Корейский инкуб Хан Раон

Раон толкнул его плечом.

– Вон он, – Тэмин указал глазами на человека в белом легком костюме. – Твой будущий режиссер. Давай, возьми его на абордаж и подпиши контракт.

* * *

Когда Раон вернулся домой, ЧанА уже ждала его там. Выглядела она не столь подавленной, как утром, Тэун из кожи вон лез, чтобы отвлечь ее от мыслей о похоронах.

– Как успехи? – спросила она. Раон в ответ поднял над головой папку. ЧанА устало улыбнулась. – Сценарий? Здорово, я рада за тебя.

Раон положил папку на стол и поманил к себе ЧанА.

– Может, это могло подождать? Я совсем не хочу оставлять тебя на Тэуна. Я бы с большим удовольствием сам гулял с тобой, чем занимался переговорами насчет работы.

– Это важно. Если решил – действуй. От того, что ты будешь сидеть со мной, они не вернутся, – голос ЧанА дрогнул, и она прокашлялась. Раон приподнял ее лицо за подбородок, провел пальцами по щекам, стирая мокрые дорожки. – И Тэун совсем не напрягает, будто мы знакомы вечность. Так что я в порядке, правда.

– Вижу. Хочешь, я тебе сыграю?

– Только если колыбельную. Твоя музыка – она…Я начну плакать и не остановлюсь, пока не высохну как мумия.

– Может, тебе это сейчас и нужно? – тихо спросил Раон. – Ты же человек, а не кусок железа.

– Не сейчас, пока не могу, – ЧанА улыбнулась, и на этот раз вышло куда лучше предыдущих попыток. Раон это заметил и сделал вид, что поверил. – Хочу забыть обо всем, хотя бы ненадолго. Как можно отключить мозги?

– Могу предложить напиться. Готов составить компанию.

Раон принес несколько бутылок соджу в холл, расставил их по полу и уселся перед ними, похлопал рядом с собой, приглашая ЧанА присоединиться. Через час, после одной бутылки, у ЧанА начал заплетаться язык.

– Пить вообще не умеешь, – хохотнул Раон, протягивая ей следующую.

– Сам-то, умелец, – пробурчала ЧанА. – Этому что, в университетах учат? Студенты шесть лет беспробудно пьют, а потом получают диплом? Специалиста по тому, как правильно нализаться до чертиков?

Раон зашелся смехом и повалился назад. ЧанА сморщила нос и отпила из горла. Обернулась на Раона, который лежал на ковре, не делая попыток подняться.

– По-моему, я напилась, – сообщила она.

– Хорошо. Главное, чтобы утром не было плохо. Не думаешь больше ни о чем?

– Думаю только о том, какие у тебя красивые губы.

Раон моргнул и перевел взгляд с потолка на ЧанА. Она смотрела прямо ему в глаза.

– ЧанА. Нет. Это не лучший способ забыться.

– Ты знаешь, что твой голос понижается, когда ты заводишься? Я сразу могу понять по тому, как ты говоришь.

Нет, Раон об этом даже не догадывался. Он сделал попытку встать, но ЧанА упала сверху, уложив его обратно на лопатки.

– Ты пьяна. Давай я помогу тебе лечь спать, – «Это что я такое сказал только что?»

– Мне и здесь замечательно, – прошептала ЧанА и поцеловала губы, которые так манили ее. Они имели сладкий привкус соджу, ЧанА протянула свой язык по нижней губе Раона и зажмурилась. – Вкусно. Ты вкусный.

Его руки стиснули ее спину, вжимая в твердое тело. ЧанА совсем не была против, она только теснее прижалась, не отпуская его рот. Раон передернулся всем телом, когда сквозь него прошел заряд тока, заставив сократиться каждую мышцу. До боли. Раон застонал в рот, который истязал его губы.

– Не надо, – Раон умудрился отклонить голову вбок, отчаянно борясь еще и с самим собой, со своими желаниями. Не время, секс только ненадолго подавит печаль и тоску, все это быстро вернется, волоча за собой еще и вину за позволенное удовольствие. – Я не могу.

– Можешь, – ЧанА запустила ему в ухо горячий язык. Потерлась о Раона всем телом, надавила бедрами на внушительный бугор в паху. Раон втянул воздух сквозь зубы. – Прекрасно можешь.

Раон с силой сжал кулаки, запуская короткие ногти в кожу, прикусил щеку изнутри, заставляя себя замереть. Ей надоест играть в одни ворота, и она слезет с него. Надо просто подождать.

