Он с аппетитом начал есть, иногда бросая взгляд то на Саю, то на Вану. Особенно забавно поглощал продукты второй, перед каждым куском шепча еде непонятные слова на родном языке.

Когда же с едой было покончено, и гости синхронно перешли на смакование качественного листового чая, разговоры возобновились. Алексей о чём-то весело шептался с Лизаветой, а Сая с администратором и Вану вовлекли в свой разговор Рафаэля.

– Вот скажите нам, доблестный сэр, – первым заговорил Верг, – как вы считаете, какая нация, по вашу мнению, является самой дружелюбной?

– Japan! – выпалил китаец.

– Да, вот сэр Вану считает Японию самой дружелюбной страной. Там, по его мнению, давным-давно расцвела любовь и гармония за счёт, эээ…

– Насиональный харьактьэрэа и високотэхнолоджи! – дополнил старик.

– Именно. Мисс Сая вот считает нашу родину самой добродушной и гостеприимной. Как это вы говорите…

– Кто Родину любит, тому она в долгу не будет. – прощебетала смущенная девушка. Щёки её вспыхнули.

Администратор с китайцем на пару начали бесшумно смеяться, то ли над сказанной пословицей, то ли над смущением девушки.

– А вы, Верг? Что вы думаете сами? – прервал веселье Рафаэль, возвращая разговор в намеченное русло.

– У меня всё просто, сэр. Я своего рода центрист. И считаю невозможным характеризовать целую нацию одним признаком. В каждой стране есть свои герои и негодяи. И все мы настолько разные, настолько перемешанные, что невозможно дать однозначно точного ответа!

– Отьсень мудло, сиэр Вьёргэ. – поддакнул Вану.

– Если вы считаете точку зрения администратора мудрой, то почему же не примкнёте к ней? – Рафаэль перевёл взгляд на старика.

– Ооооо, тьааак нельза! Чьужой мнение занэимть. Своё! Сьэр Райфаль. Своё.

– Звучит как вызов.

– Скорее игра, но можете, сэр, принять её как вызов. – Администратор в один глоток допил остатки своего чая.

– Рафаэль, можете вовсе не отвечать на вопрос. Это ведь всё глупые игры, не имеющие никакого практического смысла. – вступилась пунцовая Сая, только на мгновение соприкоснувшись с мужчиной взглядом.

Администратор с китайцем снова засмеялись, отмахиваясь от девушки, как от назойливого ребёнка.