Мое падение

Мое падение
Наталья Шагаева

В моей жизни нет никаких тайн. Нет трагедий, несчастий, горя. Нет скелетов в шкафу. В моей жизни было все хорошо. У меня было все, что надо для счастливой жизни. Полноценная семья, любящие родители, счастливое детство. Веселая, сумасшедшая юность. Много поклонников. Привлекательная внешность. Мужчина, который безумно нежно, трепетно меня любил, безропотно терпя мои капризы и выполняя все мои прихоти. Мужчина, который предложил стать его женой, зовя с собой в счастливое, безмятежное будущее. Но это не история моей счастливой жизни! Это история МОЕГО ПАДЕНИЯ… ХЭ! Серия "Судьба": (про разных героев) 1 книга Судьба. (Лиза Роберт) 2 книга Мое Падение. (Ксения Дан) 3 книга Моя Девочка (Алексей Ангелина)

Содержит нецензурную брань.

Наталья Шагаева

Мое падение

Пролог

Первые капли дождя, падают на серый сухой асфальт. Он становится все сильнее и сильнее, и вот уже хлещет ливень. Он заливает ночные пыльные улицы, серые дома, безликие строения. Крупные капли падают в уже образовавшиеся лужи, рассекая их кругами. Раскат грома. Сверкает молния. Дождь хлещет по моим щекам. Моя тонкая летняя туника уже давно насквозь промокла. Ломается высокая шпилька на босоножках. Снимаю их, зашвыриваю в урну, метко попадаю. Бинго! Дальше иду босиком, шлепая по лужам. А вокруг никого. Все прячутся от дождя в ближайших кафе, магазинах, торговых центрах. Мимо проносятся машины, грязные брызги окатывают меня. Но мне плевать! Я – Дюймовочка! Маленькая рыжая девочка, которой на все плевать. Я послала всех к черту! Дождь смывает с меня все его прикосновения, его запах, который въелся в меня. Я хочу отчиститься от него. Мне совсем не больно. Мне противно, мерзко. Нет не от него, от самой себя. Он ничего не сделал. Он такой, какой есть. А я.… А кто я теперь? Меня больше нет! Я – никто. Дюймовочка. Девочка без имени. Шлюшка. Так ты меня называешь? Ты, наверное, прав. Я шлюха. Падшая женщина. Ты говорил, что мы падаем, летим вниз на полной скорости. Говорил, что мы разобьемся. Но ты был не прав. Мы не падали вместе. Это я падала. А ты меня толкал. Я поднималась, карабкаясь наверх. А ты толкал меня заново. И я падаю все ниже и ниже, и уже не хочу подниматься. Там, на дне, мне хорошо – там нет тебя. Ты бросил меня в ад, и я каждый день сгораю в этом пекле. Но это мои проблемы, мои тараканы не дают мне покоя. Они никому не нужны.

В груди печет пожар, горло жжет. Но это все чертов виски, этот пожар из-за него. На улице становится совсем темно, но пролетающие мимо машины освещают мне путь. Какой-то мудак на внедорожнике сигналит мне. Что-то орет, свистит. Не обращаю никакого внимания, глотая виски из бутылки, бреду дальше. В голые ступни что-то впивается. Плевать, одной раной больше одной меньше. Мудак не унимается, приглашает сесть в машину, обещает согреть и даже заплатить за это. Он принимает меня за грязную шлюху. Хотя почему принимает? Так и есть, я – шлюха. Вот только я не его шлюха. Я персональная шлюшка Дана. Он играет со мной в игру, правил которой я не знаю. Он управляет мной. Я – его кукла. Его удачный эксперимент, который он имеет и выбрасывает, а потом смотрит, насколько быстро поднимусь, и поднимусь ли вообще, остались ли силы. Использует, меня ради своих, понятных только ему целей. Я очередная нечего не значащая шлюха в его жизни. Он ломает меня. Он уже почти сломал. Я думала, что я сильная, что не подамся ему. Он позволял мне так думать. Позволял думать, что мы играем в мою игру. И я, идиотка, велась на его разводы. А может, нет никаких правил? Мы играем без них.

Вкус виски мешается со вкусом дождя, я уже до нитки промокла. Но мне все равно. Мне даже так хорошо. Заболею? Плевать. Может, я хочу заболеть. Только больную он меня поднимает как уличную собачку, ласкает, гладит по головке, лечит. Только когда собачка поднимается на ноги, он опять вышвыривает ее на улицу.

