Щемящей красоты последняя печаль

Самобранкой ложась на поля…
И в бездумной и хладной печали
Пробудилась деревня моя.

Звякнул ворот замёрзшею цепью,
Хрусталём зазвенела вода,
Треснул лёд ненадёжною крепью,
И осыпали снег провода.

Задымили уверенно трубы,
Закудахтали куры, и день
Покатился неспешно. Мне любы
Неторопкая зимняя лень,

Постепенность, раздумчивость, алость,
Снегириная алость зари…
Нега зимняя, – это усталость
Натрудившейся за год земли.

Хорал

Над обрывом ходят облака,
А внизу клубится сизый дым,
Там, где стынет тёмная река
Под высоким берегом своим.

Ветви леденеют в брызгах вод,
В драгоценный рядятся хрусталь.
Сеет снег набрякший небосвод,
Застит пеленою близь и даль.

На горе высоко купола
Поднимают золото крестов,
И звонят, звонят колокола,
И летит, летит немолчный зов.

Ты не сбейся, путник, в белизне,
В бесконечной пажити зимы,
В этом хладном чёрно-белом сне,
Где плутаем до весны все мы…

Ты найди свой потаённый путь
В заповеданный родной покой,
Где зиме лампады не задуть,
Хоть метель кружится над рекой.

К поэтам

Один мой голос очень мало значит,
Но, если бы поэты всей земли
Услышали, как твердь над нами плачет,
То вместе мы бы многое смогли.

От жалости к себе не стоит бредить,
Нас матери рождали не за тем,
Чтоб счастье только личное изведать,
Ни разу не решив ничьих проблем.

И, если кто-то мучается рядом,
Должны ли мы стыдливо прятать взгляд
Или за помощь ждать себе награды,
Когда в тревоге сердце бьёт в набат?

Чужое горе – это наше горе,
Чужих детей на свете просто нет.
В многоголосом человечьем хоре
Ты – запевала непростой, поэт!

Не надо правды, бедности бояться,
Не надо с властной принимать руки
Отличия, тогда, быть может статься,
Не будет в мире горя и тоски.

Ты подними свой голос, пусть услышат
Те, кто державной силой облечён,
Как хрипло наш народ несчастный дышит
И как нищает с каждым годом он!

Как всё ничтожно, как слова их пусты,