Шестая жена

– Дверь! – прервала ее я, теперь прекрасно понимая, почему король так и не увидел колдовскую дверь за моей спиной. – Шарли, в моей комнате была магическая дверь. Но ее видели Ноэль и Грег!

Сестренка улыбнулась.

– Ноэль – оборотка, что само по себе подразумевает малую толику колдовства. Это ведь она тебя сюда привела. А Грег… Вероятно, ты сама хотела, чтобы он видел эту дверь.

Я задумалась. Конечно, хотела. Мы же пришли, чтобы попасть в нее.

– Люди видят то, что вы, колдуны, хотите, чтобы мы видели. – Она подлила мне травяного чая. – Ведь я не колдунья. Совсем-совсем. Но вижу и этот дом, и дома других колдунов, и много чего еще. А все потому, что Дель хотела, чтобы мы с папой и Стивом это видели.

– А может, потому что вы семья, а ты ее сестра? – попыталась парировать я.

Шарли и папа переглянулись.

– Пожалуй, разговор будет долгий, – вздохнул седовласый мужчина.

* * *

Разговор и правда вышел долгий. Я узнала, что Дель была приемной дочерью. Хотя я, наверное, втайне об этом догадывалась. Ведь непохожесть между мной и Шарли была очевидна. Ее огненные кудри и задорно вздернутый носик, веснушки, усеивающие лицо… Такими же природа наградила и Стива. Такие же, но уже выцветшие пятнышки усеивали лицо папы. У меня же чистая кожа и каштановые кудри. Я всем отличалась от остальной семьи. И все же мы были семьей. С того самого момента, как Элиза, бабушка Шарлотты, увидела кроху на руках неизвестного путешественника, закутанного в темный балахон. Человек пришел в ненастную ночь к порогу дома Ливьеров, держа на руках малютку, завернутую в теплый шарф.

– Возьмите ее, леди! – протянул малышку старушке путник. – Дела нынче идут совсем плохо. Я направляюсь в дальние города. Девочка не выдержит такой дороги. А от вашего дома тянет выпечкой и сдобой. Я вижу, что вы добрая женщина. Возьмите крошку. В будущем она сможет помогать вам, а возможно, удачно выйдет замуж. Я уверен, для вашей семьи одна маленькая девочка не станет лишним ртом. Прошу вас. Возьмите ее, добрая леди.

Бабушка смотрела на ребенка, не в силах решиться на такой отчаянный шаг, и тогда вышла мама. Она молча взяла крошку из рук путника. Сунула ему корзину, полную свежих булочек и завернутых в полотенца хлебцев.

– Как зовут малютку?

– Делора. Ее зовут Делора.

– Я выращу достойную леди! А тебе доброй дороги, путник. Пусть боги облегчат твой путь и отметят его удачей.

Мужчина ссутулился, сильнее кутаясь в балахон, и скрылся в ночи.

Бабушка покачала головой.

– Зря ты взяла чужого ребенка… Невесть какая кровь в нем. Вырастет – неизвестно, кем станет. – Она тяжко выдохнула.

Мама сверкнула на бабушку глазами.

– У Шарли должна быть сестра. Болезнь ест меня. И возможно, вскоре Шарлотта останется одна на попечении отца. Ей не с кем будет поговорить, ведь многое, что можно доверить маме или сестре, нельзя доверить отцу. Эта девочка станет сестрой нашей Шарлотте. Она вырастет достойной рода Ливьер.

И она выросла достойной. Уже через десять лет семья узнала, что девочка не просто растет помощницей и умницей, ловко справляющейся с любой выпечкой и делами по дому, но к тому же с явным колдовским даром. К сожалению, слова мамы были пророческими. Она не смогла справить десятилетие дочери. А Дель с Шарлоттой росли родными не по крови, их соединяли намного более крепкие узы. Девочки вместе ходили на могилки мамы и бабушки. Помогали отцу преодолеть горечь потери любимых женщин. Стали и ему, и друг другу первой опорой. В день, когда Дель исполнилось двенадцать, рано поутру на окне ее спальни обнаружилась книга. Необычная, с вензелями и рисунком в виде солнца на обложке. Девочка сразу сказала, что фолиант принадлежит ей. Несколько дней она не выходила из комнаты. Шарли заносила сестре еду и выходила, глядя, как та сидит над желтыми страницами, складывая пальцы в замысловатые знаки и проговаривая странные слова.

С тех пор дела Ливьеров пошли в гору. Папа смог побороть боль утраты. Он полностью посвятил себя воспитанию дочерей. Открыл собственный магазин свежей выпечки, и, наверное, они бы жили счастливо. Шарли вышла замуж и начала заводить разговоры о том, что младшенькой тоже пора приглядывать себе супруга.

