Откровение Невидимки: Катарсис

– И в языковой базе нет?

Рита перевела взгляд на утихшего парня на койке.

– Откуда же ты такой взялся, чудик?

***

«Как же я тебя ненавижу…» – думал Чарли, медленно исследуя взглядом белый потолок.

Потолок был настолько ровным, что складывалось впечатление, будто он фальшивый. Словно лист бумаги, натянутый над настоящим потолком, как маска, скрывающая истинное лицо. Глядя на эту идеально ровную и белую поверхность, невидимка от чего-то вспоминал зеркало, приснившееся ему несколько дней назад. Оно тоже казалось безупречным и красивым, но стоило лишь присмотреться к нему, как наружу проступало его уродство. Скаут стиснул челюсти, вспомнив, как отражение схватило его за руку. Безобразный оскал его зеркального двойника, напомнил ему, в какой ужасной опасности находится Элейн и все остальные.

Размышления прервал звук открывшейся двери.

Спустя несколько секунд в поле его зрения показалась она. Странноватые синие штаны с белыми полосами от колена до пояса из непонятного материала, эластичного, но в тоже время, как ему казалось, очень мягкого. Розовая, с парой переливающихся на солнце камешков, майка, только с короткими рукавами. На руке металлический ремешок с черной пластинкой посередине, а длинные, ниже плеч, волосы цвета миндаля собраны в нарочито небрежный хвост, из которого выбились две пряди – оранжевого и светло-зеленого цвета.

Девушка, по обыкновению, дружелюбно махнула Скауту рукой и пробормотала на своем языке. Чарли по-прежнему ничего не понимал, но слова, доносившиеся из её уст, стали более разборчивы и отчетливы.

В руках у девушки была тарелка с прямоугольной шоколадной выпечкой. Ровно по центру, сладость украшала разрезанная пополам клубника, а бока тортика были вымазаны белым кремом.

Чарли обреченно вздохнул. Настало время пыток.

Особа с тортиком, правильно растолковав его вздох, виновато улыбнулась. Поставив тарелку на тумбочку, справа от кровати, девушка достала из ящика металлический ободок. Другой рукой она щелкнула что-то на коробке и кровать Скаута, словно живая, слегка согнулась, приподнимая его в сидячее положение.

Девушка потянулась к Чарли.

Невидимка нахмурился и отвернулся. Протестовал он скорее для виду, поскольку ожидавшая его процедура была неизбежна, и противиться он ей никак не мог, потому что проклятая коробка на ножках подавляла любые движения резче поворота головы, постоянно вкалывая ему что-то в шею.

Девушка настойчиво потыкала его указательным пальцем в плечо.

Чарли проигнорировал её. Где-то в глубине души он понимал, что вредить ему не хотят. Его кормят, поят, да и самочувствие его стало значительно лучше. Но из-за того, что его мозг отказывался дать какое-то разъяснение тому, что происходило после того как на голову ему надевают обруч, невидимка сопротивлялся.

Девичий палец снова ткнул его плечо. Скаут вздохнул и повернулся к девушке. Она подняла пятерню и растопырила пальцы, затем показала взглядом на выпечку.

«Всего пять минуточек, а потом тебе будет вкусненькое. Я тебе ребенок что ли или собака?» – мрачно подумал невидимка.

Смирившись, он чуть-чуть наклонил голову вперед, позволяя надеть обруч. Девушка довольно улыбнулась и надела приспособление ему на голову. Затем она снова показала "пять минут" и отошла в сторону.

Прозвучал стук, всегда предшествующий процедуре, и виски Чарли обожгло. В глазах замелькали голубые символы, быстро пробегающие справа налево. Они то ускорялись, сливаясь в одну размытую полосу, то наоборот замедлялись так, что их можно было отчетливо разглядеть. Некоторые закорючки даже чем-то были похожи на буквы из привычного Скауту алфавита. Затем зашуршало в ушах. Настал черед слуха. Голос быстро-быстро нашептывал что-то, буквально закрадываясь в мысли, забивая собой все уголки разума, ускоряясь так сильно, что уши заполонял звук льющейся воды. Пламя, вспыхнувшее в висках, стало постепенно распространяться на остальные участки головы, делая боль все более и более острой. Скаута не покидало ощущение, что прямо у него в черепе бродила склизкая ящерица, оставляя свои липкие следы и покусывая его мозг.

Когда боль стала почти невыносимой, и на глазах выступили слезы, на горизонте появилась девушка. Она вдумчиво постучала пальцами по черной дощечке в её руках, и боль Скаута стала утихать. Девушка положила дощечку и сняла обруч с головы невидимки. Потом она щелкнула по коробке, и кровать стала медленно возвращаться в исходное положение.

– А как же тортик? – угрюмо произнес Чарли, отворачивая голову.

– А, точно, прости, – ответила девушка и потянулась к тарелке.

Скаут удивленно повернулся к застывшей в недоумении девушке.

Её рука замерла на полпути к тарелке, а глаза изумленно распахнулись.

– Получилось… – ошарашенно пробормотала она, не отрывая взгляда от невидимки.

Чарли хотел было сказать что-то еще, но девушка быстро щелкнула переключатель на коробке с ножками, и Скаут провалился в объятия снов.

***

Дверцы лифта открылись и Поль зашел внутрь.

– Сто семнадцатый, – сказал он.

На небольшом черном дисплее, слева от него, загорелась цифра сто семнадцать.

"Ваш этаж – сто семнадцатый, время прибытия тридцать семь секунд" – прозвучал синтетический голос и дверцы лифта захлопнулись.

Поль потер свежую вмятину на механическом костюме, плотно облегавшим его хрупкое тело.

«Кто вообще в наше время использует свинцовые пули?» – раздраженно подумал он.

В ухе негромко пискнуло.

Поль посмотрел на левое запястье. Небольшой, размером с пуговицу индикатор помутнел, став почти черными. Пиктограмма чуть ниже сложилась в цифру девять.

«До перегрузки центральной нервной системы девять часов. Настроение пользователя ниже среднего показателя, суицидальные наклонности не проявляются» – проговорил ему в ухо механический голос из наушника.

– Эх… – вздохнул Поль.

Мужчина снял с пояса полицейский значок и задумчиво повертел его в руках.

«Как странно. Моя болезнь не дала сегодня Рите стать вдовой. Не думал, что когда-то буду за неё благодарен»

Поль единственный, кому было разрешено использовать костюм не только в рамках оперативных заданий, но и в повседневной рутине.

Он еще раз провел по спине, ощупывая небольшую вмятину, чуть ниже правой лопатки.

Лифт остановился, и дверцы с шипением открылись.

"Сто семнадцатый этаж. Всего хорошего" – прозвучал синтетический голос.

Мужчина молча вышел из кабинки и направился к двери своей квартиры. Подойдя, он взялся за ручку и через несколько секунд, небольшая лампочка над его головой загорелась зеленым, и дверь открылась. В коридоре, прямо с порога, его встретила жена.

– О, привет… – поздоровался он, стараясь не заносить в дом свое плохое настроение.

– По-о-оль, – загадочно улыбаясь, проговорила она, – А костюм еще не разрядился?

Поль, рефлекторно опустил взгляд на запястье.

– Да нет еще, а что? – поинтересовался он.

Рита продолжила улыбаться.