Гибель богов

– Всемогущий Творец! Хедин, я лишусь когда-нибудь терпения! – Она вскочила, уже раскрасневшись от гнева. – Ты думал, его не опознают?

– Опознают? – теперь уже без всякого притворства изумился я.

Сигрлинн вздохнула.

– Не понимаю, зачем я всё ещё веду этот разговор, – сообщила она. – Мне следовало бы выставить тебя за порог сразу же!..

– Однако ты не выставила, – заметил я. – Так что это за слухи насчёт моего Ученика?

– Клянусь Властителями Ночи, ты стал поистине невыносим! Твой Ученик грабит Храм Ямерта в моём Хранимом Королевстве, а я ещё веду с тобой долгие вежливые беседы! – вновь взорвалась Сигрлинн. – Я не знаю, зачем тебе это понадобилось, но ты сунул голову в пасть льва, как сказал бы Смертный! Мерлин очень разгневан, учти это! И я не знаю, что решит Совет Поколения! И я уже сделать ничего не могу! Конечно, милосердие Ялини велико, но…

– Что-то ты вспомнила Ялини? Уж не от неё ли всё это великолепие? – Я кивком указал на настоящий лес в углах комнаты.

– Не твоё дело! – отрезала она. – Не пытайся больше ничего вытянуть из меня! И вообще – лучше бы тебе уйти. Я и так сделала для тебя слишком много в день нападения на Храм.

Я молча поклонился и пошёл прочь.

Вернувшись к себе, я почти рухнул в одно из тролличьих кресел и попытался привести в порядок суматошно скачущие мысли. Что значила вся эта странная беседа? Чего хотела добиться в ней Сигрлинн? Что в действительности известно о нашем налёте на храм в Эриваге?

Итак, всё по порядку. Сигрлинн заявляет, что мой Ученик – не я! – напал на Храм, где его «опознали». Возможно? Вполне! В Бирке и Хедебю всегда хватало шпионов всех мастей: Хагена могли увидеть вместе со мной… или даже ещё раньше… Но соглядатай мог запомнить моего Ученика, только хорошо зная меня. В итоге – Хагена видят среди напавших на Храм, а меня – нет! Что-то не то. Или нас там видели и узнали обоих, или не узнали никого. Если предположить, что в Храме нашёлся некто, кто знал в лицо Хагена и не знал меня… или не заметил меня… тогда придётся признать, что у Мерлина и Сигрлинн или даже самих Молодых Богов никуда не годные прознатчики, – но я знал, что это не так. Ведь в конце, когда мы уже дрались у ворот, и потом – я всё время оставался на виду… правда, не пользовался магией; следовательно формально Совет не мог обвинить меня… Так кто же мог видеть Хагена и не видеть меня?!

Конечно, нельзя исключить и такое – меня видели, узнали, но, поскольку от меня не дождались ни одного заклятья, решили свести дело к «самовольству» моего Ученика, попутно вновь – не в последний ли раз – предупреждая меня? Ай нет, что я прячусь за спасительными выдумками!..

Погоди, подумал я тогда. А что, если там никого не видели – ни меня, ни Хагена? Тогда зачем Сигрлинн понадобился весь этот розыгрыш? И многозначительные ссылки на Совет Поколения? И почему я ни слова не услышал об этом от Мерлина?.. Ведь он как Глава Совета связан особыми узами с самим Ямертом, с чьим Храмом мы обошлись столь невежливо! Хотя Мерлин мог и всё знать, и, несмотря ни на что, молчать, если того требовали его таинственные планы. И потом – что значила последняя фраза Сигрлинн насчёт того, что она «и так слишком много сделала для меня в тот день»? Неужели зофар действительно был знаком мне, знаком, который я так и не понял? А сейчас она не могла – или не хотела – открыто говорить об этом в Замке? Быть может, она получила приказ расправиться со мной и выполнила его – формально, сделав всё, чтобы я уцелел? Тогда понятно, почему вся мощь Останавливающих Ветров вкупе с подземными вихрями так и не смогла одолеть моего Ученика…

И, если все эти мои рассуждения справедливы, Сигрлинн давала мне понять, что я под постоянным надзором, да таким, что всего моего умения недостаёт его не только избегнуть, но даже почувствовать. Ну что ж, это придётся проверить.

