Любимые монстры Мэри Шелли

Книга заканчивается, в отличие от вечера, и вдруг глаза Байрона странно сверкают.

– Пари! Пусть каждый из нас сочинит страшную повесть!

– А что, блестящая мысль! – оживляется Перси и снисходительно смотрит на Мэри. – Это твой шанс наконец поделиться своими фантазиями с кем-то, кто действительно сумеет их оценить.

– Думаешь, я не способна написать рассказ? – с вызовом говорит Клер. – Да мое воображение ничем не хуже, чем у вас, поэтов!

– Вот и посмотрим, – усмехается Байрон. – Сегодня мой черед. Готовы слушать?

– Как, уже? – Клер притворяется обиженной. – Так не честно, милорд: вы успели подготовиться!

– Просто идея витала в воздухе.

Мэри замечает, что при этих словах лорд бросает выразительный взгляд на Полидори. Что бы это могло означать?

Байрон начинает свое повествование:

– Некто по имени, скажем, Август Дарвелл путешествовал по Европе с молодым другом. В Греции, на развалинах античного храма, он внезапно ощутил невероятную слабость…

Четверть часа они слушают поэта затаив дыхание. За это время Август Дарвелл умирает на руках друга, взяв с него клятву никому не рассказывать о своей смерти. Молодой человек впоследствии возвращается в Англию, где встречает… покойного Дарвелла, который успел завести роман с его сестрой.

Лорд неожиданно умолкает, шевелит каминными щипцами тлеющие головешки. Шелли в восторге от рассказа. Полидори хмурится.

– А дальше? – Клер придвигается ближе к Байрону. – Дарвелл объяснил другу, каким образом сумел воскреснуть?

– Нет, – следует резкий ответ. Поэт вскакивает на ноги. – Сегодня у морской свинки родился детеныш. Я хочу взглянуть на него. Кто со мной?

Все дружно встают с ковра и направляются к лестнице. Зверинец Байрона располагается в мансарде и занимает всё чердачное пространство. Мэри и Клер уже поднимались сюда в один из своих первых визитов на виллу Диодати. Как и в прошлый раз, барышни сразу устремляются к небольшой клетке, в которой неподвижно лежит бурый медвежонок. Медведи опасны, сообщил им Байрон, особенно те, что вовремя не залегли в спячку. Но не бойтесь, Дарвелл – совершенно ручной. Вы можете его погладить.

Сегодня любимец лорда не реагирует на посетителей. Клер прижимается лбом к железным прутьям.

– Бедняжка. Он по-прежнему болен?

Плечо мохнатого Дарвелла перевязано куском льняной материи.

– Что с ним стряслось? – Мэри почему-то понижает голос. Несколько вечеров за чтением страшных историй не прошли бесследно.

– Поранился, – уклончиво отвечает Байрон, шагая вперед между небольшими клетками и ящиками, в которых копошатся мыши-полевки, хомяки и кролики. Семейство морских свинок обитает в противоположном конце чердака.

Мисс Клермонт и Шелли не отстают от лорда. Клер невольно морщится от запаха и прикрывает нос и рот платком. Мэри удивлена, что некоторые клетки опустели. Куда исчезли их обитатели? Обернувшись, она видит застывшего в дверях Джона.

– Моя щиколотка, – объясняет доктор, поймав взгляд мисс Годвин. – Признаюсь, я с трудом поднялся по лестнице… Буду вам благодарен, если вы сделаете вид, что не заметили, как я отстал. Я немного посижу на ступенях.

Она слишком наблюдательна.

Он слишком много думает о том, что о нем подумают другие.

Грызуны повсеместно проявляют признаки беспокойства. Мэри догоняет друзей у клетки с морскими свинками. Клер держит на ладони крошечного детеныша, в то время как его родители дрожат, зарывшись в опилки.

– Чего они так испугались? – Клер неохотно опускает зверька в клетку. – Я бы не причинила вреда их малышу.

– Они ведь этого не знают, дорогая. Останетесь на ночь? Я уже распорядился, чтобы Берже приготовил комнаты.

