Прощённая

Ткань рубашки грела мои плечи, спину, грудь. Превращая его тепло в моё собственное.

Я спешно расстегнула пуговицы, высвободилась, и бросила его рубашку на пол. Словно не кусок ткани скинула, а обрушила оковы.

Под одеяло. Закрыла глаза и уснула.

Завтрак в комнату принесла Малика. Именно она меня и разбудила.

Был уже полдень. Вслед за Маликой внесли пакеты с одеждой. Хрустящие, бежевые, с витиеватой чёрной надписью на французском.

Малика передала, что Илья Сергеевич будет занят в ближайшее время. После завтрака меня ждёт какая-то процедура. А затем я имею право сама распорядиться, чем буду заниматься.

Более того, с сегодняшнего дня я смогу перемещаться по дому свободно, не покидая его.

– Ещё Илья Сергеевич просил передать, – Малика остановилась в дверном проёме, – что ты должна заняться розами в оранжерее. Сама выбери время в течение дня. Я вернусь через полчаса, чтобы отвести тебя в необходимое место для процедуры.

Она вышла, оставив дверь в мою комнату распахнутой.

Я смотрела на её удаляющийся силуэт, и не верила своим глазам. Меня больше не будут запирать? Да ещё и занятие дали. Подпустили к цветам. И на несколько секунд я даже испытываю что-то наподобие благодарности.

Не без удовольствия уплела омлет с беконом, и вкусное пирожное с малиной. Ещё мне принесли какао. Я вспомнила, как вчера просила кофе. Ещё одна странность. Почему «в этом доме кофе не подают»?

Прежде, чем Малика вернулась, я успела позвонить маме, и сбегать в душ. И попыталась выбрать что-то из одежды.

Было странное ощущение, что я беру чужие вещи. И прежде, чем подойти к пакетам, я минут пять, не меньше, сидела на кровати и изучала их на расстоянии. А когда поняла, что осталось не больше трёх минут до прихода мрачной служанки, вскочила, и, вытащив простое чёрное платье на узких бретельках, нацепила на себя. Сбоку в него была вплетена красная тесёмка, и там, где она заканчивалась бантиком, край юбки был чуть корочке. Перелистав в руках тонкие упаковки с трусиками, выбрала самые «целомудренные» – без неуместных дырочек. Но обилие кружева и лент всё равно делали их вульгарными. Особенно учитывая тот факт, что бусинка спереди выпирала из-под платья.

Я надела единственную обувь, которая у меня здесь была – купленные Владой красные туфли. И меня отвели в очень тесную комнатку, похожую на массажный кабинет. Здесь окна закрывали жалюзи, но искусственного света было более чем достаточно. Молоденькая девушка с розовыми прядками в белых волосах попросила меня полностью раздеться, и надела перчатки.

Досконально изучив каждый участок моего тела, она определила интересующие её зоны, и, начиная с ног, стала делать мне депиляцию.

В комнате пахло ванилью и лекарствами. Играла расслабляющая музыка, с восточными мотивами. Я жмурилась и представляла, что каждый последующий этап будет последним. И стойко держалась, пока девушка не добралась до зоны бикини. Здесь молчать было невозможно, и я вскрикивала каждый раз, когда она вместе с волосками отдирала от меня клейкие пятачки.

Наконец, всё закончилось. И пока девушка стояла ко мне спиной, собирая в широкий чемодан свои косметические принадлежности, я провела кончиком пальца по линии у самого лобка. Кожа там была прохладная, мягкая, как никогда, будто истончившаяся.

А потом я осталась одна. Малика, не сказав ни слова, отправилась провожать девушку. Я постояла у распахнутой двери процедурного кабинета, и решила, что пойду в оранжерею.

Когда я шла к лестнице по четвёртому этажу, дверь с кодовым замком внезапно открылась. Я даже замерла от неожиданности. Оттуда вышла высокая женщина лет сорока. У неё были красивые светлые волосы цвета шампань, убранные в высокий пучок. Платье-футляр, обтягивающее стройную фигуру. И причудливое украшение на шее – что-то в нём было племенное, тотемное.

Она бросила на меня заинтересованный взгляд. Чуть улыбнулась. Слегка кивнула. И прошла к лифту. На её безымянном пальце было обручальное кольцо. Такое же простое, как у Ильи вчера. И мне в голову пришла новая сумасшедшая мысль, что эта женщина – его жена. Что она всё про нас знает. И это какая-то игра двух извращенцев в неравном браке.

Когда дверь лифта захлопнулась, и трос плавно стал спускать неизвестную женщину вниз, я ещё стояла. Уже оказавшись на лестнице услышала, как Малика желает ей удачного пути, называя по отчеству: «Лариса Владимировна».

