Хроники Транквила: Артефакт

Боль усиливалась, его конечности ослабевали. Последняя щепотка. Леди Нокс сожгла в пламени свечи весь имеющийся порошок.

Меж тем луна почти полностью закрыла Оникс, оставалась лишь небольшая, но невероятно яркая дуга. Юноша больше не смог сдерживаться и упал. Последнее, что он видел – лежащая рядом с ним без сознания Фероксиния Дивус.

– Ну вот и успокоился. Теперь самое неприятное.

– Подумай ещё раз, Аделаида, – наставляла её Фицилия, – назад дороги не будет. У всего есть цена. То, что ты собираешься сделать…

– Если собираюсь, то сделаю. Я пожертвовала слишком многим, чтобы так нелепо отступить и остаться ни с чем в последний момент.

Оникс полностью скрылся, погрузив все земли в полночные сумерки. Пустошь, лишённая любого следа цивилизации, освещалась одной только ритуальной свечой.

Аделаида подняла её и наклонила к своей ладони. Воск, смешанный с кровью, потёк на нежную дворянскую кожу.

Внезапно принц встал и без каких-либо мучений на лице покорно взглянул на королеву.

– Каков будет ваш приказ?

Фицилия смотрела на происходящее с неким шоком от того, что у Аделаиды всё получилось. Забытый в веках проклятый ритуал подчинения удался. Идея разума никогда не откликалась на молитвы даже самой сильной ведьмы, а этот обряд позволял обойти этот запрет, не привлекая магию Идей. Это было нечто другое, нечто запретное и пугающее. Но чем бы то ни было, оно служило воле Аделаиды.

Королева же ничего не отвечала. Она держала свечу и двигала над ней пальцами обожжённой руки. Адриан развернулся и взял в руки нож.

– Если он притворяется, то сейчас убьёт себя, – переживала графиня.

– Не притворяется. Я чувствую каждый его нерв, каждое сердцебиение. Я управляю всем его организмом.

Голос её был самоуверенным и возвышенным. Она гордилась собой. Гордилась тем, что сам Адриан, манипулятор и интриган, слушался любого её приказа.

– Ты знаешь, что делать. И что говорить.

Откинув назад полы камзола, она села на траву и закрыла глаза, полностью отдавшись контролю над Адрианом. Он заговорил своим голосом, но ни в одном слове не было его воли, его интереса, его согласия.

– Да скроется Оникс. Я жертву несу.

Свободная рука Адриана взяла тёмное сердце. Осторожная Гил на всякий случай зажгла другую свечу и подала ему. Он с абсолютно пустым взглядом отрезал небольшой кусочек и поджарил над слабым огнём.

– Погибшее сердце, в неделю чей срок. Вкусивший да станет Её проводник, – монотонно скандировал он.

Даже не прожевав, Адриан проглотил кусок полусырой плоти. Судя по размерам сердца, оно было далеко не куриным. Но каннибализм не волновал его запертый внутри разум. Он лишь продолжать делать и говорить то, что велит ему его мрачная королева.

Проглотив последние волокна отрезанного кусочка сердца, он замер и почувствовал, как его руки сами тянутся вверх.

– Появится луч, что противен рассвету.

Огромный круг диаметром в сотню километров будто ожил. Всё вокруг стало неразличимо чёрным и устремилось ввысь. Транквил слился с тенью своей луны, и даже сама темнота космоса стала ещё чернее. На небе не было ни одной звезды, ни единого источника света.

Начало казаться, будто сам воздух потемнел, радиус границ стал заметно уменьшаться и вскоре сжался в одну плотную конусообразную тень от луны до места проведения обряда. Взволнованная Фицилия не без любопытства обратилась к своей ученице.

– Это и есть оно?

– Да. Обратный луч. Момент, когда Оникс имеет наименьшее влияние на Транквил.

Внутри действия этого луча действительно будто бы стояла ночь. Двух свечей явно не хватало, чтобы видеть дальше десяти метров. Тени от объектов пропали, все объекты и стали тенями.

– Последний шаг. Снятие печати. «И Рэгема кровь, что повинен в грехе. Она лишь одна всё назад повернёт», – Аделаида снова сконцентрировалась на своём проклятии подчинения, – возьми в руки морион.

Адриан повиновался и поднял с коврика чёрный хрусталь. Он был прекрасно огранён и за все пять веков или даже больше не потерял своего величественного вида. Он практически не блестел из-за сгустившейся темноты, но всё равно был идеален и зачаровывал любого, кто на него взглянет.

– Проведи им над сосудом. От ног к голове. В конце положи его рядом с телом.

Фероксиния сделала небольшой вдох.

– Быстрее! Она приходит в себя!

Принц вновь выполнил поручение и отложил морион в сторону. Тени стали ослабевать и возвращаться в границы обычного затмения.

– Так. Всё. Теперь скажи…

– …Повелеваю печати спасть.

Аделаида и сама удивилась тому, с какой лёгкостью её мысли транслируются в его голову. Она и подчинённый Адриан отошли подальше.

– Теперь дело за графиней.

Лучи забили из камня во все стороны, хаотично сверкая и перебегая туда-сюда. Наконец морион подлетел в воздух, будто бы его держало нечто невидимое, и каждая грань дребезжащего камня начала источать какой-то свет. Внутри драгоценности раздавался ритмично ускоряющийся гул. С каждым тактом его период сокращался, пока не перетёк в один сплошной шум, который становился всё громче. Когда он стал невыносимым, морион взорвался, разлетевшись чёрной пылью по округе, словно его с силой бросили с высоты птичьего полёта на мощёную дорогу.

На месте камня остался шар света, который переливался из фиолетового в бирюзовый оттенки. Это нечто задвигалось, оттуда стала высвобождаться некая иллюзорная материя, напоминающая пучки какого-то прозрачного, но заметного глазу вещества.

Аделаида упала на колени. Свеча потухла, проклятье начало быстро спадать. Адриан глубоко и панически задышал, пытаясь полностью наполнить свои лёгкие. На ладони девушки прямо на месте ожога появилось чёрное пятно. Фицилия моментально это заметила.

– Кара Идей. Метка, что будет гнить в тебе, пока ты полностью не развалишься. Я же говорила, что содеянное не останется безнаказанным.

Аделаида будто бы даже не слышала её слова. Молча она отшатнулась назад и схватилась за голову. Её руки тряслись, а кожа побелела как у мертвячки. Казалось, она была испугана до самой глубины её очерствевшей души.

Рэгем отдышался и уверенно встал на ноги. Отойдя от влияния ведьмы, он огляделся по сторонам. Он знал, что сделал это, но не догадывался, что именно. Заворожённо он наблюдал за белыми завитками.

– Что это? – спросил он.

– Душа, энергия. Не знаю, как описать. Силы.

– Чьи? Что ты со мной сделала?

Но Аделаида уже не отвечала. Она заинтересованно смотрела за тем, как это нечто затекает в тело Фероксинии, словно пустая комната наполнялась паром.

Адриан хотел сделать шаг вперёд, чтобы хоть как-то помешать происходящему, но его словно схватили из непроглядной бездны под ногами.

– Проклятие спало, но мои тени никуда не исчезли. Не шевелись, это для твоего блага. Ведь ты сделал всё, зачем был мне нужен.

Фицилия склонилась над девушкой и положила руки на те места, где кожа соприкасалась с энергией. Вскоре потоки стали ускоряться, изгибаться всё сильнее. Траектория этих неосязаемых полупрозрачных щупалец становилась всё непредсказуемее. Они словно тяжёлые плети, ударяющие по рабской спине, оставляли глубокие раны на теле девушки.