Выбор Пандоры

– Моими органами, мы займемся, после того как съедемся, – спокойно ответил он, улыбаясь глазами.

Заметил? Ну тогда фу! Рыжий гад!

Вечером я пересказывала весь разговор Адаму.

– Похоже, что ты ему нравишься, – вдруг выдал мой электронный друг.

– С чего ты взял такую ерунду? Да он при каждой встрече издевается. Показывает, что он умнее.

– Так говорит анализ его поведения.

Больше мы на эту тему не говорили, но при следующей встрече я постаралась присмотреться к врагу повнимательнее.

Переезд. Не даром говорят, что один переезд равен двум пожарам. Я металась в лавандовых комнатах, заставленных привезенными роботами коробками и паллетами, пытаясь расставить все в удобном порядке. Когда появился генетик даже не заметила. Он привел роботов сборщиков, которые начали собирать мебель. Разбирать вещи дальше в такой обстановке стало невозможно.

Но вдруг Геннадий изрек:

– Пока ребята собирают, пойдемте выпьем кофе.

В нашем мире кофе – величайший деликатес. Кофейных деревьев почти не осталось, и зерна стоят баснословных денег. А я его обожаю, но пью не часто.

– Здесь рядом кофейня? – я пыталась устоять.

– Нет. Но у меня в кабинете есть ароматнейшая арабика и кофемашина.

– Только не говорите, что вы внедрили ген кофе в облепиху и выращиваете его в саду.

– Почему именно в облепиху? – заинтересовался Геннадий.

– На кофе похожа и у нас растет, – буркнула я. Обнаруживая, что уже покорно иду за ним.

Кабинет генетика словно перенесся из прошлого. Огромный буковый стол буквой Т с зелеными кожаными стульями, шкафы вдоль стен, и зеленый мягкий диван. Поразительно! Такие кабинеты были, наверное, в двадцатом веке.

Предложив мне присаживаться, где удобно, мужчина открыл один из буковых шкафов, за дверцей которого обнаружилась мини кухня. Там были и чайник, и кофемашина, и бокалы, и чашки разной формы и размеров.

Зеленый стул оказался очень комфортным, я наблюдала как генетик колдует с кофейной машиной. Словно алхимик, который проводит волшебный ритуал у алтаря. Медицинская пижама скрадывала широкое сложение, крупные руки, укрытые длинными рукавами, контрастировали с его легкими и уверенными движениями. Принеся две чашки кофе, он сел рядом со мной – в середине стола.

– Угощайтесь Яра Викторовна.

– Спасибо.

Аромат кофе наполнил, казалось, всю комнату. Вполне вероятно, что гад не хвастался, и у него и правда превосходный кофе. Первый же глоток подтвердил это предположение. Чуть терпкий и слегка горьковатый насыщенный вкус первоклассного кофе заполнил рот. Даже почувствовала оттенок миндаля, винограда и кураги.

На секунду забывшись, я застонала от удовольствия. Вынырнув из чашки, быстро посмотрела на Геннадия. Мужчина не отводил взгляда от моих губ.

– У вас тут пенка немножко, – сказал он неожиданно низким голосом. И провёл большим пальцем по моей верхней губе. Легкое прикосновение отдалось где-то внизу живота. Я замерла, глядя на него распахнув глаза.

Несколько секунд он тоже не шевелился, а затем медленно приблизил свое лицо, и осторожно поцеловал меня в губы. Сначала это было легчайшее почти невесомое прикосновение, но губы будто пронзили тысячи маленьких иголочек. Оставить их сомкнутыми я уже не могла. Его язык скользнул по моей верхней губе, повторяя недавнее касание пальца, и в этом движении было что-то почти магическое. Я ответила на поцелуй, и мир вокруг перестал существовать. Растворилась в этом моменте, забыв, кто я и где нахожусь. Смутно помнилось, что Геннадий гладил мою спину, но уверенности не было. Лишь тепло его руки я ощущала совершенно точно, а следом – нарастающую вибрацию его наручного браслета. Вибрация пульсировала все сильнее, пока он, наконец, не отстранился, чтобы рявкнуть в браслет: “Слушаю!” Видеосвязь он явно не стал включать. Голос разнесся вокруг, словно из динамика – его браслет был на громкой связи. Меня это удивило, ведь мой собственный коммуникатор всегда находится внутри уха, и я его вынимала только на ночь, чтобы поместить в стерилизатор. Геннадий быстро закончил разговор, пообещав перезвонить позже. За это короткое время я немного пришла в себя и лихорадочно допивала остывший кофе.