Бежать надо было мне от него. Без оглядки бежать. Только я, дура, думала, что я игрок, и он меня не переиграет. Ненавижу его!

– Слышишь? Ненавижу!!! – кричу в полное горло. Мне пофигу, что меня слышат люди и думают, что я – чокнутая. Делаю очередной глоток обжигающего алкоголя, уже не чувствуя его вкуса. Тело немеет. Хорошо, нахрен мне чувства. Куклы не должны ничего чувствовать. Мудак на джипе продолжает ехать за мной и зазывать к себе, повышая ставки. А цена-то смотрю, на меня растет. Может, согласится оправдать звание шлюхи? Оглядываюсь, смотрю на мужика в джипе. Ухмыляется мудак, подмигивает. Показываю ему средний палец, и посылаю на х*й прямым текстом. Достало все. Извини, мудак на джипе, я сегодня вне игры. Отворачиваюсь от его недоумевающего, противного сального лица, бреду по лужам дальше. Новый глоток анестезии, которая уже идет как вода. К черту вас всех!

Мужик на джипе резко тормозит, не обращаю внимания, иду дальше. Слышу звук хлопнувшей двери и хлюпающие шаги позади. Началось. Идите все нахрен! Мудак хватает меня за руку, дергает на себя.

– Слышишь, сучка рыжая! Ты кого сейчас послала! – орет он мне в лицо, брызжа слюной.

– Тебя! Не слышал? Могу повторить на бис! – усмехаюсь ему в ответ. Я нарываюсь. Но мой гребаный характер и выпитый виски, делают меня бесстрашной. Вырываю руку, иду дальше. Но резкий захват моих мокрых волос тормозит меня и сбивает с ног.

– Ну, нет, детка, ты никуда не пойдешь, пока я не научу тебя с взрослыми дядями вежливо разговаривать, – дядя мне нашелся. Козел ты старый. Пинаю его по яйцам. Он отпускает меня. Слышу позади себя резкий визг тормозов. О, вот и спаситель подоспел. Вылетает, весь такой злой, взъерошенный, из своей красной машинки. Отворачиваюсь, пускаюсь в бег. Да я лучше с эти мудаком останусь, чем с тобой. Мне твоя помощь не нужна. Слышу, как мужик орет мне, что вы***т меня, как только поймает. И еще что-то, но его голос резко обрывается. Характерный звук удара. Мудак взвывает. О, это мой герой учит его общаться с дамами. Эстет хренов. Убегаю от них, но уже знакомая рука хватает меня, резко тянет на себя.

– Ты что творишь!? Сучка! – теперь и Дан орет мне в лицо, только что слюной не брызжет, да и мордашка у него посимпатичней будет. А так тот же козел. Все они одинаковые.

– Села быстро в машину! – о, уже приказы пошли.

– Сейчас. Разбежалась и села! Я уже одного мудака послала. Хочешь, и тебя пошлю?! – кидаю ему в лицо. Пытаюсь вырваться из его захвата. Но он сильнее, больно сжимает запястья. Брови сводит, глубоко дышит. Злится.

– Да кто вообще дал тебе право мной командовать!? Отпусти. Мне больно! – дергаю руку. Не отпускает, молчит, губы сжимает. – Не отпустишь, буду орать во все горло, что ты меня насилуешь! – ухмыляется, зло так ухмыляется. Правильно, что ж не ухмыляться. Он уже давно меня морально изнасиловал. Сам уже весь мокрый от дождя, капли стекают по его лицу, футболка вся мокрая, облепила его идеальное тело. Невольно смотрю на его накаченную грудь. Спортсмен хренов. Ненавижу! Резко подхватывает меня, перекидывает через плечо. Несет к машине. Ощущаю напряженность в его теле. Какого хрена он вообще за мной приехал? Что ему в этот раз то от меня надо?

– Отпусти! – кричу, бью его по спине. Ему все равно, он продолжает идти. Бью сильнее, кулаками, дергаю ногами. Получаю резкий, хлесткий удар по пятой точке. Открывает машину, кидает меня на переднее сиденье. Захлопывает дверь. С меня все течет. Начинаю чувствовать холод. Трясусь. Дан садится в машину. Заводит двигатель, срывается с места. Хорошо. Пусть отвезет меня домой. Нагулялась. Замечаю, что дорога то не та.

– Куда ты меня везешь?!

– Домой, – не смотрит на меня, продолжая строить из себя моего хозяина. Да так оно в принципе и есть. Ну, ему не обязательно это знать. Хотя он знает.

