В поисках Дерева-Метлы. Короткие мысли отшельника из Соломенной сторожки

А вот история.

Году в 89-м покойный муж Оли Свибловой Олливье Моран меня спросил, не хочу ли я несколько месяцев провести в Мерю? Про Мерю я до того ничего не слышал. Это городишко в Пикардии, в ста с чем-то километрах от Парижа, бывшая европейская столица пуговичной перламутровой индустрии. Когда пришла эра пластмассы, Мерю разорился.

Олливье занимался недвижимостью и договорился с мэром Мерю, что пока не найдутся инвесторы, в здании пуговичной фабрики смогут пожить и поработать художники. Постоянного жилья и мастерской в Париже у меня не было, так что я радостно, прихватив кота Петьку, отправился в Мерю.

Что было в Мерю? Cafe de la Gare рядом с унылым вокзалом, деревенский «супермаркет» и церковь, построенная после Первой мировой (куда делась старая?), да фабрика корпорации Lego, где трудилось работоспособное население городишка.

А пуговичная фабрика была огромная. Закопчённого старого кирпича, и мне досталось помещение метров в триста. Я там спал на надувном матрасе, и была электроплитка. Улицы Мерю были засыпаны перламутровым браком. Непонятно, почему его за пятьдесят лет не подмели.

Петька чувствовал себя в Мерю чудесно. Шлялся по зарослям терновника и по соседнему гороховому полю. Наверняка в Пикардии есть его внуки и правнуки. Я ходил по улочкам, подбирал брак, где были все дырки. Потом я нашёл в сарае старые коряги, которыми, наверно, когда-то топили печи на фабрике. Съездил в ближайший значительный городок Жизор, купил там банку сурика и гвозди, а также несколько катушек суровой нитки, которую обычно используют для приготовления рождественского гуся. Я покрасил коряги суриком, вбил в них гвозди. И зашнуровал их сотнями перламутровых пуговиц. Получилось что-то в духе народного австралийского искусства. Ничего глупее я ни раньше, ни до сих пор не делал.

20 января

АЛЛИЛУИЯ!

Трубы трубят: Трамп въезжает в Белый дом[11 - 20 января 2017 г. состоялась инаугурация 45-го президента США Дональда Трампа.]. Донни-Дак, проживай там счастливо! А у меня, друзья дорогие, такая для вас история.

В 80-х у меня был серьёзный роман с американской журналисткой, которая была в президентском пуле. Президентом тогда был Рональд Рейган, и она с ним моталась по свету. И рассказала гениальную историю.

Летят они из Аргентины. Впереди – самолёт, гружённый журналистами и второсортными политиками, политологами и бизнесменами. За ним – US1. Первый самолёт садится в Кэмп-Дэвиде, ночь, холодрыга, сечёт ледяной дождь. Сотрудники протокола сообщают, что президент, прилетев, сделает важное заявление, и домой, соответственно, ехать нельзя. Стоят, мокнут, матерятся. Президентский самолёт приземляется, подруливает, на трапе возникает Ронни и в микрофон говорит: «Американцы! Мы снова на Родине Бравых!» Что на это ответили мокнущие журналисты, легко представить.

Но это ещё не конец.

В 88-м, когда Джордж Буш-старший ещё был вице-президентом США, а я жил в Париже, моя любимая приятельница предложила встретиться в Брюсселе: она сопровождала Буша на переговоры в НАТО. Я сел на первый поезд, в 05:47 на Северном вокзале, часа через три приехал на Южный вокзал в Брюссель. Попутчиками были в основном накрахмаленные еврочиновники, рывшиеся в только что появившихся лэп-топах. И прихожу в «Шератон», спрашиваю, где остановилась мисс такая-то, мне с ней надо повидаться. Как сейчас помню, что сказал портье: «Номер 749, слева от лифта». Поднимаюсь на седьмой, и почему-то меня несёт направо, где стоят, как истуканы, два американских десантника в парадной форме, с золотыми аксельбантами. Вхожу, истуканы как стояли, так и стоят. А дальше, что называется, непонятка. Что-то вроде рабочего кабинета, сидит за столом, заставленным телефонами, парень в очках с черепаховой оправой, с удивлением смотрит на меня. На следующей двери бумажка: «Джордж Буш, вице-президент США». Я говорю, что, наверно, ошибся номером. Он кивает головой. Я иду по коридору в другом направлении. Теламоны с аксельбантами как стояли, так и стоят.

С Нэнси мы увиделись. И каких moules a la marini?re и anguille a Voiselle мы с ней ели в заведении Bij den Boer, рядом со старым рыбным рынком!

21 января

КИНИЧЕСКИЙ СОН

Сомневался, рассказать ли, что мне приснилось предыдущей ночью. Наверное, всё же надо. Так что приснился мне кто-то или что-то, про которого я точно знаю, что это Эпиктет. Эпиктет – это древнегреческий философ, поздний киник. Прославился он здравой мыслью, что жить надо, различая, что тебя касается, а что нет. И этот Эпиктет мне говорит: «Распрокашлялся?» От этого я пошёл на кухню, налил в кружку воды из чайника, выжал туда лимон и снова лёг спать.

ПОЗЛАЩЁННАЯ НОЧЬ БЫЛОГО

Сижу в мастерской, доделываю картинку Une nuite dorеe d'antan, a по радио передача «Культурный шок». Там литературный критик Архангельский и художник Осмоловский рассуждают о том, может ли художник не подчиняться обычным этическим нормам и, если он гений, творить всяческие безобразия. Повод, естественно, – Павленский. Архангельский к микрофону не рвётся, зато Осмоловский и Лермонтова вспомнил, и Франсуа Вийона.