С некоторым унынием я подумал, что главный вопрос, над которым я бился раньше, – кто организовал ту магическую атаку, едва не стоившую жизни моему Ученику и всему его отряду подле Малого Храма в Эриваге, – так и остался без ответа. Я не получил ни единого прямого указания – одни лишь косвенные. Что ж, будем продолжать изыскания, но уже в другом месте.

Порой невольно поблагодаришь Мерлина и моих судей за долгое изгнание. Я вернулся к самым корням, освоил такие пути, о которых если когда-то и знали, то давным-давно забыли за ненадобностью.

Наш Мир не един и состоит из множества земель. Только Маги умеют открывать ворота между ними, зато на других землях живут существа, куда могущественнее нас в чём-то одном, и эти их качества при надлежащем умении можно использовать. Я намеревался отправиться в Нижние Миры, где обитает странная раса, наделённая способностью чувствовать заклятья. Они страшно педантичны и ведут подробнейшие летописи – мне не удалось понять зачем. Прежде всего предстояло точно узнать, что было применено против нас в тот день подле Храма. Я открыл этих существ ещё до изгнания, потом Ворота Миров надолго закрылись для меня – и вот теперь следовало воспользоваться вновь обретёнными правами.

Я покинул Замок Всех Древних и постарался оказаться отделённым от него возможно большим количеством лиг.

Я очутился среди причудливых гор, в узком ущелье, но сейчас это меня не интересовало. Дождавшись, пока уляжется круговерть в голове после очень дальнего Перемещения, начал потихоньку открывать дверь на заветную дорогу. Вскоре передо мной закачалось неярко переливающееся всеми цветами радуги облако; я плотнее запахнулся в плащ, лишний раз проверил, как вытаскивается меч, и шагнул вперёд. Врата Миров поглотили меня.

Перед глазами мелькали дикие пейзажи странных областей, меня словно несло могучее течение быстрой реки; конечно, я бы мог сдвинуть пласты Реальности, скользнуть меж ними, как в день рождения Хагена в Замке Всех Древних, – но тогда для любого Мага проследить мой путь не составило бы никакого труда. Можно, конечно, обнаружить и открытие Ворот, но после моего стремительного перемещения к самым пределам земли сделать это было бы трудновато даже Мерлину.

А когда увлекавший меня поток наконец разжал свои могучие объятия, я обнаружил себя стоящим на самом краю коричневого утеса; от самых ног уходил вниз бездонный обрыв; далеко-далеко подо мной коричневая стена исчезала в волнах синеватой дымки. Из щелей камня росли низкие деревья, с очень толстыми, изогнутыми, точно ползущие змеи, стволами и ветвями, с длинными листьями, остроконечными и коричневатыми; из их гущи на меня смотрели большие фиолетовые немигающие глаза. За секунду до броска стремительного чешуйчатого тела и щелчка усеянных зубами челюстей я произнёс Отклоняющее заклятье, и тварь с диким визгом сорвалась в пропасть. Я потёр виски. В этом мире все существа умеют колдовать. Простого Смертного, даже очень сильного воина, или не достигшего высот колдуна здесь ждала бы печальная участь.

Я долго брёл по путаным тропинкам в этом коричневом горном лесу, помогая себе Охранными и Открывающими пути заклинаниями. Наконец заросли кончились, последний зубастый змей клацнул пастью у меня над плечом и, корчась, повалился с выжженными внутренностями; мне открылась широкая долина, затянутая туманами, сквозь которые смутно проглядывали очертания каких-то островерхих строений. У меня никогда не доставало времени как следует изучить этот мир; я знал в нём дороги лишь к нескольким центрам силы. Один из них лежал передо мной.

Я спустился по отлогому склону, тут же погрузившись в волны промозглого тумана. Под ногами появилось нечто вроде мостовой. Я шёл по вечно меняющейся дороге, никогда не остававшейся такой же, как в мой прошлый приход; меня вела чужая сила, и я шагал на неё, как на незримый для других огонь.