– Эта дорога не ведет к моему дому! Останови! Останови немедленно! Или я выпрыгну на скорости! – опять ухмыляется. Дергаю ручку, двери заблокированы. Бегло осматриваю салон его идеально чистой машинки. Педант хренов. О, бардачок! Резко его открываю. Пистолет. Конечно, у него ничего не меняется, все на своих местах, все по полочкам. Хватаю его, навожу на него. Взвожу курок. Да, я умею стрелять. Ты сам меня научил. Я девочка способная. Все запоминаю.

– Останови немедленно машину! – требую я, продолжая в него целиться. Он выворачивает на обочину, машину слегка заносит на мокрой дороге. Резко бьет по тормозам. Пистолет в руке дергается. Перехватываю его крепче двумя руками. А что, это выход. Пристрелю его, и игра закончится. Только кому от этого станет легче?

Дан медленно поворачивает свою смазливую мордашку ко мне. Поддается вперед так, что ствол упирается ему в грудь. Смотрит в глаза. В них ни капли страха, сомнений. В них нет ничего. Он человек без эмоций, без чувств. Машина. Робот. Перехватывает ствол рукой, но не забирает.

– Ну, стреляй, – спокойно так говорит, как будто мы обсуждаем погоду. – Если сместить его вот сюда, – двигает ствол в моих руках чуть вверх и немного влево, – попадешь прямо в сердце. – В сердце. Скажет тоже. У него его нет. – Я умру быстро и мгновенно. А если сюда, – смещает чуть ниже, – то помучаюсь немного. Но скорой, скорее всего, не дождусь. Ну, Дюймовочка, что ты медлишь? Стреляй.

Глава 1

Ксения

Утро. Теплое летнее утро врывается в мое окно. Со стоном отворачиваюсь от источника света. Ненавижу утро. Я – сто процентная сова. Мое доброе утро начинается только после полудня. ЧЕРТ! Нет, нет, нет. Только не это! Я опять проспала! Долбанный будильник. И почему он в этот раз не зазвонил? Соскакиваю с кровати, несусь в душ. Я опаздываю. До начала рабочего дня полчаса. Я точно вовремя не доберусь. Быстрый душ. На макияж нет времени. И на кофе тоже. Но я не проснусь без него. Кофе – это мой утренний наркотик. Надеваю голубые рваные джинсы. Широкую белую футболку. Мокрые волосы собираю в хвост. Сегодня буду девочкой-тинэйджером. Такой себе двадцати шестилетней девочкой. На все остальное нет времени. Сумка. Телефон. Темные очки на глаза, и вперед.

Быстро сбегаю с лестницы. На лавочке возле подъезда сидит Антошка. Антошка – это мой жених. Правда, Антошке семь лет. Но он обещал на мне жениться, как только подрастет. Не уверена, что к тому времени я все еще буду ему нужна. Но я клятвенно пообещала дождаться его.

– Привет, жених, – подмигиваю, вытаскиваю из сумки конфетку, кидаю ему, – мальчик ловко ее ловит.

– А ты чего один? Где мама?

– Мама скоро выйдет. Я ее здесь жду, – мама Антошки – моя соседка Маришка. Маришка – мать-одиночка. Нерадивый папаша Антошки бросил ее на пятом месяце беременности. Маришка – хорошая женщина. Ей двадцать девять, она довольно милая, хозяйственная, хорошая мать. Работает, воспитывает сына. И чего еще надо было этому козлу? Маришка пытается устроить свою личную жизнь, поэтому мой жених иногда остается у меня на ночь.

– Ну, до вечера жених, – бегу к машине, закидываю сумку назад. Мчусь на работу, на которую я уже по-любому опоздала. Так что у меня есть время купить по дороге кофе, пять минут ничего не решат.

Первый глоток кофе немного приводит в себя. Останавливаюсь на светофоре. Рядом со мной тормозит синяя ауди кабриолет. За рулем смазливый парень лет двадцати, не больше. Наглый, самоуверенный. Смотрит на меня, ухмыляется, подмигивает. Снять, что ли, очки, подмигнуть в ответ. Пусть полюбуется на меня без косметики. Ну да ладно, пожалею его детскую, еще несформировавшуюся психику. Улыбаюсь ему в ответ, срываюсь с места, как только светофор меняет цвет.

