Юность

Маргарет была моей. Я не мог рассказать ей всего, слишком много было скрыто. Но она всегда была рядом, терпела, когда я взрывался и когда не знал других способов, как извиниться, кроме поцелуев. Я должен буду ее оставить.

Физические ощущения:

Я хотел ее каждую секунду своей жизни. Что-то необъяснимое происходило в организме. Я не мог адекватно себя вести, когда она сидела рядом, когда касалась меня, когда говорила, дышала. Меня било током, когда я целовал ее губы. Самые сладкие и мягкие из всех. (Я уверен).

Психологические ощущения:

Нужно было видеть ее в ту ночь на пляже. Она была самым счастливым человеком на свете лишь от того, что увидела звезды, что сидела под дождем и зашла в океан в нарядном платье. В ней жил маленький ребенок, которого я любил… Точнее, я бы мог так сказать, но в другой ситуации. Просто.. я запутался.

Глава 15

10 дней до урожая моркови

Оскар закрыл мне глаза ладонями и вел куда-то вперед. Я в страхе нащупывала под ногами землю и шла, выставив руки, боясь во что-то врезаться. Его пальцы были холодные и пахли теми же, что и всегда, духами. Видимо, пролил на себя, когда брызгался. Я улыбнулась.

“Куда ты меня ведешь?”

“Это сюрприз.”

“Но я не люблю сюрпризы!”

“Почему?”

“Боюсь выглядеть глупо,” я ухватилась за Оскара.

“А как же твой список безумств? Разве, они являются глупостями?”

“По-твоему, любить меня глупость?”

“Нет, это большая удача!”

Оскар оставил стоять меня, а сам куда-то отошел. Я слышала, как его шаги удалились. По-началу, я улыбалась, но потом стало тревожно. Я боялась, что сейчас кто-то выскочит из кустов (я даже не знала, были ли здесь кусты) и напугает или обольет краской из банки или, что еще хуже, скинет с обрыва к голодным акулам. Моя фантазия только усиливала страх. Наконец, я почувствовала запах Оскара и выдохнула с облегчением. Он снова взял меня и провел на несколько шагов вперед.

“Смотри!”

Я по очереди открыла один глаз за другим и поморгала. Прищурившись, я в недоумении повернулась к Оскару. Он непринужденно указал на бледно-зеленый скутер около фонарного столба. На руле висел черный матовый шлем.

“Что это?”

“Vespa,” он сунул руки в карманы и отвел глаза.

“Я вижу, но.. почему? Что она здесь делает? Ты взял в прокат?”

“Она твоя.”

Оскар кинул мне ключи и, почесав нос, протянул мне шлем. Я ошарашенно смотрела на него. Сжав ключи, я села на корточки и закрыла рот рукой. Отказываясь верить его словам, я замотала головой, чуть было не заплакав. Оскар регулировал размер шлема, примеряя его на себя, потом подошел ко мне и спустился на одно колено. Я не верила. Это не могло быть правдой. Я поднялась и откинула волосы за спину.  Я посмотрела на ключи. На них был брелок с маленьким динозавриком.

“Его зовут Алекс,” раздался голос Оскара.

“Почему?” Усмехнулась я.

“От слова алекситимия; он то, что нас с тобой соединило.”

“А почему динозаврик?”

“Твой костюм…”

Я вспомнила Саммер. Не знаю, откуда Оскар узнал про костюм, но я полюбила Алекса. Вставив ключ зажигания, я повернула его; раздался звук двигателя, и зажглась передняя фара. Я засунула руки в задние карманы и посмотрела на Оскара. Он стоял рядом. Шмыгнув носом, я кинулась ему на шею. Он обхватил меня за спину и приподнял над землей, что я стояла на носочках.

“Я тебе не верю, ты не мог ее купить.”

“Она – твоя.”

