Татьяна

– Вы уж ребят, давайте потише, чтоб больше, на вас жалоб не поступало…

– Как скажете, Клавдия Филипповна, хорошего вечера.

– Спасибо. И тебе.

Закрыв за ней дверь, я снова почувствовал удушье и нехватку воздуха. Обеими руками я схватилися за горло и стал громко кашлять. Я почувствовал сильную слабость в ногах, но из последних сил добежал до окна, открыл его и вытащил голову на улицу, что бы хлебнуть немного свежего воздуха…

Откашлявшись окончательно, я отошел от окна, но не стал его закрывать. Тело изнемогало от слабости. Ноги уже начали прогибаться под тяжестью туловища и все что я успел это сесть за стол, на котором стоял открытый лэптоп, но экран его уже был выключен. На протяжении десяти секунд я смотрел на темный экран, затем почувствовав тяжесть в области шеи, склонил голову к столу и уснул.

Сон. Я встал из-за стола. В комнате был Никита. Видимо раньше времени пришел с работы. Он приготовил себе ужин и принялся есть его. Я сел напротив и почему-то не отводил с него взгляда. Он жевал свой ужин и внезапно я заметил, что с края губ у него просочилась алая капля и потекла по его подбородку. Кровь. То, что секунду назад было каплей, превратилось в струю крови. Она текла уже с двух краев и растекалась по его подбородку. Я опустил взгляд в его чашку с едой и увидел в ней, тот самый стакан что разбился с утра. Попытки остановить его оказались тщетными. Тело не слушалось меня. Я не мог произнести ни слова. Я мог лишь наблюдать. Он улыбнулся мне, и я отчетливо увидел его окровавленный рот. Кровь на зубах, деснах, изрезанный язык и кровавое стекло, которое он продолжал жевать, все это предстало перед моими глазами.

– ОСТАНОВИСЬ! ОСТАНОВИСЬ! ПЕРЕСТАНЬ! – кричал я, но звук так и не вырвался из моего рта.

…Проснулся я от того, что кто-то, вошел в комнату и захлопнул за собой дверь. Марк вернулся с занятий.

Глава 3

Глаза

– За столом уснул?

Я поднял голову и почувствовал, как сильно отекла моя шея. На часах было восемь вечера. В голове был полнейший бардак. Все мысли смешались в одну огромную кучу, нужно было срочно пройтись. Но тут в моей голове, подобно молнии, всплыло окровавленное лицо моего соседа, Никиты.

– Вроде того. Привет, а где Ник? – спросил его я.

– Он на работе, по-моему.

– А, ну понятно.

Спешно подойдя к шкафу, я схватил куртку, но тут мой взгляд упал на нижнюю полку. Чего-то на ней не хватало…

–Марк! А где наша коробка с инструментами?

– В шкафу должна быть.

– Должна, но ее тут нет…

– Ну не знаю, может Никита соседям одолжил. Если так, то скоро вернут.

– Ладно… – задумчиво ответил я.

Даже не знаю, с чего вдруг меня так взволновала эта коробка. Надев куртку, я вышел из комнаты. В голове царил все тот же хаос и идя по общему коридору, ведущему к лестнице, меня не покидала мысль о том, что кто-то наблюдает за мной. Но я не чувствовал того, что это делает человек, мне казалось, будто чей-то взгляд впиваясь, прожигает мне спину. По пути к лестнице я обратил внимание на то, что в коридоре нет ни единой души, что очень странно, ведь к восьми часам большая половина студентов, вернувшись с занятий расходится по своим комнатам. Моя комната находится на четвертом этаже и спустившись на один этаж ниже я почувствовал какую-то суматоху на первом. Я спустился в фойе общежития и увидел, как толпы студентов буквально мечутся из стороны в сторону. Мне на встречу шли три девушки, одна из них горько плакала, а те что шли рядом с ней, успокаивали ее.

– Девчонки, что случилось?

Но они прошли, мимо не обращая на меня никакого внимания. В глазах их, как и в выражении лица читался испуг. Обернувшись в сторону дверей, я увидел, что еще несколько девушек шли в зареванном состоянии к себе в комнаты. Протиснувшись через толпы студентов мне наконец то удалось выйти на улицу. Здесь было очень шумно и ото всюду доносились голоса. Перед центральными воротами общежития стояла машина скорой помощи. Со всех сторон она была облеплена множеством студентов и прочих зевак. Пройдя немного вперед, я закурил сигарету и увидев Игоря, ускорил шаг и подошел к нему.

– Дружище, хотя бы ты объясни мне, что за хрень происходит? За кем скорая приехала? – в недоумении спросил я.

Игорь был человеком равнодушным, но сейчас, в его глазах я прочитал тот же испуг, что и в глазах тех девушек. Дрожащей рукой он достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– За комендантшей…

Его слова словно молотом ударили по моей голове. Виски за пульсировали и дрожь пробежала по всему телу.

