Вепрь: со смертью на «ты»

Поднявшись уже на пятый этаж, Маугли остановился закурить и вдруг услышал, как сверху кто-то спускается. Тяжелые мужские шаги. Неторопливые.

Не было в этом, конечно, ничего особенного, но на всякий случай он отошел в правое крыло, которое предусмотрительные хозяева уже начали отделять от общего коридора деревянной перегородкой.

Через минуту на площадку спустился мужчина, коренастый, крепкий кавказец, одетый в короткую кожаную куртку черного цвета, такие же черные широченные штаны и высокие военные ботинки на шнуровках. Заметив движение за перегородкой, на мгновение остановился, покосился на Маугли и, покачав головой, вновь направился вниз.

Стоя за перегородкой, дела не сделаешь.

Маугли подождал, пока кавказец скроется из виду, и, бросив сигарету, бегом, едва ли не на одном дыхании преодолел оставшиеся семь этажей. Между пятым и шестым этажом его чуть не сбили с ног промчавшиеся ему навстречу три полуодетые девицы. Подошел к металлической двери, обшитой поверху мореной рейкой и с двумя довольно устрашающими замками.

Видеоглазок пялился на него взглядом, полным подозрительности.

Замки, однако, оказались незапертыми. Двери очень медленно – даром что металлические – приоткрылись под толчком его пальцев, и изнутри на него сразу же пахнуло душным застоявшимся запахом. Есть такие квартиры, где пахнет довольно неприятно, но здесь же это было возведено в третью степень – целый букет запахов из алкогольного перегара, давно немытого человеческого тела, скисшего борща, сортира, где в смывном бачке давным-давно нет воды, но эксплуатируется он довольно регулярно, и еще чего- то дьявольски неприятного для нормального человека. Но принюхиваться желания у Маугли не возникло. Он только брезгливо поморщился и раскрыл двери на всю ширину.

– Хозяин! – произнес он во весь голос, переступая через порог. – Разговор имеется!

Гарик не отозвался. В дальней комнате приглушенно восторгался телевизор – московское «Динамо» громило чехов на их родном поле. Где-то шумела льющаяся из крана вода. Больше никаких звуков слышно не было.

Маугли прикрыл за собой двери и вытащил пистолет. Если замки открыты – значит, Гарик дома. Раз он не отвечает – значит, что-то задумал. А что может задумать Гарик? Или за эти четыре года он настолько поумнел, что научился принимать решения самостоятельно? Сомнительно…

Сделав бесшумный шаг вглубь прихожей, Маугли заглянул в первую комнату сквозь стекло прикрытых дверей.

Никого.

– Игорь Николаевич! – громко позвал Маугли, держа пистолет в боевом положении на уровне бедра. – Вы не уделите мне пару минут?

Ответом и в этот раз была тишина.

Тогда Маугли заглянул во вторую комнату. Спальня, надо полагать. Широченная кровать, на каких любили возлежать герои телесериалов о богатеях, живописное бра, японский телевизор с экраном немыслимой диагонали напротив кровати, белый зеркальный шкаф. Одна дверца у шкафа открыта и из темных недр на пол вывалена куча нестираного белья. Бра почему-то включено, и хотя в комнате царит легкий сумрак из-за задернутых на окнах штор, выглядит это не совсем кстати.

Судя по всему, за эти годы у Гарика стали водиться деньги. Интересно, как он обставил свою гостиную? Со вкусом? Да, но откуда у Гарика вкус?

По-прежнему неслышно Маугли прошел к гостиной и заглянул в нее. Здесь был сплошной бардак. Постарался кто-то на славу. Вся мебель – Англия, сверхлегкая, компактная, кожаная обивка – была поставлена вверх ногами, кожа кое-где разорвана, под ногами хрустело битое стекло (бутылки? хрусталь?). Толстенный дорогой ковер на полу в самом центре был залит чем-то темным, наполовину впитавшимся в ворс ковра, а наполовину оставшимся покрывать его неаппетитной лепешкой. Маугли понял, что это человеческая кровь.

Держа пистолет наизготовку, Маугли прошел на кухню. Здесь царил полный порядок. И опять же деньги. Гарнитур ручной работы со множеством ящичков, полочек, дверочек, которые сам Гарик вряд ли когда открывал и выдвигал. Повсюду наставлено импортное электрооборудование – от «бошевской» плиты до тостера «Мулинекс», причем неясно, зачем все это Гарику понадобилось, – в жилище своем он проводил не больше двадцати часов в неделю. Работа на Скруджа требовала времени и сил. Или он остепенился? Завел семью? Ха-ха-ха, это действительно смешно: Гарик – отец семейства!

Та-ак, а это у нас что такое?

Присев, Маугли ткнул пальцем в маленькое темное пятнышко на стене у самого плинтуса. Понюхал, хотя и без того знал, что это такое. А вот еще пятнышко, совсем маленькое. И еще.

И на двери ванной.

Ага, кое-что проясняется.

Он выставил перед собой пистолет, взялся за ручку двери в ванную комнату, повернул ее и резко дернул на себя. Дверь подалась как миленькая. Матовая полиэтиленовая занавеска на ванне была задвинута, душ шумел, брызги шуршали по занавеске, бились о глазировку и, с тихим урчанием стекали в слив. На полу, на резиновом коврике оставлены множественные кровавые следы от ботинок. Кровь была и под ковриком, и на стенах, полотенце на крючке тоже было в крови.

