Флабиус Ном Инферно

Авария. Напрягая память, я будто вслепую закидывала удочку, не зная, куда попаду, но с ясным желанием зацепить что-нибудь. Хоть что-нибудь. Хоть какое-то действие, какое-то слово. Моя жизнь «до» свернулась в клубок и затерялась в тёмных лабиринтах памяти. А я пыталась поймать кончик этого клубка, чтобы начать его распутывать. Я была уверена, что начав с малого, мне удастся вернуть всё.

Авария. Мы ехали отдыхать. Почему никто не выжил, кроме меня? На мне, кажется, даже царапин нет. Как выглядели они? Какие лица у них были? Мне нужно увидеть их лица. Тут же мысленно представились четыре гроба. По телу поползли мурашки, и я содрогнулась. Нет, не так. Их лица, когда они были живыми. Мне нужны их лица.

В палату заглянула белокурая головка Ядвиги. Девушка улыбнулась мне и исчезла. Через время она вошла с доктором Войцехом, держа подставку для капельницы.

– Здравствуй, Катарина, – сказал доктор. – Как ты себя чувствуешь?

Ядвига установила подставку справа от меня, повесила систему для капельницы и стала готовить мою руку.

– Не знаю, – отозвалась я. – Какая-то слабость.

Доктор присел на край кровати.

– Пожалуйста, постарайся больше не вести себя так, как вчера. Я разделяю твоё горе и даже могу понять тебя, потому что похоронил в один день мать и сына с невесткой. Но если это повторится ещё раз, меня принудят перевести тебя в соответствующее отделение. А туда лучше не попадать.

Я сглотнула.

– В психушку?

Доктор улыбнулся и дёрнул бровями.

– Думаю, до этого у нас не дойдёт.

– Простите за вчерашнюю истерику, – виновато произнесла я. – Не смогла совладать с собой.

Ядвига залепила лейкопластырем иглу, входящую в мою вену, и настроила колёсико, регулирующее частоту капель, после чего добродушно мне улыбнулась.

– Завтра прилетает твой дядя из Испании, – напомнил доктор Войцех. – Ты… хочешь присутствовать на похоронах?

Я содрогнулась.

– Да.

– Хорошо, завтра решим этот вопрос. Я назначил тебе гипнолога и психотерапевта. Кстати, ты ни на что не жалуешься, у тебя голова не болит, не кружится, не тошнит?

– Нет. – Я задумчиво обвела комнату глазами. – Бывают иногда головокружения и редкие боли, но мне кажется, это от напряжения вспомнить что-нибудь и от обилия лекарств.

– Хм… Очень странно, – доктор пожал плечами. – Томограф показал картину сильнейшего сотрясения и ушиба мозга. Ты была в трёхдневной коме, причём, в глубокой форме, и на искусственном дыхании. Мы уже теряли надежду, что ты справишься.

– Искусственное дыхание? – я нахмурилась. – Это что значит?

– Трубка в горле. Аппарат заставляет твои лёгкие делать вдох и выдох.

Тут же вспомнился инородный предмет во рту, который очень мешал, когда я очнулась.

– А горло у меня до сих пор болит, – задумчиво ответила я, прикоснувшись рукой к шее.

– Ты перестала дышать на фазе судорожного сокращения глотки и дыхательных путей. Реаниматологам пришлось практически вбивать тебе дыхательный зонд. Никто тогда не думал об осторожности. Тебе поранили слизистую глотки, но это ведь пустяки. Никакое больное горло не сравнится со смертью. Ты чудом избежала переломов и травм. По всем законам физики должна была полететь вперёд, но ты вылетела в заднее стекло. Ну, подробности в другой раз, – махнул доктор и поднялся. – Да, оба врача, которых я назначил, придут сами. Сеансы и беседы будут проходить здесь, в более привычной для тебя обстановке. Сегодня же жди обоих в гости. – Седой врач похлопал себя по карманам халата, сосредоточенно нахмурился, вспоминая о чём-то, и вышел за дверь.