– Раон, – она перестала истязать его шею и сползла немного вбок, чтобы увидеть его глаза, которые он плотно зажмурил. – Раон. Я знаю, что ты не спишь, можешь не притворяться. Это не потому, что мне плохо сейчас, – мужчина под ней не двигался. ЧанА дотронулась до закрытых век, которые дрогнули. – Это потому что я выпила, и у меня появилось немного смелости. Я боюсь. Из-за того, что тогда тебе сказала. Из головы не выходит, как у меня язык повернулся. Как вспомню – будто со скалы прыгаю. – Раон приоткрыл глаза, в которых отразился свет ламп, и они замерцали. – И еще, ты говорил про то, что с тебя постоянно стараются стянуть одежду. Я вот думаю, что я могла бы снять с себя все, а ты оставайся одетым.

– Да что за наказание, закрой свой рот! – вскричал Раон, живо представив себе эту картину. – Я тут пытаюсь совершить благородный поступок, а ты топчешь все мои высокие порывы.

– Ты почти не пил, – его шея опять подверглась атаке. Как она умудрялась находить самые чувствительные места, для него было загадкой. Он уложил удобнее ногу, зацепил бутылки, и они разлетелись, заливая алкоголем толстый ковер, на что никто из них не обратил внимания. «Еще минутка, и я встану», – Раон почти собрался с силами, как ЧанА заменила руки губами, вновь путая все его мысли. Раон бессознательно откинул голову назад, давая ей больше места.

– Ты не против? – она снова улеглась вдоль его тела. Раон был уверен – для того, чтобы он не сбежал.

– Что мне с тобой делать? – выговорил Раон сквозь стиснутые зубы, когда ЧанА прикусила кожу на плече. Он даже не заметил, когда она расстегнула ворот его рубашки.

– Я немного, я не буду полностью тебя раздевать, – ее губы гуляли по плечу, с которого она стянула ткань. – Просто ты такой горячий. – Пальцы пробрались дальше, Раон хрипло выдохнул. – Ты обжигаешь меня даже сквозь одежду.

ЧанА спустилась ниже, задрала полы рубашки и опустила руки на его живот, который тут же напрягся, погладила кончиками пальцев выступившие мышцы.

– Именно так, как я помню, – каждое прикосновение отдавалось дрожью по всему телу Раона, он инстинктивно приподнял бедра, вдавливаясь в девушку. Она провела рукой выше, накрыла грудь, которая рывками вздымалась и опадала в такт тяжелому дыханию, под рубашкой добралась обратно до шеи, на которой отчетливыми полосами вздулись жилы. Раон выгнулся в спине еще сильнее, его тело напряглось, отчего у ЧанА внутри все сжалось в ожидании чего-то не совсем понятного. Закусив губу, она заерзала, пытаясь ослабить напряжение между ног, и тут же втянула воздух, когда ее пронзила дрожь удовольствия, отголосками накрывая все тело, заставляя желать больше. Перевела ошеломленный взгляд на Раона и встретилась с его темным взглядом.

– Еще, – выдохнул он и сильнее сжал пальцы, сминая ковер.

– Это ведь так должно быть? – ЧанА отчетливо ощущала пульсацию его члена, скрытого одеждой. – Я думала, что я мазохист, ведь мне так хотелось дотронуться до тебя, целовать тебя. А вот в чем дело, – Раон почти не дышал, не отрывая от нее глаз. – Я очень хочу, чтобы ты меня трогал, хочу почувствовать твои руки. Ты сделаешь это? Ты можешь показать мне?

Слова, всего лишь слова. От которых его тут же скрутило в сладких спазмах, они сдавили его пах, разорвали его изнутри, и Раон перестал сдерживать себя, позволил своим рукам схватить ЧанА за шею, притягивая к себе, и накрыл ее рот своим, пока напряженные мышцы выталкивали из него семя. Он дрожал под ней, выгибаясь, осыпая поцелуями ее лицо, сходил с ума, пытался удержаться на грани реальности. И не произнес ни звука, только жадно глотал воздух. И крепче сжимал руки вокруг ЧанА, пока тело расслаблялось после испытанного. Она вытерла его лоб.

– Раон?

– Мм, – невнятно промычал он, не открывая глаз.

– Все хорошо?

Он дернул уголком губ, не способный на большее. ЧанА прилегла ему на плечо, поглаживая затылок.

– Умопомрачение какое-то, – насилу выговорил он спустя какое-то время. – Секс по телефону.

– Что?

– Никогда не мог понять, как это работает. Как одними словами можно довести до помешательства. Черт, я живой пример этому. Ничего не соображаю, каша в голове.

Запаренный, обессиленный, задыхающийся – ЧанА не могла отвести от Раона глаз. Она хотела этого мужчину, хотела с первой встречи, получить его целиком для себя. И делать с ним все то, о чем пишут в любовных романах.

– Тебе же понравилось? – она начала расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке, желая увидеть его, рассмотреть, дотронуться везде и попробовать на вкус. Раона снова бросило в жар, удары пульса стали отчетливей.