– А что с ней случилось?

– Машина сбила.

– Как??? Как это произошло?

На выходе, от ворот общежития тянулась узкая дорога, которая отделяла наше здание от поля и выходила на проезжую часть, в сторону автобусной остановки, все студенты ходят этой дорогой до нее. Я был напуган и удивлен одновременно, ведь машины по ней практически не ездят, за исключением случаев, когда в университет привозят какой-то товар или же в ситуациях с пожарными тревогами.

– Я и сам до конца не понял, меня не было здесь, я только что с магазина вернулся. От других ребят слышал только, что вышла из ворот, сделала пару шагов, остановилась и …

– То есть как остановилась? Даже видя летящую на нее машину?

– А мне откуда знать? Говорю ведь, меня не было здесь.

Я понял, что от него узнать ничего не получится, поэтому, докурив сигарету я решил подойти ближе к толпе. Сквозь множество спин мне удалось разглядеть, как врачи укладывают Клавдию Филипповну в черный мешок, а затем на носилки. На поводу у внутреннего голоса, не без труда, но я пробился вперед и обомлел, увидев ее лицо. Тем временем, врачи, выставив руки вперед разгоняли набежавших студентов, но я смог протолкнуться и через них. Мне только нужно было убедиться, что мне не показалось… и я убедился. На лице Клавдии Филипповны застыл ужас, и она лежала с широко раскрытым ртом. Но что самое удивительное – это глаза. На них не было зрачков. Белые, как снег глаза. От глаз ее паутиной тянулись по щекам красные капилляры. Руки были слегка приподняты, и кожа на них была дряблой и иссохшей от чего, казалось, словно она постарела еще лет на десять. Рука врача грубо приземлилась на мое плечо и стала отталкивать подальше от машины. Почти все разошлись, но на месте осталась стоять лишь Люба, та, что помогала мне с поиском сегодня днем. Она стояла неподвижно до тех пор, пока машина не уехала. «Она наверняка все видела»– подумал я и пошел в ее сторону. Подойдя к ней, одной рукой я приобнял ее за плечи и стал отводить в сторону ворот. Тут, Люба не сдержалась и слезы градом покатились из ее глаз. Когда она немного пришла в себя, я предложил ей догулять до ближайшей забегаловки. Не сказав ни слова, она развернулась и вместе мы пошли в сторону проезжей части. Всю дорогу до забегаловки мы шли молча. Я не решался ничего сказать до тех пор, пока мы не окажемся сидя за столом друг на против друга.

В забегаловке, как обычно, царила спокойная атмосфера. Играла веселая рождественская музыка, а люди все так же оживленно беседовали за столами. Я предложил Любе перекусить, на что она ответила отказом, поэтому я заказал две чашки кофе. Официантка принесла кофе спустя десять минут. Тем временем, мы сидели все так же молча, оба погруженные в собственные мысли. Кофе поставили нам на стол, я приподнял чашку и отхлебнув немного напитка собирался начать разговор…

– Она как будто ждала ее… – не поднимая головы, мрачно произнесла Люба.

– Что, прости? Не понимаю?

– Машина… Она как будто ждала, что та собьет ее…

Одна за другой слезы снова побежали по щекам Любы.

– Так, давай ты немного успокоишься и расскажешь подробнее что ты видела. Держи.

Я протянул ей салфетку, она взяла ее и принялась вытирать слезы.

– А что тут рассказывать? Я шла со встречи, уже подходила к общежитию, смотрю, комендантша вышла на дорогу и встав по середине повернула голову в мою сторону. Я обернулась, посмотрела назад, но ничего не увидела. Затем снова посмотрела на нее, она улыбнулась мне и что-то сказала…

Люба снова принялась рыдать, я опять протянул ей салфетку.

– Успокойся, продолжай.

– Я очень слабо расслышала, но это было не приветствие. В дали за ее спиной, на полной скорости летела машина со слепящими фарами, я кричала ей, пыталась ее предупредить…

Руками она закрыла свое лицо. Я протянул ей еще салфеток и попросил официантку принести воды.

– Она еще раз повторила, но на этот раз я видела только то, как шевелятся ее губы, потом она медленно повернула голову, и машина сбила ее…

Воспоминания, к моему сожалению, заставили Любу заново пережить этот момент, но как бы странно это не звучало, я чувствовал, что мне нужно докопаться до истины, чувствовал, что здесь что-то не так. Совсем недавно мы беседовали в комнате, после чего я увидел ее мертвой, стоящей около портрета, правда потом я понял, что мне это померещилось. Но теперь, лежа на носилках она была мертвой взаправду. Белые глаза… ее белые глаза надолго врезались в мое сознанье. Как бы то ни было, я чувствую, что должен разобраться с этой чертовщиной. Я стал настойчивей.