По мокрой траве, на исходе лета (альтернативная реальность)

А в мозгу очень кстати зазвучал сексуальный баритон молодого Максима Леонидова: “Если он уйдет – это навсегда, так что просто не дай ему уйти…”

*      *      *

Ника (можно просто Вероника)

Что тут скажешь? Нужно быть полной дурой, чтобы влюбиться в парня подруги (бывшей подруги, так и что?), и вдвойне дурой, чтобы на что-то здесь рассчитывать, поскольку…

– Подожди, Ник.

Ника остановилась. Большинство студентов уже разошлись по аудиториям. Они с Настей остались наедине, с глазу на глаз.

– Ну что? – не хотела даже глаз поднимать на эту лицемерную стерву. Кем она прикидывается? После того, как Любаша (староста их курса) раззвонила “по секрету всему свету,” с кем Стаська в действительности время поводит, кому “скрашивает досуг” и обеспечивает сопровождение (иными словами, эскорт), Вероника изменила мнение о подруге на диаметрально противоположное.

Ладно, каждая девушка устраивается по своим способностям и возможностям, Вероника, в конце концов, не ханжа и, будь у нее такие же внешние данные, возможно, подходила к парням с совершенно другими мерками…

Но Дэн, Денис с его светлой улыбкой, его лучистыми серыми глазами, с его добротой, и вообще практически идеальный Дэн, разве он заслуживает такого отношения?

– Я знаю, как ты относишься к Денису, – сказала (эта лицемерная стерва) Настасья, и в ее взгляде Нике даже померещилось что-то, похожее на сочувствие (отчего она еле удержалась, чтобы не вцепиться в рекламно уложенные патлы и как следует повозить бывшую подругу лицом по паркету).

– И что? – буркнула Вероника.

Настенька чуть прикусила нижнюю губку. У любого другого эта привычка выглядела бы дурной, только не у Воронцовой. У нее эта привычка выглядела сексуально.

– Я думаю, это все же не повод нам с тобой враждовать.

Ника промолчала. Что можно ответить на очевидную глупость? Она действительно так думает, или только прикидывается дурочкой?

– И кстати, – голос Настеньки похолодел. Ясно, только прикидывалась. – Мы собираемся оформить отношения официально.

– Что? – Ника задохнулась, будто получила удар под дых. Удар действительно получился. Ментальный удар.

Удар по ней, Веронике. По ее дурацкой мечте, что когда-нибудь Дэн ее все-таки заметит, когда-нибудь оценит…

Слепец.

– Мы собираемся пожениться, – спокойно сказала Настя, – Нравится тебе это или нет.

И повернулась, уже не глядя на бывшую подругу, стала подниматься по лестнице, ведущей к аудитории, где у них должна была состояться лекция, а препод по обыкновению задерживался.

…Кое-как Нике удалось высидеть две пары (не сорваться на истерику), потом она не выдержала и позвонила Денису.

– Мы можем встретиться?

– По поводу? – спросил Дэн скучным голосом.

Собственно, разговор можно было не продолжать.

Однако, Вероника сделала еще попытку.

– Ну… по поводу нас…

– Ник, извини, я сейчас должен бежать на тренировку, – сказал Денис с плохо скрытой досадой, – Давай в другой раз, хорошо?

Другого раза не будет, поняла Вероника.

Вообще не будет никакого раза. Он по-прежнему слепо привязан к своей вероломной стерве, слушает только ее и верит только ей, и не подействуют на него никакие слова, никакие увещевания…

Ника знала. Это ведь была далеко не первая ее попытка что-то ему втолковать, как-то вразумить…

Нет. И слушать не станет.

Слепец.

*       *       *

Денис

…Я и так отлично знал, что Вероника может мне рассказать, о чем поведать.

Это, собственно, все знали.

Включая моего лучшего друга Саньку, которому я не собирался рассказывать о своих подозрениях в отношении Насти от слова “вообще”, если б не его простодушная (до идиотизма) Света, девушка-художница (творческая натура, ага) как-то не ляпнула в компании, что у моей девушки, надо полагать, “крутой папочка”.

Папочка, так и сказала.

Мне, конечно, кровь бросилась в лицо.

Просипел: “С чего ты решила?”

И тогда она (простая как три копейки) рассказала, из какой “тачки” выходила Настя и с кем под руку (блин, под руку!) направлялась на выставку французских импрессионистов, куда сама Светка попасть не могла, разве только по особому приглашению.

Что я мог на это ответить? Делая вид, что не замечаю многозначительного Санькиного взгляда, промямлил, что та, видимо, “просто обозналась”.

А Светка фыркнула – дескать, ей ли, профессиональной художнице (без пяти минут), спутать мою Настасью с другой такой же красоткой…

После чего Санька врезал ей ногой по голени и вытащил из комнаты, не иначе, с целью “сделать внушение” (на тему разговоров в доме повешенного о качестве веревок).

Ну а я, само собой, остался сидеть как оплеванный.

Ибо прекрасно знал, кого могли принять за ее отца (тогда как реально ее отец к тому времени уже год как скончался в возрасте шестидесяти трех лет).

…И вот, таким образом, окольными путями, я регулярно узнавал, с кем моя девушка помимо меня…

Конечно, неспроста. Конечно, не задаром.

Еще был. Не-отец ее официально оформил своим переводчиком-референтом. С положенным окладом.

…Почему я терпел? Почему ее не бросил? Почему хотя бы не разобрался с ней “по-мужски”?