Я дам тебе крылья 2. Роковой Париж

– Тебе совсем-совсем не понравилась йога? – поинтересовалась она.

– А что там может понравиться?! – удивлялся он. – Это несерьёзно, я себя таким дубом почувствовал. Насть, это женское занятие. Там же одни женщины!

– Значит, это ни капли не помогло тебе расслабиться? – разочарованно спросила она.

Пётр снисходительно улыбнулся:

– Ну почему же?! Я очень давно так не смеялся, так что какая-то польза определённо есть.

Настя молчала, лишь задумчиво смотрела перед собой и только через несколько минут проговорила:

– Петь, в последнее время ты выглядишь таким несчастным, что с тобой?

– Разве? – приподнял брови он. – Не знаю, почему ты так решила, но что вчера, что сегодня я только и делаю, что веселюсь.

– Мне тут Саша сказал про тебя одну вещь, только не говори, что я тебе разболтала, – тихо проговорила Настя. – Он сказал, что ты несчастен, потому что у тебя нет девушки рядом.

– Саня, значит, так сказал?! – Пётр сердито отчеканил слова, мысленно убивая Сашу.

– Ты очень напряжён и последние месяцы такой угрюмый, – продолжала Настя. – Может, он прав, и с тобой нужно проявлять настойчивость?

– Нет, я его точно убью! – рассердился Пётр. Сразу нужно было понять, что Настина инициатива, эти разговоры о том, какой он несчастный, – это всё проделки друга, он ей что-то наплел, обнадежил или пообещал.

– Не надо, – тихо попросила она. – Не ругайся на него. Саша на самом деле  переживает и хочет лучшего для тебя, как и я, – Настя опять залилась краской. – Но я не могу быть настойчивой.

Пётр молчал, он негодовал и одновременно боялся ляпнуть что-то грубое, обидеть Настю, но и давать девушке надежду не хотел. Он задумался о том, сможет ли когда-нибудь полюбить Настю – ему с ней было комфортно и легко, но сейчас он не мог ответить ей взаимностью, ещё живы были чувства к Юле: боль, тоска и злость наполняли сердце. А встречаться с Настей только ради того, чтобы забыть Юлю он не хотел: слишком уважал и дорожил ею как человеком. Он знал, что с ней будет хорошо, но обманывал бы и себя, и её, ведь душа болела о другой.

– Насть, я не маленький, не надо за меня переживать и что-то решать, – Пётр старался говорить мягко, но вышло строго. – Я знаю, как лучше, мне не нужна девушка в роли спасательного круга, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Хорошо, я больше не буду, – она обхватила кружку с чаем и не поднимала глаз.

Петру вновь стало стыдно:

– Прости, если обидел, – извинился он. – Саня был прав на мой счёт, было бы лучше, если б ты пошла на свидание с кем-то ещё.

– Неправда! – возразила Настя, взглянув на него. – Отличное вышло свидание, мне понравилось.

– Я рад, – натянуто улыбнулся Пётр. – Но думаю, с Глебом оно прошло бы лучше.

– Почему ты заговорил про него? – Настя нахмурилась и, склонив голову набок, изучающе посмотрела в глаза.

– Не моё это дело, но он явно симпатизирует тебе, и раньше ты была снисходительнее.

– А ты разве не знаешь? – Настя помрачнела.

– О чём?

– О споре. Они поспорили на меня, когда я к вам устроилась, – рассказала она и поджала губы. – Я случайно услышала, Глеб обронил с парнями, что он победил, когда уговорил переночевать у них, ещё снегопад был, может, помнишь?! Узнать это было очень неприятно, – Настя вздохнула, а Пётр нахмурился, он слышал о споре впервые, но тот день запомнился ему надолго. – Потом как-то сошло на нет, ребята извинились, общаемся, всё-таки вместе работаем, но с Глебом стараюсь не контактировать.

– Я с ним поговорю.

– Не нужно. Они извинились. Глеб до сих пор просит прощения. Каждый день мне пишет, цветы приносит. А как снег сошёл, на асфальте перед домом написал извинения, – усмехнулась и покачала головой она. – Чего он добивается, очередной победы? Я не верю в его любовь.

Пётр задумался, он уже давно разделался с едой и допивал кофе. В голове не укладывалось: он же доверял пацанам, знал их интересы, характеры, и не верил в подлость по отношению к Насте, но больше всего его задевало то, что он не обратил на это внимания, не разобрался, не поговорил, в какой-то момент ему стало безразлично, что происходит в его команде.