Брусчатка кончилась, передо мной открылся проём, затканный непроницаемой тьмой. Я остановился, вынул меч Ракота и сплеча рубанул по этой завесе, поспешно зажмурившись. В глаза брызнул показавшийся нестерпимо ярким свет; прикрываясь ладонью, я вошёл внутрь.

В огромных прозрачных шарах, подвешенных к потолку, сиял сгущённый Эфир, мировая субстанция, хранящая в себе следы всех до единого деяний любого живого существа. И хозяин этого странного места умел по мельчайшим изменениям в своих сияющих сосудах читать наши заклинания, произнесённые в совсем ином мире. Я долго искал пути к этому существу, терпеливо пытаясь понять его язык и узнать, в чём он может нуждаться, чтобы впоследствии предложить ему сделку. Однако хозяин помогать помогал, но брать плату отказывался, лишь загадочно говоря, что настанет день, когда он по-настоящему попросит у меня помощи, и всякий раз брал с меня нерушимую клятву Мага, клятву кровью Всех Древних, что я исполню его желание, если только окажусь в силах. Мне это не нравилось, я чувствовал подвох, но сейчас у меня не оставалось выбора.

В углу, за кругом безжалостного света, что-то шевельнулось; ко мне потянулась длинная тень, изломанная и угловатая. Я ощутил холодное касание чужих мыслей и, как и всякий раз, внутренне содрогнулся. К этому я никак не мог привыкнуть.

Я коротко изложил своё дело. Узнать, кто и как колдовал в такой-то и такой-то области Магического Мира – так здешние обитатели именовали Большой Хьёрвард.

– Ты должен подтвердить свою клятву, – проскрипел в моём сознании сухой и ледяной нечеловеческий голос.

Мне пришлось поднять правую руку и произнести все положенные слова; только после этого тень двинулась к блистающим вместилищам Эфира и замерла перед ними.

Разорви меня Лунный Зверь, если я понимал, как они это делают; все мои усилия разобраться в их системе колдовства пропали втуне. Я не принадлежал к их миру и мог лишь порадоваться, что у здешних обитателей Творцом навсегда отнята возможность открывать Врата Миров.

В одном из шаров, перед которым скорчилась тень, вдруг возникло несколько тёмных прожилок, от них ответвлялись всё новые и новые отростки, сплетаясь в сложную сеть. Я ощутил биение огромной силы, окутавшей этот шар, и невольно сделал шаг назад, потому что существо манипулировало с мощью, многократно превосходившей все способности Мерлина. Как хозяева этой земли овладели искусством вопрошать Эфир и понимать его ответы? Слишком много пробелов постепенно обнаруживалось в том, чему нас учили, а ведь мы покидали стены Замка Всех Древних, уверенные в том, что владеем всеми секретами мира…

Бдение существа у эфирного вместилища продолжалось довольно долго; чёрная сеть посреди белого сияния менялась, то разрастаясь и заполняя собой почти весь шар, то почти полностью исчезая; я терпеливо ждал. Здешний хозяин никогда не ошибался – я имел возможность не один раз проверить на деле его слова. Но на сей раз он явно задерживался.

Прошло почти вдвое больше времени, чем обычно, когда шар внезапно полыхнул так, что я едва уберёг глаза; тень отшатнулась, словно в испуге, и подползла ко мне.

– Я освобождаю тебя от твоей сегодняшней клятвы, – проскрипело оно. – Я ничего не могу сказать. Всё очень искусно укрыто. Я не знаю даже, сколько было накладывавших заклятье. Они позаботились запутать всё так, что никто из нас, живущих здесь, не сможет разобраться. Они знали о нас и знали, как укрыть от нас свою волшбу. Я освобождаю тебя от клятвы за этот случай.

Признаться, я вновь оказался сбит с толку и изумлён вне всякой меры; такое со мной случилось впервые. Но я не собирался так просто сдаваться.

