Работа для Бекки

С утра было свежо, если не сказать зябко, но Маугли знал, что это ненадолго. Пройдет совсем немного времени, настырное солнце продерется сквозь многоэтажки восточного жилмассива, прикоснется к городскому воздуху, и тот сразу же начнет прогреваться до обычной тридцатиградусной температуры, досаждающей городским обитателям вот уже второй месяц подряд.

Подумав об этом, Маугли высунул голову в открытое окно автомобиля и посмотрел на уходящий внутрь Города проспект. Солнце вставало. Оно уже выставило свою лысину над шпилями на востоке и, похоже, почесывало ее в задумчивости, соображая, выбираться ли из своего ложа немедленно, или же чуть-чуть оттянуть этот момент, чтобы еще немного понежиться в своих перинах. Впрочем, как стало видно несколько минут спустя, решение было принято не в пользу блаженного ничегонеделания, и Маугли даже зажмурился, когда сквозь многоэтажки ударили в глаза слепящие лучи.

Глотнув из початой уже бутылки «пепси», Маугли перевел взгляд в противоположную сторону, на перекресток, откуда с минуты на минуту ждал появления машины Джутова. Время было раннее, светофоры еще монотонно мигали в желтом режиме, но Маугли знал, что Джутов обязательно появится – он имел привычку приходить на работу первым. Чему он посвящал это предрабочее время, никто не знал, но по утрам от него частенько попахивало спиртным.

Джутов появился минута в минуту, как обычно. Его «Мерседес», не снижая скорости, вылетел на перекресток, повизгивая, свернул вправо и через несколько секунд уже стоял в десяти метрах от Маугли. Джутов выбрался из салона тяжело, как медведь, «Мерседес» раскачивался в такт его движениям, словно игрушечный. В руке Джутов сжимал неизменную бритву и размашисто водил ею по зыбким щекам, по угловатому подбородку, даже по шее, серой и шершавой, похожей на бетонный столб. Коротко пискнула автомобильная сигнализация, встав на контроль, и Джутов вразвалку направился к офису.

Когда тяжелые стеклянные двери с грохотом захлопнулись, Маугли вышел из машины. Щурясь, осмотрелся (вокруг было пустынно и безлюдно) и быстро направился следом за Джутовым. Лифты в здании еще не работали, и было слышно, как шаркают по ступеням где-то наверху мощные башмаки Джутова. Дождавшись, когда шаги стихнут в переплетении глухих коридоров, Маугли бросился вверх по лестницам, прыгая через две ступени. Поднявшись на третий этаж, остановился. Прислушался. В здании стояла полная тишина, только где-то тихо журчала вода да на пределе слышимости работал не выключенный с вечера радиоприемник.

Маугли не спеша закурил, перешел через вестибюль и свернул в правое крыло, прямое и длинное, уходящее куда-то в темноту. Лишь метрах в двадцати впереди на стену падал кривобокий прямоугольник света из открытой двери офиса. Нисколько не сомневаясь, Маугли прямиком направился к этому прямоугольнику и минуту спустя уже стоял в офисе компании «Зебра», у кабинета Джутова. Дверь была слегка приоткрыта. Маугли заглянул в щель. Джутов стоял у окна, опираясь своим грузным задом на подоконник; в руке он сжимал длинный стакан и с животной жадностью лакал из него темно-желтую жидкость.

Толкнув дверь ногой, Маугли громко сказал:

– Утро доброе.

Джутов поперхнулся, темно-желтая жидкость брызнула изо рта в разные стороны, выплеснулась из стакана на пол, и Джутов уставился на нежданного гостя, вытаращив глаза. Он был явно напуган, даже взмок, но, к чести его сказать, быстро овладел собой и через секунду уже обрел прежний вид – самоуверенного, самовлюбленного типа не очень приятной наружности.

– Ты кто? – спросил он, отставив стакан с остатками жидкости на подоконник.

– Догадайся с трех раз, – широко улыбаясь, сказал Маугли, проходя в кабинет с поднятыми руками ладонями наружу. – Только не строй напрасных иллюзий, я не старик Хоттабыч. Так что все свои грязные желания оставь при себе.