Вот и работа. Забегаю в офис. Секретарша Юлька молча, знаками, показывает мне в сторону кабинета директора, намекая на то, что он в курсе моего опоздания и, видимо, не очень рад этому факту. Быстро сажусь за рабочее место, включаю компьютер, делаю вид что работаю. Через десять минут Игорь Николаевич выходит из своего кабинета, бегло осматривает офис, останавливается на мне. Черт, похоже, в этот раз меня не пронесет.

– Ксения Владимировна, зайдите, пожалуйста, ко мне, – с недовольством произносит он, проходит в кабинет, оставляя дверь открытой, намекая на то, что я должна немедленно зайти к нему. Встаю, медленно иду. Проходя мимо Юльки, кривлю лицо, изображая директора. Юлька хихикает, зажимает рот рукой. Игорь Николаевич сидит за рабочим столом, что-то пишет, не обращая внимания на мое появление. Прохожу, сажусь на стул. Жду. Сейчас начнется.

– Ксения Владимировна, напомните мне, пожалуйста, сколько Вы у нас уже работаете? – наконец выдает он, не отрываясь от бумаг.

– Уже четыре месяца.

– Не уже, а всего четыре месяца. А теперь напомните мне, пожалуйста, сколько раз за время работы в нашей компании Вы опаздывали? – ничего не отвечаю, пожимаю плечами.

– Только на этой неделе это – второе Ваше опоздание, – повышая тон, говорит он. – Работник может Вы и хороший, но Ваши систематические опоздания, вечные перекуры, болтовня с коллегами, снижают Вашу работоспособность, – ну это он преувеличивает. Может, я и опаздываю иногда, ну да, курю. Так все курят. А придирается он только ко мне.

– Значит так, я мог бы Вас уволить, поводов у меня для этого предостаточно. Но я дам Вам последний шанс, – еле сдерживаю смешок. Последний шанс! Он что, серьезно?

– Я смотрю, Вам смешно! Посмотрим, как Вы посмеетесь в эти выходные. Я лишаю Вас премии, и Вы должны будете отработать в эти выходные. И это – последнее предупреждение. Следующий раз можете писать заявление на увольнение, – вот козел! Премии он меня лишает. Да пошел он. И на выходные у меня свои планы.

– А знаете что, Игорь Николаевич. Я не буду ждать следующего раза. Ваша работа не настолько мне дорога, чтобы жертвовать моим свободным временем. Да и зарплата не настолько велика, чтобы держаться за нее. Так что я увольняюсь сейчас, немедленно! – встаю со стула, быстро выхожу из кабинета, громко хлопнув дверью. Сдалась мне эта его работа. Если он думает, что работать обычным менеджером по продажам – предел моих мечтаний, и я буду держаться за эту должность, то он ошибается. Юлька смотрит на меня округленными глазами, видимо подслушивала наш разговор.

– Ксюха, ты что? – с недоумением спрашивает она.

– Что, что. Ничего. Такой работы в городе куча. Я не собираюсь за нее держаться. Не для этого я получала высшее образование. Так что пока, Юлечка созвонимся, – беру свою сумку, телефон, и быстро удаляюсь.

Теперь я опять безработная. Как говорил Леха, я коммуникабельная и общительная и мне нужна работа, где я постоянно буду общаться с людьми и не сидеть на месте. Где ж найти такую работу? Не промоутером же мне устраиваться. А что – работа на природе, движения хоть отбавляй. И с людьми наобщаешься вдоволь.

На улице начинает припекать солнце. Утреней прохлады как не бывало. Сажусь в машину. Еду. Куда еду? Не знаю. Просто мчусь по дороге. Сама не замечаю, как подъезжаю к парку. Черт, привычки не меняются. Это Лешин любимый парк. Он любил сюда приходить, садиться на скамейку возле пруда, кормить уток. Он говорил, что это помогает ему успокоиться, подумать, отдохнуть после рабочего дня. Вот и меня теперь постоянно ноги несут в этот парк. Паркуюсь возле входа, выхожу из машины, прохожу по аллеям, сажусь на нашу лавочку возле пруда. Достаю сигареты, оглядываясь по сторонам в поисках блюстителей порядка. Никого нет, тишина. День только начался, парк почти пустой. Прикуриваю сигарету, смотрю на колыхающуюся водную гладь пруда, медленно плавающих уток и опять вспоминаю моего бывшего жениха Леху. И почему, когда я вспоминаю о нем, моя память рисует день нашей несостоявшейся свадьбы, вызывая у меня чувство вины перед ним?

Шесть месяцев назад

Двадцать пятое декабря