Я села на скутер, перебросив ногу, и взялась за руль. Распущенные волосы спадали вперед, я заправила их и надела шлем. Он сползал на лоб. Оскар застегнул его под подбородком и поправил сзади. От страха у меня вспотели ладошки, и я не могла держаться за руль. Надавив на газ, скутер резким толчком продвинулся вперед. Мое сердце чуть не остановилось. Я почесала лоб, размяла шею и запястья и попробовала еще раз. Нажимая по чуть-чуть, я рывками двигалась к асфальтированной дороге.

“Ты умеешь водить или хочешь, чтобы я управляла?”

“Решать тебе, но, если ты разобьешь ее вдребезги, мы пойдем пешком. Если вообще пойдем,” саркастично отреагировал он.

“Садись вперед!”

Я обняла Оскара и сомкнула руки у него на груди. Он взялся за руль и потихоньку надавил на газ. Я прижалась щекой и вдохнула его сильный запах. Мы разогнались. Темнело – на трассе зажигались фонари, машин не было, мы мчались одни. Прохладный ветер ударял в лицо, принося с собой запахи полевых цветов и проскальзывая нас насквозь. Небо окрасилось в цвет заката и переходило из фиолетового в желтый. Облака тонкими полосками повисли над горизонтом. Я закрыла глаза и попыталась почувствовать кожей и каждой клеточкой своего организма, как я была счастлива. Хотела отпечатать это счастье на себе, ведь, не только плохие воспоминания должны оставлять следы… Все вокруг казалось одним большим фильтром, что-то вроде Dramatic Warm на iPhone. Я придвинулась плотнее к Оскару, чтобы он услышал.

“Я люблю тебя…”

Я не ожидала, что смогу так просто сказать эти слова. Их говорило сердце, иначе, я бы испугалась. Оскар ничего не ответил, не повернулся ко мне, не остановился. Но он их слышал. Он слышал мои слова и единственное, что он сделал, это крепко сжал рукоятки руля, что кожа побелела. Я не знала, правильно это было или нет, но я хотела, чтобы он знал, что он любим. Любим мною. Я дотронулась губами до шеи и почувствовала, как его бросило в дрожь. Оскар свернул на повороте и выехал в переулок, тут была брусчатка и карнизы кафе, увешанные огоньками.

“Куда мы едем?”

Оскар затормозил и выставил ногу, чтобы не завалить скутер.

“Да или нет?” Не поворачивая головы, серьезно спросил он.

“Ч.. что?”

“Просто скажи: да или нет?”

Я замерла. Меня парализовало от страха; я чувствовала, чего хотел Оскар. Я тоже хотела, но безумно боялась. Поставив ноги на платформу, перед сиденьем, я напрягла все мышцы в теле. Я не знала, что делать… Говорят, если ты сомневаешься, не делай. Но если ты всего боишься, то не узнаешь жизнь. Я доверяла Оскару, мне с ним было хорошо. Я чувствовала между нами необъяснимую связь. Стоя в толпе, он делал вид, что никого нет, что мы одни, что я центр его мира. У него, кроме меня, никого не было. Еле слышно, я выдавила из себя “да”.