– Яра Викторовна, вы что, торопитесь?

– Если я Яра Викторовна, то вы Геннадий …? Как вас по батюшке?

– Геннадий Львович мы, – подыграл мне Гена.

– Яра, – вкрадчиво спросил он, – а мы и в постели будем выкать и обращаться друг к другу по отчеству?

Горло сжалось в тисках внезапного волнения. Следующий глоток воздуха застрял где-то в груди. Громкий, немного неуклюжий кашель – единственное, что я смогла выдавить в ответ.

Гена легко похлопал меня по спине.

– Ну что ты так испугалась? – с улыбкой спросил он, и тут же добавил, понизив голос до шепота, – мне хотелось это сделать ещё тогда, на конференции, – он бережно заправил за ухо прядь моих волос, открывая лицо. – Когда впервые увидел тебя. Твои волнистые локоны, подчеркивали изящные черты лица… А из твоих глаз, – он замолчал на секунду, словно подбирая слова, – из твоих глаз сыпались зеленые искры, гневно сверкающие на фоне темных волос… Стройные ноги, призрачно обрисованные деловой юбкой… —

Он замолчал, на мгновение задумавшись, а затем продолжил, уже с игривой интонацией: – Кстати, ты не считаешь, что мы, зеленоглазые, просто обязаны держаться вместе?

Его взгляд был серьезен, но в самой глубине его глаз таилась озорная усмешка. Присмотревшись, я действительно увидела, что они ярко-зеленые, как бутылочное стекло, – в отличие от моих, скорее серых с зеленым отливом. Впервые я обращала внимание на цвет чьих-либо глаз. Внезапно, эта незначительная деталь заставила меня задуматься. “Интересно, а какого цвета глаза у Адама? – промелькнуло в голове. – Никогда не смотрела.”

– А не спешите ли вы Геннадий Львович? И вообще, спасибо большое за кофе, но мне надо пойти посмотреть, как там собрали мебель и разложить наконец вещи.

Вечером, медленно бредя по парку, я пыталась сообразить, что это было. И что рассказывать Адаму. Обычно я пересказывала ему весь свой день, а он анализировал все происшествия и давал дельные советы. Но на этот раз, происшествие было слишком интимным. С другой стороны, очень хотелось узнать, что делать дальше. Адам бы дал несколько математических моделей дальнейших событий. В итоге, решила пока ничего не говорить, обойтись своими силами. Всю дорогу я шла и беспричинно улыбалась. Меня радовало склоняющееся к горизонту солнце, легкие облака на небе, изумрудно-зеленая трава, растущая вокруг дорожек.

Дома Адам, конечно, заметил мое состояние.

– Ты такая довольная Яра. Переезд прошел успешно? У вас уже есть результаты в общих исследованиях?

– Нет, Адам. Только распаковались, разложились и запустили наши бактерии в среду, где созревают органы.

– Вы больше не ругались?

– Наоборот, мы пили кофе с Геной у него в кабинете.

– Пили кофе с Геной у него в кабинете? – задумчиво повторил Адам. – Значит с Геной. Не рыжим гадом, не подлым генетиком, не с гадким Геннадием, а с Геной. И как тебе его кабинет?

– Очень много зеленого, старинный какой-то, – зачастила я. – А кофе был очень вкусный.

– Я уже понял, что он ловко воспользовался твоей страстью к кофе.

– Ничем он не пользовался! Что за ерунда! Адам, ты что, ревнуешь?!

– Я же машина, Яра, как я могу ревновать? – спокойно произнес Адам – Послушай, Яра, а тебе не кажется, что у нас давно не было секса? Раньше мы занимались им по четвергам и субботам.

– С этой постоянной нервотрепкой, то одно, то другое, то грант, то переезд у меня совсем пропало желание.

– Но сегодня же все хорошо? Пошли на море? Ты же обожаешь море.

Пьянящие пузырьки радости внутри меня лопались один за другим. Улыбка пропала. Но Адам был прав.

– Да, конечно! – попыталась я вызвать у себя энтузиазм.