Артефакт. Ритуал на крови

– А где же тут легенда? – спросил заказчик, как только убрал в сторону последний лист.

– Её нет в печатном виде. Вот, – Роман положил на стол кассету, – тут запись моего разговора с тем, кто её знает.

– Ага, – повторил заказчик, выдвинул ящик рабочего стола, убирал в него кассету, после чего вынул и положил перед Романом четыре синие пачки, перетянутые банковскими лентами. – Тогда всё.

– Если будет необходимость…

– Я вас найду.

Роман вышел из особняка, потянулся, ощущая в одной руке тяжесть портфеля с деньга?ми, и лёгкой походкой отправился в сторону улицы, по которой ездил рейсовый автобус. Такими темпами скоро получится обзавестись машиной, и больше не придётся месить грязный талый снег ногами. Интересно, как быстро этот поймёт, что информации не хватает, и части беседы нет на кассете?

А, нет, если Роман хочет получить больше, чем та сумма, которой с ним расплатился этот, то тратить нельзя. Придётся копить. И лучше – не в банке и всяких фондах, которые расплодились как грибы после дождя, а в банке под кроватью. В переносном, понятное дело, смысле. Нужно найти место, куда никто, кроме самого Романа, добраться не сможет. А потом он проведёт ритуал, и у него будет всё.

2016 год. Июнь. Швейцария. Биль

– Мам, мы пойдём в музей с часами? – дёрнул Денис Соню за подол платья.

– И мороженое! – запрыгал рядом с ним Иван.

– Диня, Ваня, успокойтесь уже!

Она привыкла называть сыновей сокращёнными именами, чтобы соседи – неприятная пожилая пара, вечно разносившая сплетни про их маленькую семью, – путались «в показаниях».

Они знали, что Соня и мальчишки – русские, приехали, когда последним было всего-то по году, и как поселились на Лоре-Сандоз, так и живут до сих пор. Уже, считай, четыре года. Без мужа. А разве так можно? И на какие только деньги, ведь эта русская нигде не работала. Вот они оба всю жизнь на часовом заводе трудились, домик вот себе купили, на пенсию накопили. А она…

Оправдываться Соня ни перед кем не собиралась, как и рассказывать об источнике своего дохода. Зачем? И кому? Патент на ведение предпринимательской деятельности у неё оформлен. Налоги она платит. А остальное – не их дело.

– Ну мам!

Денис запрыгал вместе с братом, зная, что это выводит Соню из себя, и она готова на что угодно, лишь бы сыновья успокоились.

– И на трамвае покатаемся! – не собирался останавливаться Иван.

– Вот что мне с вами делать?

Соня присела и обняла мальчишек, так что они оба прижались к ней, обнимая в ответ.

Внешне одинаковые – белобрысые, с каре-зелёными доставшимися от отца глазами и курносыми носами, они всё-таки были разными. Денис – шебутной, вечный заводила, готовый на любые проказы. Иван – спокойный, но за братом шедший в огонь и воду. И путали их только те, кто не знал совсем. То есть все, кроме неё и Саши. Он хоть и приезжал очень редко, но племянников обожал и всегда привозил им кучу подарков. Одно время даже собирался поселиться где-то неподалёку, но не получилось.

– Уговорили. – Соня чмокнула каждого в макушку и поднялась. – Но сначала вы меня тут ждёте, а я зайду на почту. На две минуты. Вон туда, – она махнула рукой на здание по другую сторону улицы, а потом подошла к мужчине, который рядом продавал мороженое с большого морозильного лотка, и подала ему пару купюр. – Сделайте моим хулиганам по рожку, пожалуйста. И если присмотрите, я буду очень вам благодарна, я буквально на пару минут.

– Конечно, – мороженщик кивнул. – Идите. У меня самого дома такие, я присмотрю.

– Не хулиганьте! Пока я бегаю, дядя даст вам мороженое, а потом поедем на трамвае смотреть часы!

Соня погрозила пальцем мальчишкам, и они быстро-быстро закивали соглашаясь.

Перейдя через дорогу, она оглянулась. Мороженщик что-то рассказывал, Ваня внимательно слушал, а Диня уселся на табурет рядом с лотком и перебирал пальцы. Появилась у него в последнее время такая привычка – складывать кончики указательных и больших пальцев и перемещать их, словно решая головоломку. Вроде всё было нормально, и Соня спокойно вошла в здание почты. Нужно было отправить Саше телеграмму, что деньги дошли нормально.

2018 год. Январь. Россия. Нежнин

– Роман Ринатович, – Лилия, секретарь деканата, постучала и тут же заглянула в его кабинет, – тут к вам Звонарь.

– Пусть войдёт.

Роман оторвался от пачки докладных, которую разбирал, и посмотрел на вошедшую. Как всегда – практически безупречна. Волосы в хвост, сама в аккуратном тёмно-коричневом свитере и чёрной прямой юбке. На носу – очки. Классическая преподша.

– Слушаю вас, Марта Андреевна. Присаживайтесь. – Он указал на стул для посетителей.

– Здравствуйте, Роман Ринатович, – поздоровалась Звонарь, садясь и выкладывая перед собой папку на завязках, которая, судя по толщине, совсем не была пустой. – Я знаю, что уже поздно, но хотела бы попросить, чтобы меня включили в группу на получение грантов на исследование. Вот тут, – она подала Роману папку, – всё необходимое.

