Понедельник. №5

Повытаскивал мокрые вёсла.
Он к слезам и стенаньям приучен.
И его убедить так не просто.
Как молил его, страстно и долго…
Пусть он сам мне в том будет порукой,
Только плач, мои слёзы и мольбы
Зазвучали мелодией Глюка.
Мы по водам бездонного Стикса
Плыли в Тартара самое чрево.
Сонм теней над ладьею кружился,
Скрыв порталы пещерного зева.
Под волшебную песню кифары,
Как гласит изложение мифа,
Утихали муки Тантала,
И спина разгибалась Сизифа.
Не веря в свои ощущения,
Бичи нашей скорбной юдоли,
Эринии, демоны мщения,
Не скрывали родившейся боли.
Встречая как гостя, радушно,
Хвостом замахав мне навстречу,
Цербер, словно дворняга, послушный,
Лизнул мою руку беспечно.
И глаза утирая ладонью,
Не тая подступившие взрыды,
Поддавалась слезам Персефона,
Супруга владыки Аида.
К лучезарному фебову лику,
С разрешенья властителя тени,
Выводил я на свет Эвридику,
Возвращал я своё вдохновенье.
Впереди пролегал путь не близкий,
По ущельям и скалам отвесным.
Я до заводей Чёрного Стикса
Бежал, подгоняем Гермесом.
Эвридика бесшумною тенью
За моею держалась спиною,
Не подвластная ощущеньям,
Не притронешься теплой рукою.
И со мной ли душа бестелесна,
Или где-то отстала в дороге,
Обернулся бы я, только если…
Запретили суровые боги.
Я с Хароном прощался, как с братом,
На кифаре сыграл ему трели,
Обещая вернуться обратно,
Когда время моё подоспеет.

Видно боги мой разум украли,
Не сдержал я победного крика,
Обернулся за несколько стадий,
Ты со мной ли, моя Эври…

Часы

Подари мне часы с циферблатом из медной пластины,
До зеркального блеска отшлифуй мне его кривизну,
Чтобы, глядя на них, проникать в подсознанья пучину,
Погружаться в былое, спускаться в его глубину.

И магический круг, раздели, как пирог, на сегменты,
Рассели Зодиак – бестиарий чудесных зверей.
Сохраняет Стрелец уходящие в Лету моменты,
На Весах измеряют алмазы рассыпанных дней.

Подари мне часы, я прошу, обязательно с боем.
Пусть Симфонией Пятой Бетховен вторгается в день,
И с весёлой кукушкой, – когда я склонюсь к аналою, —
Пусть считает мне годы, не зная усталость и лень.

Подари мне часы, вектор стрелки упёрт в бесконечность.
Чтоб завод не кончался, и механизм не ржавел.
Подари мне часы, не измерена временем вечность,
Мне хватило бы жизни, закончить всё то, что хотел.

Михаил Ландбург, Ришон ле-Цион

Старик

Когда я вошёл в кафе, там, кроме хозяйки и старика, который сидел за столиком возле окна, никого не было. Я поздоровался с хозяйкой и, достав из кармана пиджака свежую газету, присел рядом со стариком.

– Завтра выборы нового мэра города, – вслух проговорил я.

Старик не ответил. Он сосредоточенно разглядывал улицу.

– Завтра! – повторил я.

Не отрывая взгляд от улицы, старик проговорил:

– И что с того?

– Всё-таки событие… Разве не любопытно узнать, кто станет нашим новым мэром?

Старик сдвинул брови.

– Кто-то станет, – сказал он. – Лишь бы город очистили от мусора.

– Мусор в городе убирает не мэр, – заметил я.

Старик повернул голову ко мне, чуть приоткрыл рот, однако промолчал. У него были редкие волосы и синие глаза.