Время в оранжерее пролетело незаметно. И когда за мной пришли, был уже вечер.

– Илья Сергеевич просил тебя переодеться. Выбранная им одежда лежит на твоей кровати. Хозяин будет ждать тебя на третьем этаже, в крайней комнате справа от лестницы.

Пока я ждала в одиночестве лифт, снова позвонила маме. Рассказала ей про розы, за которыми ухаживала. И соврала, что подружилась с остальной прислугой. А потом набрала Ленке. Но она не ответила.

Оказавшись в выделенной мне комнате, я первым делом подошла к кровати. Платье, которое он выбрал, было нарядным. На бретельке из бархата красовалась чёрная роза с серебристым камнем в центре, ровная линия над грудью, вкрапления блёсток по всей ткани. Оно светилось, как звёздное небо. И шло мне.

Я ещё немного постояла у зеркала. Наверное, сама бы ни в жизни не купила себе такое платье. Я не посмела бы его надеть, потому что оно кричало о том, что его обладательница хочет нравиться мужчинам. А мне всегда казалось неправильным пытаться это делать, если ты не в поиске. Да и вообще, показывать, что ты в поиске, для девушки мне казалось неприличным. И зачем, например, красоваться перед другими, если ты уже встречаешься с кем-то? Как обещание, которое ты не собираешься выполнять.

Возвращаюсь из ванной в комнату. Хочу попробовать снова набрать Ленке. Но не нахожу телефона на тумбочке.

Может, забыла, что оставила его в другом месте?

Оглядываю кровать, ещё раз иду в ванную. Снова в комнату. Сажусь на колени, и в надежде, что мой мобильник завалился между тумбочкой и кроватью, низко наклоняюсь к полу.

– Это ищешь?

Вздрагиваю, оборачиваюсь.

Илья стоит, прислонившись плечом к дверному косяку. В его пальцах горит голубым экран моего старенького мобильника.

– Ленка пишет, что ей не удалось про меня ничего выяснить, – он поворачивает экран к себе, и, видимо, перечитывает сообщение. – Ты думаешь, с твоей стороны было мудро посвящать кого-либо в то, что здесь происходит?

Я медленно поднимаюсь. Произношу спокойно:

– Вы не должны брать мой телефон. Это некрасиво. И невоспитанно. Отдайте, пожалуйста, – протягиваю руку.

– Некрасиво? Невоспитанно? Это мне говорит воровка.

– Верните, пожалуйста, – делаю к нему шаг.

– С сегодняшнего дня ты будешь пользоваться телефоном один раз в день. Только один звонок, или одно сообщение. И строго в моём присутствии.

– Нет-нет-нет, – я мотаю головой. – Я должна быть на связи. Моя мама…

– Мне всё равно, – он что-то пишет в моём телефоне. Он за меня собирается отправить сообщение. Затем захлопывает «раскладушку», и убирает в карман.

– Вы не понимаете, – пытаюсь сдержать слёзы, но голос предательски дрожит, и уже через несколько секунд щёки становятся влажными. – Мне необходимо поддерживать связь…

– Приведи себя в порядок. И приходи в комнату на третьем этаже. Не заставляй меня ждать, Алиса, – он идёт по коридору, унося с собой мой мобильник, и, тем самым, разрывая мою единственную ниточку с домом. – И сними трусики. Они тебе сегодня вечером будут только мешать.

Глава 14

Илья

Она уже сбегала один раз, и нет никаких гарантий, что не сделает этого снова. Особенно если её подружки будут и дальше писать ей подобные сообщения. Давят на жалость. И Алиса поедет к матери Антона, у которой теперь серьёзные неприятности из-за несостоявшейся сделки. Только как она будет решать проблему? Откупаться больше нечем.

Смущает меня только одно. Этот Антон уже не в первый раз работал с Власовым. Наверняка понимал, что по сравнению с предыдущими клиентами, этот персонаж далеко не глуп. И на что он надеялся, везя к нему ненастоящую девственницу? Что ему на слово поверят, не будут проводить осмотр?

А может быть и так, что Антон не знал. Повёлся на слова Алисы. Притворяется она превосходно! И тогда очевидно, зачем было красть колье. Она надеялась, что если правда раскроется, ей будет, чем отдавать.

И ошиблась. По словам Влады, Власов упёрся рогом, и не готов на возмещение финансовых убытков. Даже звучит смешно для той суммы, которую Антон потратил на «обработку» Алисы. Студенческие ухаживания: цветы, кафе, кино, и телефончик. Который Антон, по-видимому, оставил себе, иначе с чего Алиса приехала сюда с этим доисторическим устройством.

Нет, Власову плевать на эти крохи. Ему подавай Алису. Здесь дело в принципе.

А это значит, что если она уедет из этого дома, больше её никто не увидит.