Джутов не нашелся, что ответить. Как видно, он не ожидал такого странного напора от незнакомого парня, который, однако, чувствовал себя в этих стенах вполне по-хозяйски.

– Ты кто? – повторил Джутов и оттолкнулся задом от подоконника. Сейчас он выглядел несколько решительнее, чем минуту назад, но какая-то доля недоумения и в голосе, и во взгляде еще оставалась.

– Ах, Джутов, Джутов, – качая головой, сказал Маугли, усаживаясь за стол в высокое кресло для посетителей. – Знаешь, на кого ты сейчас похож?

– На кого? – тупо спросил Джутов.

– На мальчика, который занимался онанизмом, и его неожиданно застукала мама. Как две капли. У тебя даже губы в слюнях от растерянности. Что – имелись прецеденты?

– Не понимаю! – начал Джутов, утирая губы рукавом, но Маугли, по-прежнему весело, его перебил.

– И не поймешь. Для того чтобы что-то понять, Джутов, надо уметь думать, а у тебя с этим проблемы. Ты не способен даже предвидеть последствия самых элементарных поступков и пребываешь в блаженном неведении, пока какой-нибудь добрый человек не ткнет тебя носом в дерьмо.

Маугли подался к нему всем телом.

– Так вот, Джутов, я и есть тот самый добрый человек. Так сказать, самаритянин!

И тогда Джутов спросил в третий раз:

– Ты кто такой, м-мерзавец?!

Он был вне себя от злости, нос его покраснел, набух и покрылся испариной, лоб тоже покрылся испариной, а брови немыслимо выгнулись, и было ясно, прояви Маугли еще хоть толику наглости, и Джутов кинется на него с кулаками. А Маугли, казалось, только этого и ждал.

– За «мерзавца» ты ответишь отдельно, Петенька, – сказал он. – Не советую тебе меня оскорблять. Мы незнакомы, почем тебе знать, что у меня на уме?

Маугли вдруг привстал с кресла, перегнулся через стол и, выкинув руку, схватил Джутова за галстук. Движение было столь резким, что Джутов в испуге отпрянул, но Маугли уже намотал его галстук себе на кулак и притянул к себе. И тут же послышался звонкий шлепок, когда Маугли раскрытой ладонью наотмашь ударил Джутова по лицу. Тот мотнул головой, издал похожий на обиженное тявканье звук, тоже сжал кулак и ударил бы в ответ, если бы Маугли не нанес ему второй удар, одновременно отпустив галстук. Грузно перевалившись через спинку кресла, Джутов звучно рухнул на пол, увлекая за собой увесистую стопку бумаг со стола. Некоторые листы оказались под ним. А в следующую секунду Джутов уже вскочил на ноги, выхватив револьвер.

– Убью суку! – просипел Джутов и со щелчком оттянул курок. – Замочу падлу!

Он поднял револьвер. Не будь он трусом, выстрелил бы без малейшего колебания, но он всерьез опасался последствий, к которым мог привести этот выстрел. Оружие тем не менее было направлено Маугли в голову.

– Зачем ты сюда пришел? – спросил Джутов, хищно скалясь. – Что тебе от меня надо? И кто ты такой, черт возьми?!

Маугли стоял напротив него и, как ни странно, улыбался. В глазах его не было ни тени испуга. Он словно не замечал револьвера в руке противника.

– Вряд ли мое имя тебе что-нибудь скажет, – сказал Маугли. – Но, если это поднимет тебе настроение, можешь звать меня Маугли.

– Маугли? – Джутов был слегка ошарашен. С этим парнем был связан целый ряд не очень-то приятных историй, но Джутов, как ни пытался, ничего конкретного вспомнить не мог.

– Что за черт! Ну и зачем же ты пожаловал, Маугли? Говори, говори, я ни за что не поверю, что ты в шесть утра оказался в моем офисе по чистой случайности. Говори, или я выстрелю! Убивать я тебя не буду, но если пуля пробьет коленную чашечку, останешься инвалидом!