Открыв электронным ключом дверь, Оскар швырнул ключи на комод и зажал кнопку, и жалюзи полностью закрыли прозрачные стены. Схватив меня, он потянул за руку и прижал к стене. Он оглянулся, в комнате было темно. Свет от города закрывали густые деревья. Дверь закрылась на замок, и раздался характерный щелчок. Щеки горели, в ушах пульсировала кровь. Оскар остановился и вопросительно посмотрел на меня. Казалось, что в тот момент глаза говорили даже больше, чем действия. Зрачки расшились, будто, он был под наркотиками. Бледно-голубая радужка исчезла. Я облизала сухие от волнения губы и неуверенно кивнула головой. Его холодные пальцы касались моего лица, пока разгоряченные губы впивались в шею. Я задыхалась, сжимая на нем кофту. Я пыталась глотнуть воздуха, но Оскар не выпускал меня. Развернув меня, он прижал мои ладони к холодной стене и уткнулся носом в волосы и шею, медленно спускаясь ниже, он стянул с меня кардиган и снова развернул. Обхватив мое лицо руками, он запрокинул мне голову назад и нежно поцеловал в горло, ямку на шее. Я вздрогнула, и ноги подкосились. Легкие сжимались до крошечных размеров. Мне не хватило воздуха. Взяв меня под коленями, он поднял меня высоко на руки прислонил к стене. Я запустила пальцы в его мягкие взлохмаченные  волосы и прижалась губами. Моя кожа горела и, казалось, начинала болеть. Оттолкнувшись, Оскар положил меня на кровать и, сев на колени склонился надо мной. Кофта болталась на его теле и была, как всегда, велика. Я пыталась отдышаться и набраться воздуха, но сердце выпрыгивало из груди. Было ощущение, что оно разорвется. Лучше бы оно так и сделало, пульс так сильно зашкаливал, что мне становилось больно.

“Ты же помнишь? Не испугаешься?” Хрипло прошептал Оскар.

Он стянул с себя кофту и замер, повиснув надо мной и тяжело дыша. С каждым вдохом его ребра впивались в кожу, сильно выступала ключица. В памяти всплыли воспоминания, когда я впервые увидела его без одежды на пляже. Почему-то тогда это выглядело менее пугающим. Я заправила волосы за ухо и приподнялась на локтях, чтобы поближе рассмотреть. Все тело было покрыто шрамами от ударов чего-то длинного, как плетка или кнут. Я успела привыкнуть к рукам, но видеть тело… Я боялась дотрагиваться до него. Я медленно провела кончиком пальца и резко отдернула руку. Его глаза были грустными, но он пытался улыбаться. Улыбаться, когда он не умел этого делать. Улыбаться, когда я заставила вспомнить самое ужасное, что ему пришлось пережить. Он улыбался мне… Сердце сжималось. Я отвела взгляд и прикусила губу, Оскар наклонился и мягко поцеловал. Я постепенно расслабила руки и прислонила их к его груди и плечам. Он оставался холодным. Оскар снял с меня майку и осторожно расстегнул пуговицу на шортах. Я внимательно следила за ним, а он за мной. Запрокинув и скрестив ноги за его спиной, я обвила шею и стала мягко целовать Оскара в губы, лицо. У нас было одно дыхание на двоих. Наши сердца бились в одном ритме. Мурашки перебегали с одного тела на другое. Мы были одним целым. Я больше не представляла жизни без него. И он не был “роботом” или бездушным. Оскар был человеком с самыми сильными чувствами.

Открыв глаза, я поморщилась от яркого солнца и перевернулась на спину. Оскар спал рядом, уткнувшись головой в подушку. Не издавая звуков и, как можно меньше шевелясь, я поставила подушку и подтянула простынь к себе. Облокотившись спиной, прижала колени к груди и наклонила голову набок. Я слышала его дыхание. Посидев так некоторое время, я завернулась в одеяло и слезла с кровати. Мой взгляд упал на стопку бумаги в углу стола и темно-синий блокнот. Прижимая одеяло, державшееся на груди, я осторожно взяла листы и замерла. Это были необыкновенные портреты и рисунки, нарисованные сангиной. Лица, руки, тела. Это была я… Оскар рисовал меня, такой, какой я была на самом деле. Я отложила рисунки и порывалась открыть блокнот, но Оскар окликнул меня.

Во мне как-будто что-то щелкнуло, я облизала губы и встала к нему лицом, а затем повернулась к окну. Оскар сидел в постели заспанный и лохматый, с красным отпечатком на левой щеке. Он встал и подошел ко мне со спины, укрыв сзади простыней. Его руки обхватили мою талию, он водил пальцами по животу, касаясь губами шеи. Откинув голову назад ему на плече, у меня перехватывало дыхание. Я дышала ртом.