– Шарли! – Дель ворвалась в лавку, бросила тревожный взгляд на покупателя и поспешила скрыться в подсобке.

Сестра вошла следом, поправляя фартук.

– Что произошло?

– Шарли, мы закрываем лавку и переезжаем!

– Что? – опешила та. – Дель! У нас все хорошо! Дела идут в гору. Зачем нам переезжать? Что случилось?

– У меня украли книгу, – тяжело выдохнула Дель.

Шарли непонимающе хлопнула глазами.

– Что? Как? Почему из-за твоей книги мы должны все бросать? Это всего лишь книга!

Впервые между сестрами возник разлад.

– Ты не понимаешь! – вспылила Дель. – Это не всего лишь книга! И даже не просто колдовская книга! Ее составили десятки колдунов, собравшихся вместе, очень давно! В ней очень сильные заклинания. И она не должна была попасть в чужие руки! Я даже предположить не могу, как она могла исчезнуть прямо из дома! Шарли, послушай, вы в опасности! И я! И… О Шарли! – взмолилась Дель. – Послушай! Все, что у меня есть в жизни, – это ты и папа!

Шарлотта смутилась.

– Уже не только.

– Что?

– Дель, я беременна!

Та побледнела.

Вот чего Шарли не ожидала – что сестренка будет не рада.

– Дель… – протянула она, готовая чуть ли не зарыдать от расстройства. – Вот спасибо! Я считала, ты порадуешься за меня. А ты… – Губы задрожали.

– Я очень рада, – тяжело вздохнула Дель и обняла сестру. – И это значит только одно. Если ты меня сейчас не послушаешься, мне придется применить свое колдовство.

Была слабая надежда, что она сможет найти следы украденной книги. Дель целые дни проводила в своей комнате, выводя новые заклятия и совсем редко выходя в город. Совершенно неожиданно глашатаи объявили о сватовстве короля к красавице леди Рошмари. Все знали, что девушка должна была выйти замуж на герцога Элдена. Потом на короля и младшего Севарда обрушилось проклятие, и Дель заметно занервничала. Совсем выбила ее из колеи новость об исчезновении двадцати трех колдунов. А уже через день была объявлена охота на ведьм. Их назначили виновными в случившемся с королевской семьей и, следственно, вне закона. Любое магическое воздействие в рамках нового законодательства королевства считалось теперь делом подсудным, вплоть до смертной казни.

Это было очень тяжелое время. Многие оборотки и колдуны проснулись от стука кирзовыми сапогами в дверь. Тюрьма департамента за один день заполнила свои камеры. Кто-то ушел из города, спасая своих близких, кто-то, считая город слишком родным или в меру определенных обстоятельств, остался, прикрыв свое существование магией.

Одной из последних была семья Ливьер.

В то же утро взволнованная Дель кинулась к департаменту в попытке выяснить, насколько тяжело положение колдунов. Именно там она чуть нос к носу не столкнулась с мужем Шарлотты. Появление молодого человека в стенах казенного здания напрягло магичку. Она постаралась не попасться ему на глаза, зато подслушала, как он рассказывал хмурому защитнику о том, что в их семье живет колдунья. Супруг сестры готов был с удовольствием показать чародейку за пару сотен дублонов.

Дель стало нехорошо. Отношения с мужем Шарлотты у нее никогда не ладились, но она даже не представляла, насколько молодого человека раздражала ее магия. Когда-то он очень настаивал на передаче в его собственность булочной Ливьера на основании женитьбы на одной из его дочерей. Дель была первой, кто заявил о нежелании впускать в свое дело слишком быстро ставшего мужем молодого человека. Настаивать он перестал, но, как видно, не отступил от желания заполучить дело преуспевающего булочника.

Дожидаться стука стражей в собственное жилище, где к тому же находилась беременная сестра, Дель не стала. Небольшой магический обряд помог без сопротивления вывести Шарлотту и папу из дома. На ночь их приютил знакомый оборотка, он же показал поутру строение на окраине, в зеленом квартале. Жилье было небольшим, но уютным.

Дель не рискнула увозить беременную сестру из города. Уже приведя родных в новый дом, девушка сняла с них чары и рассказала о муже Шарлотты. Не закатить истерику сестре помогло успокоительное зелье, заранее приготовленное Дель. Жилье было закрыто от посторонних глаз, а Ливьеры начали жить заново. Вскоре на их улочке появились еще колдовские семьи. Шарлотта успешно разродилась.

Со временем начало казаться, что об их существовании совсем забыли. Ливьеры вздохнули свободнее, и жизнь вроде начала налаживаться. Так думала Шарлотта.

До того момента, пока Дель не сказала, что собирается в другой мир.

Глава 37