Джутов не договорил. Он даже сообразить не успел, что именно произошло в следующую секунду. Скорее это напоминало кинопленку, из которой была вырезана часть кадров: вот он стоит с револьвером в руке, уверенный в себе и своем оружии, а вот – недоуменно смотрит перед собой, сжимая в кулаке воздух, потому что револьвер уже в руке у Маугли и нацелен на него, Джутова.

– Ловкость рук, – коротко прокомментировал Маугли, оглядывая револьвер. Откинул барабан. – Ба-а! – нараспев сказал он. – Да это же фуфло, Джутов! Пугач! И ты собирался этой дрянью взять меня на понт? Знаешь, тебе это почти удалось. Меня даже сомнение взяло, когда ты запел про коленную чашечку и инвалида!

Он через плечо отшвырнул револьвер за спину и выхватил из-за пояса пистолет. Девятимиллиметровый «бернарделли» военного образца.

– Кстати, к вопросу о сомнениях, – Маугли выбросил обойму из рукоятки себе на ладонь. Опустил в карман. – Сейчас у нас очень похожая ситуация, не правда ли? Есть в стволе пуля? Нет в стволе пули? Ты этого не знаешь, а я этого не помню. Или, скажем, делаю вид, что не помню, – со злым лицом он приставил «бернарделли» Джутову к голове. – Но чтобы выяснить этот вопрос, у нас есть верный способ.

Со звонким щелчком он спустил курок. Джутов шумно испортил воздух. Маугли весело поморщился.

– Готов, – сообщил он. – Ай, Петенька, я-то считал тебя более стойкий, даже припас на этот случай еще пару-тройку фокусов. Если есть желание, могу продемонстрировать. Есть желание, Петенька?

Джутов отчаянно затряс головой. Понять это можно было однозначно: никаких желаний по этому поводу он не испытывает.

– Что ж, это твое право, – Маугли не спеша обошел стол и рукояткой пистолета толкнул Джутова в грудь. Безвольной тушей тот опустился в кресло. Он смотрел на Маугли снизу вверх, и взгляд его был таким жалобным, что человек посторонний, незнакомый с Петром Джутовым, наверняка пожалел бы его и, может быть, даже сделал попытку прекратить творящееся над ним насилие. Но таких людей здесь не было. Был только Маугли, а он и не думал проявлять снисхождение.

– Значит, так, Петенька, – он взял Джутова за горло и слегка придавил. Джутов рискнул оказать слабое сопротивление, но получил коленом в живот и немедленно оставил эти попытки. – Значит, так, – строго повторил Маугли. – Примерно две недели тому назад к тебе в этот самый кабинет приходила женщина. Молодая и красивая, только не делай вид, что ничего не помнишь. К тому же ты с ней хорошо знаком. Бубнова Лариса, она же Скромница Бекки. Ты был хорошо знаком с ее мужем Андреем Бубновым, ныне покойным! Она просила у тебя работу?

Джутов кивнул.

– И?

– И все… – ответил Джутов сипло.

– Как? Ты отказал ей, Джутов? Как же ты мог? Насколько мне известно, у тебя к этой женщине были самые светлые чувства! Или я ошибаюсь? Или не самые светлые, а, Петенька?

– Она сама отказалась от той работы, какую я ей предложил! А ничего другого я ей предоставить не мог.

– Вот как? Почему-то я тебе не верю. Бекки такая трудолюбивая девочка, сама к тебе пришла, да и не в ее положении отказываются от работы. Ты что-то темнишь, – Маугли сжал пальцы еще сильнее. – Ой, Петенька, не доводи до греха!

– Не… Не надо. Не убивай, Маугли… Я все расскажу…

Лицо у Джутова пошло красными пятнами. Он явно задыхался, но сопротивляться боялся, а может, просто не мог. У него и говорить-то получалось с большим трудом, и, видя это, Маугли наконец отпустил его и присел на край стола.

– Я слушаю.