На лице Клер отражается вся гамма ее ощущений – от недоверия до ликования. Байрон спешит прервать восторженный лепет поцелуем, легко подхватывает ее на руки и несет к выходу.

– Маленький изверг, – вздыхает лорд. Клер смеется.

Мэри робко поднимает глаза на Перси, однако его красивое лицо остается бесстрастным. С каждым шагом, приближающим ее к спальне, мисс Годвин ожидает увидеть прежнего влюбленного Шелли. Вот сейчас он обернется, коснется ее руки, и их пальцы переплетутся, как затем переплетутся тела на широкой постели…

Отчего он так холоден?

– Ты устала, Мэри. Доброй ночи.

Перси отворачивается и задувает свечу. Ей хочется крикнуть: «В чем дело?», но она лишь беззвучно сминает в кулаках простыню. Спустя несколько минут или часов в ее голове парит в невесомости всего одна мысль, внезапная догадка. Чтобы быть женой Шелли, недостаточно тонко чувствовать поэзию и понимать философию. Стоит Мэри утратить для него физическую притягательность, как все другие ее достоинства померкнут в его глазах. Вероятно, это уже происходит.

Она мучительно уплывает в сон. На этот раз ее сознание не одурманено опиумом, но от этого кошмар не становится менее жутким. Напротив. Мэри оглядывает подвальную комнату, кирпичные стены с отблесками красного огня и стол у распахнутого настежь окна. Дождь ожесточенно стучит по стеклам, рассыпая брызги по массивной столешнице, на которой лежит уродливое существо, лишь отдаленно напоминающее человека. Оно неподвижно и бездыханно. Перед столом спиной к Мэри стоит мужчина, она видит его руку в перчатке, сжимающую металлический стержень. Внезапно прямо в окно под потолком ударяет молния. Странный инструмент в руке незнакомца вспыхивает синим, мужчина касается им мертвого тела.

Пальцы безжизненно свисавшей со стола кисти начинают шевелиться. Раскат грома заглушает крик Мэри. Человек, ожививший монстра, медленно поворачивается к ней, его глаза горят, как у безумца. Холодея от ужаса, она узнает золотисто-каштановые пряди, прилипшие ко лбу, и алые губы, растянувшиеся в отвратительной ухмылке.

Перси, шепчет она и просыпается.

Глава 7

– Я думаю, Альбэ бессмертный.

– Что? – мисс Годвин, отдыхающая после завтрака под навесом на балконе, с недоумением поднимает глаза на возникшую в дверном проеме сестру. На коленях Мэри лежит тетрадь, в которую она начала записывать свою страшную историю.

– Теперь мне всё совершенно очевидно, – охотно поясняет Клер, усаживаясь на плетеный стул рядом с Мэри. – Сама подумай: он ничего не ест, наводит ужас на зверей – даже на бешеного пса! – и рассказывает о человеке, который умер, а потом появился как ни в чем не бывало. Объяснение одно: он вампир!

– Вампиров не существует, Клер, – Мэри переводит взгляд на исписанную карандашом страницу. – Но если так ты собираешься выиграть пари…

– Я говорю серьезно! И я могу доказать тебе, что права! – настаивает мисс Клермонт, устремив на сестру черные глаза с искорками азарта.

– Правда? Лорд Байрон ночью пил твою кровь?

– Не смешно. Но ты недалека от истины. Идем! Я покажу тебе, чью кровь он пьет.

Мэри вдруг становится не по себе. Секунду она колеблется, потом откладывает тетрадь и идет к лестнице следом за Клер.

– Байрон и Шелли отправились на прогулку, нас никто не увидит, – заговорщически шепчет сестра, поднимаясь на чердак.

Дверь в мансарду заперта, но Клер извлекает из муслинового лифа ключ и подмигивает Мэри:

– Стащила из шкатулки Байрона.

– Зачем мы сюда пришли? – мисс Годвин растерянно переступает порог.

Звери мирно дремлют в своих клетках, не выказывая никаких признаков тревоги. Медвежонок Дарвелл поворачивает голову, равнодушно взирает на барышень.