Откровение невидимки

Дженнет не проронила ни слова. Она безмолвно шагнула вперед.

– Стой, кому говорю!!! Я прирежу эту тварь!!! Клянусь, я сделаю это!!! – верещал он.

Дженнет сделала еще один шаг. Алый взгляд сосредоточился на Кинертоне.

– Ты что оглохла?! Назад!!!

Градоначальник уперся спиной в трибуну и остановился. Нож в его руке ходил ходуном, то и дело слегка оцарапывая Кейт шею.

Кинертон быстрым движением вынул кляп.

– Скажи ей, что я не шучу!!! Живо!!!

– С Д-дезмондом все в порядке? – голос Кейт дрогнул.

Дженнет проигнорировала обоих. Её клинок медленно и неотвратимо, как сама смерть, поднялся. Сжимавшая рукоять кисть, объятая переползающими с места на место, словно трупные жуки, знаками, зависла возле её лица. Длинное и узкое лезвие, как жало, застыло и обратило свой стальной взгляд вперед.

– Кейт…

Валкери произнесла имя почти шепотом.

– … Мне жаль.

Клинок Дженнет пронзил Кейт и Кинертона насквозь.

Глава 25. Изумрудная слеза

«Больно. Опять. Я снова живу. Но для чего? Прошу тебя, дай мне уйти… Я вновь хочу увидеть тебя, ощутить прикосновение твоего тепла, услышать твой смех» – мысленно обращался Ра к своей возлюбленной, протягивая к ней руку.

К'шатри выглядела точно такой, какой он её видел в последний раз. Жаркие, опаляющие душу золотистые глаза, длинное алое платье, рыжие, словно сотканные из пламени, вьющиеся волосы и страсть, скользящая в каждом её жесте.

"– О, мой Амун-Ра… еще слишком рано, у тебя так много дел…"

«Я не могу. Не хочу! Ты нужна мне. Я так устал ждать»

Девушка печально улыбнулась.

Она стояла так близко, что Ра, казалось, мог просто протянуть руку и коснуться её. Но это была ложь. Он тянулся к ней как подсолнух к солнцу, но их пальцы раз за разом проскальзывали в миллиметре друг от друга, словно что-то в последний миг их отталкивало. Сколько бы они не старались, их попытки шли прахом, и влюбленным только и оставалось – бессильно смотреть друг на друга.

"– Мой Амун-Ра… Я так скучаю по тебе"

«Я все брошу. Я приду к тебе, и мы снова будем вместе! Я…!»

К’шатри, грустно улыбнувшись краешком рта, покачала головой.

"– Не бросишь. Им нужна твоя помощь. Очень нужна"

Тишина. Прозрачная дымка немного затуманила взгляд Амун-Ра.

«Прости…»

"Я буду ждать" – кивнула девушка.

Образ К’шатри стал таять, постепенно сливаясь с щипавшим глаза голубоватым светом.

Амун-Ра смотрел на режущий глаза свет лампы. Придя наконец в себя, он невольно зажмурился. В глазах маячило расплывчатое пятно, голову раздирала нечеловеческая боль, а налитое металлом тело тихонько застонало, стоило лишь слегка шевельнуться.

Лишенный звуков пузырь лопнул от звонкого девичьего голоса, который, заодно, со щелчком поставил внутренний компас на место. Ощущение потери времени прекратилось, словно кто-то наконец-то закупорил песчаные часы.

– Дана, он очнулся!

Послышался топот и скрип половиц.

Ра сделал попытку открыть слезящиеся глаза.

«Синяя лампа. Сейчас она есть только в одном городе… Как же его…» – Амун-Ра задумался, перебирая перемешавшуюся в голове память, в поисках ответа.

Наедине со своим подсознанием все было куда проще. Есть лента, захотел – рассмотрел один фрагмент, захотел – другой. Сейчас же, весь этот колоссальный поток картинок свернулся и стал у Ра в голове комом, выдавая то одно, то другое воспоминание, более или менее относящееся к настоящему времени.

– Как вы? – загородила ему свет девушка.

Её усыпанное веснушками лицо с любопытством и, пожалуй, трепетом, рассматривало Ра.

Амун-Ра попробовал открыть рот. Пересохшие губы тут же треснули.

– Ой! Стойте, стойте! Я сейчас! – юркнула куда-то девушка.

Ра повернул голову на бок.

Крохотная мрачная коморка, едва-едва дотягивающая до почетного звания комнаты. Мрачной она была не от того, что её такой задумали хозяева, а от переполнявшей её пустоты. Оголенные, полусгнившие деревянные половицы, по-старчески скрипящие от ходьбы, облупленные стены и серый, с пятнами, потолок, изуродованный сетью трещин и паучьих угодий. Окно одно – и то заколочено наглухо. Под потолком, висельником криво свисает лампа с гестилом, а у противоположной стены старая безобразная от своей бедности кровать, такая же, как та, на которой лежал Ра.

Закончив осмотр помещения, Ра, сконцентрировавшись, наконец заметил сидевшую на стуле крупную женщину. Она примостилось возле двери и пристально смотрела на Ра, нахмурив брови и сжимая в руках металлический лом. Взгляд её не был наполнен дружелюбием, как у предыдущей девушки.

Едва Амун-Ра вспомнил о веснушчатой девчонке, как послышался бодрый топот, и в комнате появилась она.

– Вот, вот! Пожалуйста, не шевелитесь, я смочу вам губы! – быстро заговорила девчонка, присев рядом с Ра и держа в одной руке губку, а в другой небольшую чашу с водой.

Её волосы растрепались, все никак не желая быть пленниками двух цветастых подвязочек.

– Эми, осторожно, – подала голос вторая, сидевшая у двери.

Первый голос звучал добро, солнечно и по-детски наивно, зато второй грубо и подозрительно.

«Точно сёстры» – подумал Ра.

К его губам приложили влажную губку. Сразу стало намного легче. Спустя полминуты, Ра смог шевелить губами, хоть болезненное ощущение все еще преследовало его. Он открыл рот, чтобы выразить благодарность, но вместо слов у него вырвалось лишь невнятное сипение.

– Держите! – поняла все без слов обладательница веснушек и, приподняв голову Ра, подала ему воды из чаши.