Разожми ладони

– А? Да. Ну как-бы. – Даже не потрудилась схватиться за подсказку она.

– Может, есть хочешь. Ромка тут сварил какой то суп.

– Давай. А хлеб есть?

– Счас.

Он отвернулся к кастрюле, орудуя лучшим приспособлением, что знал на кухне: половником. В этот момент, смотря почти в спину, она

захлебнулась. Новое пространство затопило её, до самых дальних уголков нутра. Просочилось в самые узкие протоки. Очерчивая и ощупывая взглядом его очертания, она молча призналась себе. Что да.

Люблю. Вот именно так это и выглядит. И с этим моментом, когда он – рядом, и обращается к тебе, ничего не может сравниться. И мир претерпевает какие-то невиданные метаморфозы, отзываясь внутри и снаружи на каждое его движение, удивляя своими красками. И каждая мелочь в этот момент – глобальна и грандиозна, и отсылает сигналы куда-то в космос, записываясь там во вселенские архивы, как нечто поистине значительное. Не может такое стать уделом лишь только её памяти! Такое – большооое…

И это происходит не вчера и не завтра – сейчас. В моменте. И просто удивляешься, как может так ровно звучать собственный голос, когда вся сама звучишь натянутыми струнками.

– Так пойдет?

– Отлично.

Он уселся напротив. И оторвал зубами от большого ломтя батона. Она наблюдала, упиваясь его безалаберностью. Уютный такой.

– Макс.

– М?

– А мы ещё – вместе?

Он замер, перестав жевать. Бросив в неё какое-то мимолетное безмолвное подозрительное «неужто», словно его поразил не смысл её вопроса, а его форма. И тут же снова спрятал мысли.

Неужто, а? Спрашивает – не утверждает! Какое-то слово и за ним, да?

– Да. Если хочешь, то да. – вернул право решения ей он. Точнее, разделил.

И снова эта его манера. Ошеломляющая простота. И серьезность. В любом другом исполнении это выглядело бы занудством, но только не с его неотразимой естественностью.

Фати присмотрелась к нему в его ответе, и почувствовала, что согрелась. И её перестало колотить от озноба.

Ну вот такой он. Разговаривает в полоборота, всегда чем-то занят. Невозмутимый как северный мишка. И всё у него – своим чередом. Его вообще довольно сложно вывести из равновесия, и как ей это удавалось?? Мальчик «ой, фффсе». Монолит, сквозь который не просочиться.

Зато рядом.

Может, пора и к такому привыкать? К тотальной простоте?

– А можно я останусь сегодня?

– Оставайся.

Вот так у него всё по-свойски. Незамысловато. Как ни в чем не бывало.

Есть, чему поучиться.

Через час она улеглась и уткнулась носом в плечо знакомой майки. И чего ей взбрендилось что-то там развивать? Так тоже не плохо. В общем. А можно сейчас – ничего, вот совсем ничего

не менять

?

…и обидная прежде мысль заставила её сейчас улыбнуться, согреваясь в теплых объятиях: «сама пришла мириться – Смирись!».

* * *

Глава 11. Потому что…

Через неделю она твердо понимала: что бы кто из них друг другу ни говорил,

убегать – бесполезно. Следом никто не побежит. Это надо признать.

Что остается?

Примерно это они и делали. Старались по крайней мере. Она старалась выражать свои сомнения – поспокойнее, то есть «просто разговаривать», а он старался ещё больше пропускать мима ушей. Вряд ли это сильно помогало в противоречиях, но страсти понемногу остужало.

Фати пробовала смириться, что её парень – такой бесчувственный тип. Максим – просто хотел, чтоб она больше не исчезала. По крайней мере – пока. Потому что легче всё равно не станет. Он просто старался культивировать в себе невозмутимость – как знак мужественности. И старался обозначать границы максимально спокойно. Она явно часто вспыхивала, но так же явно изо всех сил старалась само-остужаться. А это – уже прогресс.

Но на исходе второй недели все же накипело:

– Максим, хочу поговорить.

– Говори. – незаметно напрягся он.

Надо разговаривать. Это – самое правильное! Чтоб разобраться. – сказала она себе.

– Макс, скажи, что нам мешает быть вместе? Спрашиваю только потому, что дорожу нашими отношениями.

«ну да, ну да… В этом она вся. Нужно спросить «почему мы не можем быть вместе», и услышать доказательства тому, чтоб все наладилось. Логика!» – мысленно покачал головой он.

– По двум причинам.

В её взгляде полыхнул пожар неприятной неожиданности.

И обжег его.

Он уже настроился на разрывную тираду. Но она выжидательно и упрямо молчала, вопросительно и почти вызывающе в первый момент, а потом – просто стараясь не проиграть.

– Ок, первая – это то, что мы очень разные, да? По темпераменту. – деловито начала она, унимая панику. – Ты – невозмутимый, Я – кипишнАя.

А когда пришла мириться – он, было поверил, что всё может поменяться!

– Мы разные, но нет, не поэтому. Вот же, вот же оно, просто обрати внимание. Что ты сейчас делаешь.