А в перемазанном той же страшной краской умывальнике лежала отделенная от тела голова, с гримасой ужаса на белом лице. Кровавые отпечатки чьих-то пальцев явственно горели на его меловом лбу.

Это был Игорь Николаевич Малахов. С некоторых пор он настолько уменьшился в размерах, что даже в умывальнике не чувствовал себя тесно.

Маугли вздохнул. Он оказался прав: Гарик и в самом деле уже не работал на Скруджа.

Снова вздохнув и стараясь не смотреть больше на голову, гость взялся за полиэтиленовую занавеску и отдернул ее в сторону.

Тело лежало в ванне. И даже кровь, смываемая включенным душем, уже не сочилась из него. Руки лежали на груди, пальцы были скрючены и, казалось, хотели разорвать грудную клетку. Ран на нем видно не было. Голову, вероятно, отделяли от живого тела.

Пижонский малиновый пиджак на нем был мокр и залит кровью, внутренний карман оттопыривался.

Стараясь не запачкаться, Маугли выудил бумажник из кармана (отсырел, конечно, но не настолько, чтобы утратить свою ценность) и задвинул занавеску. Присев на корточки, присмотрелся к следам. Ботинки как ботинки. Тяжелая обувь сорок первого размера. Грубый протектор, как на подошвах военных ботинок.

Он резко поднялся. Кого ты знаешь – небольшого роста, в ботинках военного образца и страстного любителя отрезать головы?

Гарик еще совсем теплый, его убили только что, и сделал это тот кавказец, который встретился тебе на площадке пятого этажа. Быстро, профессионально, истинно по-чеченски.

Все это Маугли додумывал, бегом спускаясь вниз.

Для чего ты это сделал, чечен? Тебе заплатили? Кто? Это совпадение, что Гарик стал лишним для тебя именно в тот момент, когда понадобился мне?

А ведь и Краба, надо полагать, замочил тоже ты. Почерк тот же. Почему-то сильно невзлюбил ты этих двух господ. Или не только этих? И за что?

Хотелось бы знать…

Выскочив из подъезда, Маугли огляделся. Чечена, понятно, уже не было. Сто процентов, что он уехал на оставленной неподалеку машине, – убийцы очень редко ходят пешком. Когда ты сюда подъехал, около дома машин не было. Значит, свою он оставил там же, где и ты, – на небольшой стоянке под кленами против седьмого подъезда.

Не раздумывая, Маугли кинулся туда.

Кроме твоей, на тот момент там было еще пять машин. Белая «Ока», «Москвич-412», черный «Роллс-Ройс» с номерами сочинского региона, «Мицубиси-Паджеро» красного цвета и «Форд-Сьерра» с транзитными номерами. Две первые отпадают сразу же, и причины можно не объяснять. Хотя… кто его знает, чечена этого…

Маугли выбежал на стоянку и перевел дыхание.

Что мы имеем? Помимо твоего «Патрола» и недавно подъехавшей «Волги» остались лишь «Москвич» и «Мицубиси». «Ролле», «Форд» и «Ока» уехали. Последнюю пока оставим в покое, тем более, что кроме помятости на дверце ты ничего особенного не запомнил.

«Форд»… Модель «Сьерра», года восемьдесят девятого, во всяком случае, не позднее. Цвет «вишня». Судя по транзитным номерам, совсем недавно пригнана с Дальнего Востока.

Что ж, очень может быть. Можно смело брать на заметку. Жаль только, что номера транзитов не запомнил.

Ладно, пойдем дальше. «Роллс-Ройс». Тачка для богатеев. И весьма приметна. Вряд ли наемный убийца будет на такой раскатывать по Городу… Если чечен – наемный убийца. Сомнительно. Обычный добропорядочный киллер всадит своей мишени единственную пулю в сердце, бросит орудие убийства на месте преступления и исчезнет по-английски. Во всяком случае, он не станет тратить время на то, чтобы отрезать жертве голову.

Больше похоже на месть. Как велит Шариат. Русский в здравом уме и твердой памяти не станет такое вытворять. Только чечен способен на это. Настоящий волк.

Ну, а «Роллс»… Номер его ты запомнил. Запомнил потому… Да просто потому, что это «Роллс» с сочинскими номерами!

Сев в машину, Маугли отъехал от дома, где было совершено убийство и, остановившись неподалеку от церкви, включил компьютер. Снова вышел на «сейф» Джафара. Там не было никаких изменений, только некая «курва» продолжала «сучиться». Недолго думая, Маугли оставил Джафару короткое сообщение: «Роллс-Ройс», цвет черный, сочинский номер В 010 ВА.

Сейчас около шести часов вечера. Значит, в Москве около пятнадцати. В компании UDS самый разгар рабочею дня, и Джафар быстро получит это сообщение. Вог только насколько быстро он сможет найти сведения?

Маугли со вздохом опустил экран-крышку ноутбука.

Что ж, будем ждать. И действовать. Начнем с бумажника Гарика.