Ядвига обошла мою койку, качая головой.

– Вам очень повезло, что попали к пану Войцеху. Он отзывчивый человек и отличный хирург. И, как заведующий этим корпусом, выбивает вам привилегии.

– Можно на «ты»? – поинтересовалась я.

– С удовольствием.

– Не совсем поняла, что за привилегии?

– Узнав твои данные, он взял тебя под своё крыло, боролся за тебя в блоке реанимации, и он единственный верил, что ты выберешься из комы. И когда ты вчера кричала, многие из персонала видели… В общем, по мед. городку пополз слух, что пан Войцех держит у себя психически неуравновешенную пациентку. Доктору пришлось потрудиться, чтоб убедить вышестоящих в твоём здравии в плане психики. Он назначил тебе психотерапевта и гипнолога. Это исключительный случай. Он очень старается помочь тебе. И это странно даже для его доброй души.

– Ты называешь доктора «пан Войцех», мы что, в Польше?

Было стыдно задавать такой глупый вопрос, но я не знала даже города, в котором нахожусь.

Ядвига заулыбалась.

– Ну да, в Польше. В самой столице, в Варшаве. – И вдруг спохватившись, посмотрела на настенные часы. – О, тебе пора на повторный томограф и другие процедуры. Сейчас привезу кресло и доставлю тебя, куда нужно.

Я вскинула брови.

– Зачем кресло?! Я ведь хожу.

Девушка покачала головой:

– С таким диагнозом вставать с постели запрещено. Перемещения только по мере надобности и в кресле. Я выполняю назначение врача, а побывать нам придётся на нескольких этажах корпуса. Так что не вредничай, – подмигнула она.

Ядвига возила меня из кабинета в кабинет. К голове моей цепляли какие-то проводки, водили какими-то штуковинами, снимали показания. Мне было всё равно, что со мной делают. Я думала о завтрашнем дне. Может быть, он что-то изменит, и моя память оживёт.

Когда мы возвращались обратно, Ядвига повезла меня через холл для ожидания. В каком-то месте она вдруг замедлила ход и остановилась, в этот же момент с кресла поднялся молодой мужчина и направился в нашу сторону.

Он выглядел странно. Худощавый, среднего роста, с пепельным волосом до плеч. Костюм из чёрной рубашки и узких чёрных брюк дополнял серебристый бархатный удлинённый пиджак. Кожа мужчины казалась бледной с непривычным жёлтым оттенком, что придавало ему болезненный вид. Большие серые глаза какие-то прозрачные и бездонные, прямой нос, бледные губы плотно сжаты.

Незнакомец шёл неторопливо. Улыбнувшись Ядвиге одними глазами, он вдруг перевёл взгляд на меня и остановился, застыв в каком-то напряжении. Мужчина смотрел сквозь меня и выглядел при этом странно, словно был потрясён. Я заволновалась от его реакции, наверное, мы знакомы. Отпустив рукоятки коляски, Ядвига подошла к незнакомцу и встала ко мне спиной, вложив руки в карманы халата. Такое поведение человека указывает, что он что-то скрывает. Откуда я это знаю?

Ядвига говорила вполголоса. Постепенно шоковое состояние её собеседника исчезло. Он изредка поглядывал на меня через плечо девушки, разговаривая с ней при этом, почти не открывая рта. Через пару минут они распрощались, и незнакомец ушел вглубь коридора.

– Извини, что оставила тебя, – улыбнулась Ядвига, разворачивая коляску, – мы уже едем.

Она повезла меня дальше, не упомянув о незнакомце ни слова. А я ждала, что она что-то скажет. Я думала, этот человек из моей жизни, судя по его реакции.

Когда мы вернулись в палату, я перебралась на кровать и решила спросить:

– Это твой знакомый?

– Кто? – девушка вздрогнула и очнулась, будто задумалась о чём-то.

– Ну, этот человек, с которым ты разговаривала.