Все плохое уже позади. Плохое позади

Эдвард продолжал, – а какие взбитые сливки, м-м-м…, – он пальцем подцепил немного воздушной массы с верхушки третьего яруса и, слизнув ее, закатил глаза, – вкуснятина!

Гости восторженно замерли.

Эдвард крутанул столик и замер сбоку от него.

«Ага, увидел», поняла Наташа.

– Нат, ты должна его разрезать, – улыбаясь, предложил ей Эдвард, все за столом зааплодировали.

С самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна, Наташа, шурша платьем, прошла к торту и встала прямо напротив Эдварда, боком к столу с сидящими за ним гостями.

– Малышка, я знаю, что тебе страшно давать оружие, я читал полицейский протокол и видел фотографии пострадавших от твоих рук бандитов, – пошутил Эдвард, все за столом засмеялись, – ну, да ладно, держи, – он подал ей большой нож.

Одарив его искренней широкой улыбкой, Наташа сказала, – спасибо тебе большое за такой чудесный подарок, – и взяла протянутый нож, – ты останешься, чтобы помочь мне разрезать торт?

– С огромным удовольствием, – лучезарно улыбнулся ей Эдвард.

– Улыбайтесь, – фотограф защелкал фотоаппаратом.

Наташа нагнулась над тортом и, занеся нож, замерла. Эдвард наклонился к ней и тоже замер. Оба, улыбаясь, смотрели в камеру. Гости ждали.

– Кому же достанется первый кусочек торта? – весело спросила Наташа присутствующих, – делайте ставки.

– Конечно, нам с Лизой, потому что мы маленькие, – выкрикнул Майки.

– Нет, нам, потому что мы старенькие, – смеясь, включился в лотерею Пол и тут же получил от Тефочки кулаком в бок.

– Нет, нам, потому что мы гости, – раздались голоса приглашенных.

В гостиной царило веселье и смех.

– Думаю, что первый кусок должна попробовать виновница торжества, эта милая и отважная девушка, – громко сказал Эдвард, глядя на Наташу.

– А может, первый кусок по справедливости должен достаться тому, кто заказал этот шедевр, этому любезному джентльмену? – невинно улыбаясь и глядя на него, громко высказалась она.

– Итак, барабанная дробь, – Эдвард склонился и застучал пальцами по столу.

Наташа склонилась, якобы собираясь отрезать кусок.

– Та-там! – громко произнес Эдвард и нажал на цветок.

Ничего не произошло.

Его улыбка стала растерянной, он нагнул голову и еще раз опустил пальцы на лепестки, потом пробежался по соседним цветам.

Наташа положила нож на стол и перегнулась через торт, – чем ты занимаешься, играешь на рояле? – подняла она на Эдварда честнейшие глаза.

– Ничего не понимаю, – тихо буркнул он себе под нос, продолжая с силой опускать пальцы на цветочные украшения.

– Ой, это не торт, это рояль, а это маэстро, – ткнув пальцем в Эдварда, обратилась Наташа к растерявшимся присутствующим, которые не понимали, почему не режут торт и переглядывались, – я тоже хочу сыграть на цветочных клавишах.

Она опустила пальцы на лепестки и, насмешливо посмотрев Эдварду в глаза, тихо прошептала, – не шути с этой малышкой, она стреляет без промаха, you're caught (ты попался), – а затем, громко пропев, – та-там! – нажала ладонями на основание первого яруса торта со своей стороны.

***

Пружина тут же сработала, верхушка не замедлила откинуться, и вся сливочно-кремовая масса шваркнулась Эдварду в лицо.

Сидящие за столом ахнули и замерли.

– Ой, – театрально испуганно взмахнула ладошками Наташа,– я была права, первый кусок достался этому любезному джентльмену, а по совместительству маэстро.

В тишине было слышно только щелканье фотоаппарата.

Потом раздалось первое робкое хихиканье, а затем все, кто был в комнате, грохнули от смеха.

Фигура в темном костюме с кремовой нашлепкой вместо лица подняла руки и пальцами сняла сливки с глаз, – тебе не жить, – зарычала она голосом Эдварда.

– Нати, беги, – как тогда, у бассейна, снова крикнул Майки.

С хохотом и криком, – помогите, за мной гонится кремовый человек, – Наташа подхватила пышные юбки и рванула прочь от торта, но на этот раз Эдвард оказался проворнее.

Он, как молния, метнулся к ней и успел схватить за руку.

– Иди сюда, – зловещим голосом произнес он и, не выдержав, рассмеялся сам, – я поблагодарю тебя за спасение племянников.

Наташа хохотала и упиралась, когда Эдвард за руку подтягивал ее к себе.

– Это тебе спасибо за Майки, – он крепко поцеловал ее в левую щеку, уделав при этом пол лица жирными сливками, – это тебе спасибо за Элизабет, – измазал он кремом всю ее правую щеку… – это тебе за склероз, – мазнул он ее кремовым подбородком по лбу, испачкав еще и волосы… – это тебе… отец, какой счет? – крикнул он Полу.

– Семь – ноль, – с хохотом сообщил тот.

– Как это семь – ноль? – возмутился Эдвард, – а сколько очков причитается мне?

– Семь – ноль! – еще громче крикнул Пол, – сынок, ты пока не заработал ни одного очка.

Все гости еще посмеивались, держась за бока и щеки.

– Нет, Пол, не семь – ноль, – вдруг с новой силой захохотала Наташа, – а восемь – ноль, Эдвард случайно нажал на цветы, когда сегодня утром курьер привез заказ. Он обляпал курьера и кухню, и вдобавок испачкался сам.

– Ха-ха-ха, – гостиная снова задрожала от хохота.

– Восемь – ноль, – объявил Пол.

– Ах так, против меня в этом доме заговор? – притворно возмутился Эдвард, – я так старался и не заработал ни одного очка?

– Нет! – дружно крикнули ему все.

– То есть я зря все это сделал?