– Хм, а почему так поздно? Вы же знаете, что такие вещи делаются до ноября. – Он открыл ту и на?чал перебирать документы. – Вряд ли сейчас получится что-то сделать… – Его взгляд упал на слова «легенда о камне, исполняющем желания», и Роман закончил: – Но я попробую. Но сначала мне нужно ознакомиться с заявкой и передать её в комиссию. Вы понимаете, что это всё дело не одного и даже не двух дней.

– Да, конечно, – Звонарь закивала, – я всё понимаю. Я пойму, если не получится.

– Но мы попробуем. – Роман встал, показывая, что разговор, такой короткий, закончен, и Звонарь тоже поднялась, одёрнув задравшуюся полу свитера и проведя рукой по юбке – разглаживая образовавшуюся складку. – Всего доброго!

– До свидания, Роман Ринатович!

Звонарь вышла, и Роман снова посмотрел на лист с описанием работ. Поиск артефакта и информации о нём. Надо же, она пошла по тому же пути, что и он двадцать лет назад. Вот только у него пока ничего не получается – никак не выходит найти нужный элемент. Точнее – два элемента. Да, они там, в тридцатые, перебирали, таща на убой всех подряд, а Роман точно знает, кто нужен.

1443 год. Март. Юг Англии

Дамиан шёл по каменному коридору, теребя в руках чётки и стараясь не думать о том, что сейчас произойдёт. Он аббат, он должен верить в Бога, единого и всемогущего, а не в эту ересь, но она была такой близкой ему, такой вожделенной, что отказаться просто не хватило сил. Тех самых, которые должен был дать ему Бог. Должен, но не дал, а это значит, что любой грех, который сейчас произойдёт, будет на совести Бога, а не Дамиана. Это воля Бога – чтобы Дамиан нарушил заповеди. И кто он такой, чтобы пойти поперёк него.

Зал, в который Дамиан вышел, был уже подготовлен. По периметру его, абсолютно круглому, разместились послушники, посвящённые в замысел, в центре располагалось широкое каменное ложе-алтарь, рядом с которым – с противоположных сторон – стояли два небольших столика – с чашей и кинжалом на каждом. Ритуал запрещал смешение элементов до его последнего этапа. Ещё один столик, с большим кувшином с водой, стоял в изголовье алтаря.

Интересно, а если смешать, то что будет? Просто ничего не получится или что-то всё-таки произойдёт? То, что произошло с отцом Этельвердом? Или иное? Об этом старый послушник не сказал, а Дамиан как-то не додумался спросить. Ну да теперь уже поздно, смерть забрала всех свидетелей, он просто постарается быть аккуратным, и если всё получится, то можно будет жить. Бесконечно. Дамиан посмотрел на руки, тремор которых пытался скрыть за перебором костей чёток, и кивнул себе: пора.

Подойдя к столику в изголовье, он убрал их в висящий на поясе кисет, выпростал из широких рукавов надетого на него балахона тонкие, скрюченные возрастом и подагрой кисти и по?днял их ладонями вверх – на уровень головы. Они почти не тряслись. Значит, всё делает всё правильно.

– Братья, – на?чал Дамиан, обращаясь ко всем находящимся в этом зале, – сегодня благодаря воле Бога нашего, единого во всех лицах и неделимого на множество лиц, мы проводим наш ритуал. Он должен поднять одного из находящихся в этом зале, – Дамиан обвёл взглядом всех послушников, повернувшись вокруг своей оси, зная, что говорит о себе, – на уровень не раба Божьего, но сына Его. Подарить бессмертие, дабы мог он нести волю Бога нашего всему миру и всем, населяющим его. Волю единую, непорочную, непогрешимую.

– Волю Его… – раздался со всех сторон хор голосов.

Дамиан мыслено им похлопал. Здесь было ровно четырнадцать, и двое из них станут частью ритуала.

– Выпьем же этот напиток во славу Его!

Он поднял кувшин, сделал из него глоток, а после незаметно высыпал порошок из тайника в перстне и передал подошедшему послушнику. Тот вернулся на своё место, тоже сделал глоток, и кувшин пошёл по кругу. Последний отдал его Дамиану, и тот поставил кувшин на столик. Теперь следовало подождать.

– Помолимся, братья! – произнёс он, складывая руки перед собой в молитвенном жесте, закрыл глаза и сделал вид, что мысленно читает одну из молитв.

Спустя короткое время Дамиан закончил «читать» и посмотрел на послушников. Все они по-прежнему стояли по кругу, но теперь больше походили на статуи, чем на людей. Что ж, это было то, чего он и ожидал. Жаль, делать всё придётся самому, а в его состоянии это нелегко.

Собравшись, Дамиан двинулся вдоль круга, откидывая капюшоны и вглядываясь в лица. Вот он нашёл одного, аккуратно поднял его – послушник и впрямь будто бы превратился в камень, потому что ни один мускул, ни один член его не двинулся, – перенёс на алтарь и уложил на левой его части. Затем нашёл второго – точную копию первого, и уложил на правой, головой в противоположную сторону. После принялся раздевать их, мысленно ругаясь, что не нашёл помощника. В конце концов, можно было потом и с ним разобраться.

Когда всё было готово, Дамиан свесил с алтаря руку одного близнеца, подставил под неё чашу и сделал надрез. Кровь заструилась, заполняя ту, и Дамиан спешно перешёл ко второму близнецу. Время шло, и нужно было успеть сделать всё до того, как начнут бить вечерние колокола.