Я уверен, что он «Героя нашего времени» по-русски читал, а что касается Вийона, то наверняка в переводе. А читать стихи в переводе – бессмысленное занятие. Вот и получается у Осмоловского, что этические нормы художник, ясное дело, соблюдать должен, но если он правда художник, то необязательно.

Ничего не понимаю. Во-первых, как можно рассуждать о Павленском, если нет точных доказательств того, что он что-то совершил? Во-вторых, я уверен, что художник ничем не отличается от слесаря-сантехника, президента РФ, таджика-дворника или сотрудника страховой компании. Он должен вести себя так, как принято в приличном обществе. Так что, если будут предъявлены принятые европейскими властями доказательства виновности Павленского, то наказывать его надо. А если нет – то нет.

22 января

НЕРИФМОВАННЫЙ СТИШОК ПРО ЯПОНИЮ

Вернусь в Японию – там ситцевым цветом расцветёт
поле гречихи, в Нагано.
Не вернусь я в Японию – там ситцевым цветом расцветёт поле гречихи, в Нагано.
Вернусь ли в Коэндзи в шесть поутру?
В Коэндзи в шесть поутру пусто и чисто.
Грохочет метро.
Открыто порнокино.
И «Макдональдс» тоже открыт.

PSIA KREW[12 - Распространённое польское ругательство, что-то типа нашего «Чёрт побери!»; дословно – «собачья кровь».]

На кого я похож? На побитую жизнью собаку. Какой породы? Конечно, дворняга. Но кто мне может запретить мечтать о том, что я похож на бладхаунда?

СПАСИБО ПУТИНУ ЗА СЧАСТЛИВУЮ СТАРОСТЬ!

Прихожу сегодня в супермаркет – там полная плерома. Ну, хамона с пармезаном нет, но зачем они мне? Я ведь в супермаркет пришёл за чем-то родным. Захотелось мне чего-то, как в дурацком детстве, только ещё лучше. И я преуспел.

Купил крупы гречневой (ядрица), быстроразваривающейся, «Экстра», и банку тушёнки «Батькин резерв» белорусского производства. Тушёнка дороговатая, 500 рублей, но зато наверняка очень хорошая. Разве такая тушёнка может быть плохой? Сейчас предвкушаю гречневую кашу с тушёнкой, как в советской столовке, только намного, намного лучше! А у кассы что за счастье! Как раньше было в магазине, и вспомнить страшно. Очередь на полчаса, крики продавщиц «в одни руки больше одной не даём!», «вас много, а я одна!», и ругань между покупателями. А тут – рай просто. Музыка играет, кассирша спрашивает, нужен ли мне пакет (эй, россияне, это что же такое, если пакеты вам задаром дают?), а под конец и вовсе говорит: «Спасибо за покупку, счастливого вам вечера, приходите ещё».

Приду, конечно. Как же я могу не вернуться в рай?

Спасибо, Президент Путин, что ты меня туда пускаешь.

23 января

МОЛОТОВ, АРИСТОТЕЛЬ, РИББЕНТРОП И ШУМ ВОЛН

Перед отъездом на родину Аристотеля поехал в «Передвижник» и запасся акриловыми маркерами Molotovv, чтобы на берегу залива Термаикос рисовать серию для выставки в Японии «Ночь на берегу». Маркеры немецкого производства. Очень хорошие, но дорогие, зараза, – каждый как тушёнка «Батькин резерв», изготовленная в Белоруссии. Мне бы денег хватило, чтобы месяц её есть.

А ещё интересно бы поглядеть на немца, придумавшего такое название для своего товара, и что бы ему было, назови он его «Риббентроп»?

БАШМАКИ И ГУЛЬФИК

Скучно сейчас ответственные и могущественные мужчины наряжаются, даже Президент США, Самый Могущественный Мужчина в Мире, и тот мало чем отличается от обычного менеджера.

То ли дело было когда-то, например, во времена Позднего Средневековья, когда в моду у могущественных и ответственных мужчин вошли Langschuhe, длинноносые ботинки. Чем ответственнее и могущественнее мужчина – тем длиннее носки его ботинок. У действительно ответственных и могущественных носки ботинок пристёгивались к подвязкам под коленями. А у самых главных – так и вовсе к гульфику.

Если учесть, что вместо занудных отутюженных брюк ответственные мужчины тогда носили разноцветные легинсы своих геральдических цветов, то ясно: тоска сейчас, дамы и господа.

Вот если бы Дональд Трамп вышел в пурпурных туфлях, носки которых пристёгнуты к гульфику звёздно-полосатых лосин, а навстречу ему – Путин в пурпурных туфлях, пристёгнутых к кальсонам цветов российского триколора, тогда да, конечно…

24 января

ПО ДОРОГЕ В СОРОК ЦЕРКВЕЙ

Пришёл сегодня в «Магнолию», спрашиваю: «У вас будет пять блоков красного “Честера”». Кассирша в зелёном картузе и жилете говорит: «Сейчас спрошу» – и уходит в подсобку. Возвращается с тремя: «Ну нету… Четвёртый я тут по кассам вам нагребу». Нагребает. Расплачиваюсь. Она спрашивает: «А вы в заграницу, да? Там дорого? Куда?»

Я вообще-то стараюсь не врать, но тут зачем-то сообщаю, что я в Гоа, там ещё дешевле, чем тут, но такого «Честера» – нет. Она на меня смотрит с недоверием. И зачем я наврал?

26 января

ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