– Насть, ты можешь мне доверять, – перевёл он взгляд на девушку. – И говори мне обо всём, я не позволю тебя обидеть.

Настя лишь горько улыбнулась:

– А разве меня кто-то обижал?

Дома Пётр был готов разорвать Сашу на кусочки.

– Саня, ты совсем идиот?! Ты зачем Насте наплел, что мне нужна девушка для счастья? Ты представляешь, как меня и её подставил?! Из-за тебя я её очень обидел и расстроил! – Пётр орал, не сдерживаясь. – Я же тебе говорил, что не хочу и не буду с ней встречаться!

– Да всё, потому что ты до сих убиваешься, как маленькая девочка! – Саша на его крик тоже ответил резко, на повышенных тонах. – Сам-то ты себе никого не ищешь! Сколько ещё будешь чахнуть по Юльке?!

– Сколько нужно, столько и буду! Не лезь не в своё дело! – Пётр был очень зол.

– Я понял! – вдруг разоблачил его Саша. – Ты же всё ещё сохнешь по ней, поэтому ни с кем не хочешь быть. Так бы сразу и сказал, а то всё «ненавижу, ненавижу». А что тогда тормозишь?! Позвони ей, она ж наверняка уже уехала от своего французика.

– Сань, ещё хоть одно слово о Юле, и я тебе врежу! – в глазах Петра горел гнев, которым он прожигал друга насквозь. Он сжал челюсти и кулаки.

Саша нахмурился, надулся, но промолчал.

48.

Жизнь Петра постепенно налаживалась.

Показ прошёл отлично, руководство осталось довольно их работой, даже похвалили. Процесс был налажен, и проект быстро продвигался. Они нашли для Насти помощницу, её бывшую коллегу – Ольгу, ровесницу Петра, она только вышла из декрета, и Настя переманила её в команду. Веселая, общительная и позитивная девушка быстро прижилась в коллективе, а её увлечение выпечкой оценили все, и хоть сначала Петра немного раздражала её дотошность, но потом он начал в ней это ценить.

С появлением у Насти помощницы, та перестала задерживаться, и как только уходила, Глеб хвостом увивался за ней. Пётр ещё в марте, сразу после праздников поговорил с ним о Насте, о споре. Тот рассказал ему всё, что это был даже не спор, а соревнование – Настя понравилась парням, и они с долей спортивного азарта принялись за ней ухаживать. В итоге предпочтение девушка отдала Глебу, она же не просто согласилась переночевать, он признался ей в любви, предложил быть вместе, в тот вечер она согласилась. Он уступил ей свою комнату, а ребятам заявил: «Всё пацаны, Настя теперь со мной, я победил. Трофей будет спать в моей кровати». Он не знал, что девушка всё слышала, но поняла эту фразу по-своему. Рассказал, как утром не отчитала их, не обиделась, спокойно сказала: «Я знаю, что вы на меня поспорили. Глеб, ты проиграл», – и ушла. Он пытался объясниться, извиниться, но чем больше просил прощения, тем холоднее она становилась, а отпраздновать с ними Новый год её уговорил Саша.

Пётр слушал его, и всё становилось на свои места. Глебу он, пожалуй, верил больше всего из их четверки. Парень всегда был чересчур активный, предприимчивый и явно сильно переживал из-за Насти:

– Правда, когда свидание тебе выпало, понял, что потерял свой последний шанс. Ты, как назло, расстался со своей подругой, Настя тебя так жалела, и дожалелась… – разочарованно поджал губы он. – Саня ещё тот засранец, мне сказал, что раз я накосячил, то он сведет с Настей тебя.

– Об этом я в курсе, – бросил Пётр и добавил: – Но мы не вместе.

– Почему?! – искренне удивился Глеб.

– Ты сам сказал, что Настя меня жалеет, её жалость мне не нужна. Но с этим свиданием втянул ты меня в вашу Санта-Барбару, я не хочу быть третьим лишним, не устраивай больше таких подстав, ладно?

– Как назло, тебе попало, – усмехнулся он. – Это круто, что вы не вместе, ещё есть шанс её вернуть. Я буду бороться, Настя того стоит.

Понемногу девушка стала общаться с Глебом, пусть несколько прохладно поначалу, но каждый день едва Настя собиралась уходить, как Глеб тут же срывался проводить девушку до остановки.

С разговора после йоги Настя больше ни разу не поднимала подобных тем, и на работе они по-прежнему отлично ладили без капли смущения.