– Я вновь дам тебе клятву, – сказал я, – если ты правдиво расскажешь мне обо всём, что тебе удалось хотя бы почувствовать, и если ты поделишься со мной соображениями насчёт того, кто мог так спрятать концы своего заклинания и что ему требовалось для этого знать о вас…

– Хорошо, – ответил голос в моём сознании. – Ты повторишь клятву – и я скажу тебе, что ты просишь… – и после того, как я сделал всё, что нужно, начал: – Во-первых, колдовавший должен был знать, что мы вообще существуем и ведём летописи волшебных дел Магического Мира. Во-вторых, он должен был иметь власть над ближним Эфиром, чтобы до неузнаваемости исказить следы своих заклятий в нём; в-третьих, он должен был уметь творить образы Магов так, чтобы нам казалось, что колдует не один, а бесчисленное множество… Против тех, кого они хотели уничтожить, была брошена лишь незначительная часть их сил – гораздо больше было потрачено, чтобы спрятать концы. Наверное, поэтому наложившим это заклятье и не удалось достичь цели – они вынуждены были разрываться, следя за слишком многим сразу… И скажу ещё, это были не те, кого ты называл Богами. Мы чувствуем их очень хорошо. Они почти никогда ничего не скрывают, и деяния их так же отличаются от дел тебе подобных, как нападение зубастого змея от укуса насекомого. Тебе не слишком приятно слышать такое, но это правда.

– Значит, это некто из числа подобных мне? – живо спросил я. Это было уже кое-что, по крайней мере, можно было не опасаться прямого вмешательства кого-то из Молодых Богов.

– Не могу утверждать, – проскрипел голос. – Не могу. Уж очень необычна была защита. Никто и никогда из подобных тебе еще не совершал такого. Для этого нужны иные силы. Ты бы не смог возмутить Эфир.

Про себя мне пришлось признать, что и это правда.

Мы говорили ещё долго, но мне не удалось найти ни одного прямого следа. Хозяин не мог сказать, приходил ли кто-то из «подобных мне» – то есть из нашего Поколения – в их мир; по крайней мере, Врата Миров не открывал никто, кроме меня.

Я последовательно вызывал в сознании образы всех Магов Поколения; конечно, сразу же возникла мысль, что на такие вещи, как подчинение себе Эфира, способен лишь Мерлин; но этому тоже следовало получить хотя бы косвенное подтверждение.

– Я же сказал: я не смогу опознать никого из подобных тебе, – ворчало существо. Оно отвергло всех, включая и Главу Совета Поколения. Круг замкнулся.

– Но это ещё ничего не значит, – закончил мой собеседник. – Если не смог ответить я – ищи разгадки у Великого Орлангура или у его брата, Демогоргона. Кроме них, никто не ответит.

С таким же успехом он мог бы посоветовать спросить у Творца.

Врата Миров раскрылись, меня окружило привычное радужное сияние; спустя несколько мгновений я уже стоял на твёрдой земле родного для нас с Хагеном Мира. Я вернулся, почти ничего не узнав.

Неужто на моём пути появилось нечто совершенно новое? Но эту мысль я отбросил как заведомо ложную. Что ж, утро вечера хоть и не мудренее, как говаривал Хрофт, но на свежую голову легче думается; и, добавлю ещё, среди своих.

Заклятье Перемещения швырнуло меня к самой Бирке; мне предстояло добираться до Хединсея кораблём, слишком мал был остров, чтобы попасть на него, а не оказаться в ледяной воде где-нибудь в лиге от берега. Подобное меня не прельщало, и я предпочёл палубу ходкого «дракона».

Ярл, взявший меня на борт за немалую плату, шёл в Химинвагар; узнав, что один из островов Хранимого Королевства в руках морских удальцов, он сперва лишился дара речи, а затем спросил, что за храбрец командовал ими… Я постарался удовлетворить его любопытство, а заодно и команды. Через месяц, я не сомневался, у моего Ученика прибавится добрых бойцов.

Появлению Хединсея предшествовал столб дыма, поднявшегося высоко над островом. Гребцы поспешили вооружиться; ярл сперва заупрямился, не желая приближаться к гавани; мне пришлось поднять плату почти вдвое. Глаза говорили, что можно ожидать самого худшего, однако внутренне я оставался спокоен, будучи твёрдо уверен, что Хединсей выстоял. Одно из маленьких преимуществ Мага – порой знать многое наперёд, хотя и не можешь объяснить, откуда пришло это знание…