Сказания дедушки Афанасия

Баять**** (слав.) – говорить

СКАЗАНИЕ 27

Послушайте, ребятушки, сказочку мою, а может и былиночку. А уж потом сами кумекайте*, что к чему.

Жил-да был в ратном городе Пскове Славомыс. Высокий, стройный, тихий характером. Кузнецом слыл во Киеве. Зело** хорошо он ковал оружия, серпы, бороны, кольца, и другие всякие полезные изделия железные, дабы люд радовать да пользу приносить народу. Прекрасно знал он свое дело, народ честной завсегда с охотой просил выковать то меч верный, что б легкий, прочный да острый был, то кольцо златое, девице красной подарок. И душа Славомыса радовалась. Хозяйство содержалося в полнейшем порядке: в огороде порядок, в доме чистота, да красота. Ни пылинки. В дни праздничные на столе дубовом лакомства разные так же присутствовали, и гости, что были в минувшую Масленицу в доме Славомысовом, до сих пор нахваливают кушанья, коими баловал их хозяин.

По соседству Ахмыл жил и пытался  Славомыс приучить его трудиться, дабы не стал совсем лентяем. Но Ахмыл сопротивлялся и все время посылал соседа:

– Да иди ты со своим советом к лешему! Я сам знаю, как мне вести мне дела! Знамо, были у нас такие, которые лезли не туды, куды надо. Так что оставь меня в полном покое, да не тревожь больше по таким пустякам!

Внешне Ахмыл, может быть, и не столь примечателен: Ростом невелик, бороды не было, а волосы цвета каштана. Очи цвета лазури вечерней. Но вот чем Ахмыл этот выделялся больше всего: любил он ничего не делать больше всего. Это можно было узреть, как только поглядеть на хозяйство его: огородец-то весь зарос сорняками, баня дряхлеет. Ой, а в доме что творится! Везде пыль, грязь, всякий угол – хорошее место для того, чтобы паутина паучья в ней образовалась. Все запущено. И не жаловал Ахмыл, когда кто-то пытался его заставить работать.

Так же любил он жаловаться на то, что жизнь у него самая что ни на есть худая, ничего судьба хорошего не приносит». Ноет: «А другим , вон, соседу моему, удача так и прет: с каждым годом богатеет. А я чем хуже? Эх, не везет мне в жизни!» Пусть люди знают, какое нелегкое житье у Ахмыла.

А сам: целыми днями лежал на печи, о работе не думал. Как только взберется на печку теплую, да как устроится по удобнее, сразу все недовольства, мысли плохие испаряются мгновенно. Все бы ничего, но втайне завидовал Ахмыл Славомысу, что у него все так ладно. Но ленился что-то исправить, и потому не было порядка в усадьбе Ахмыловой.

Так и жили.

Придет он с хмурым и недовольным видом, бормоча все про жизнь, да судьбу, которые «не хотят его щадить и все бьют, бьют», и не хочет не с кем разговаривать. Но как только взберется он на печку теплую, да как устроится по удобнее, сразу все недовольства, да эмоции плохие вдруг испаряются мгновенно.

Все бы, да ничего, но в тайне завидовал Ахмыл Славомысу, что у него все так ладно, а у Ахмыла беспорядок везде. Но ленился что-то исправить он, и поэтому не было порядка в усадьбе Ахмыловой.

Так и жили.

Но вот однажды, ясным летним вечером, постучался к Славомысу кто-то. Открывает дверь древесную и зрит: стоит перед ним старичок. Борода длинная, седая, очи голубые с небольшой хитринкой, одежка самая простая: рубаха синяя, портки темные, да лапти плетенные. Опирается этот старичок на деревянный посошок.

– Смилуйся, – говорит, – добрый молодец! Жажда мучает сильно! Изок*** в эту пору жаркий выдался, устал по жаре ходить. Впусти меня, угости глотком водицы чистой!

– Проходите, дедушка! – отвечает Славомыс.

Ступал на крыльцо старичок. Опирается он на перила ровные, гладкие, под ним ни одна дощечка не скрипнула. Входит. В сенях чистота да порядок. Все на своих местах есть. Паутины, пыли и прочей грязи нету. Все благоухает чистотой да радостью. Угостил Славомыс старичка квасом в ковше дубовом, жар-птицами украшенном.

– Благодарю тебя, добрый молодец за то, что не пожалел квасу для меня. Будь счастлив!

– И вы, дедушка, будьте счастливы!

– Прощай!

И скрылся старичок за вратами расписными.

Постучал потом кто-то к Ахмылу. Открывает, а там старичок. Опирается на посошок и говорит:

– Смилуйся, добрый молодец! Жажда мучает! Дай испить глотка воды!

– Проходите! – отвечает Ахмыл.

С громким скрипом взашел гость на крыльцо. Внутри дом был еще ужасней, чем снаружи: везде пыль, да грязь, зола черная. Паутина украшает весь потолок. Пахнет отвратительно. Пауки, мыши да прочая живность, которой по душе весь это хлам, снуют туда-сюда. А вода… ах, батюшки!

– Что же ты, Ахмыл с домом твоим сделал? Зачем же ты так небрежно к нему относишься?

Ахмыл в ответ:

– Неохото мне всем этим заниматься. Да и болею я, сил нет.

– А видел я, какие сорняки у тебя по нарастали! Жуть! Да проследить, чтобы везде порядок присутствовал, разве нельзя? С соседа пример бери!

В ответ на слова такие опять завел Ахмыл песнь жалобную.

– Эх, добрый молодец, не выголяй глаз на чужой квас, лучше раньше вставай и свой затевай – сказал старичок и… пропал.

Не спалось ночью Ахмылу. Запали слова старичка в душу . Понял он, что наделал своей ленью поганой. Ведь она все только портит, а не доставляет радости. Надо лень свою. Прогнать, да за ум браться.

Что же случилось с Ахмылом? Только с того дня изменил жизнь свою: лень победил, за дело взялся. Пошли дела в гору,  и зависть к соседу прошла.

Кумекайте* (слав.) – думайте

Зело** (слав.) – очень

Токмо** (слав.) – только

Баять**** (слав.) – говорить

ЭПИЛОГ

– Ну, ребятки. Пора нам заканчивать!

– Что, уже? – сонно зевая, спросили оставшиеся детишки – мы еще не хотим спать!

– Конечно хотите! – засмеялся дедушка Афанасий – довольно я вам по рассказывал сказаний моих. Спать уже пора.

Проговорил дедушка Афанасий, допивая чай в глиняной кружке и любовно посмотрел на внуков. Он верил, что сказания его пойдут им на пользу, что вырастут внуки большими, сильными, и самое главное, добрыми. Что наберутся мудрости и доброты от сказов Афанасия и будут хорошими людьми и будут вершить дела благие, помогая всему, людям, зверям, миру. Дедушка Афанасий верил…

На улице была тихая ночь. Маленькие снежинки падали все реже и реже. Они тоже спать хотели, как и вся деревня та сонная, как все на свете. Снег лежал и блестел на земле черной, и благодаря ему в деревне не было совсем темно. Во всех избах погасли свечи. Да же в избе дедушки Афанасия. Но почему же он до сих пор не спит?

Он вышел из избы на поляну, которая была освещена луной. Следы от ног дедушки были едва заметны. С наслаждением вдохнув свежий морозный воздух он проговорил: «Пора!». И в воздухе, рядом с Афанасием образовался большой голубой овал и он шагнул в него, оставив после себя небольшое углубление в снегу, которое освещала бледная луна в ночном небе…