Жена по жребию

– Да все равно мне, – вздохнул принц и легко поднялся на ноги. – Отвернись.

Армин перевела взгляд на сына, краем глаза отмечая, как быстро приводит себя в порядок брат. Отточенными движениями принц привел себя в пристойный вид и подал руку сестре.

– Позволь проводить тебя до покоев. А что касается моих детей, – он помолчал, – я ведь нанял им кормилиц. А после привел знакомить с отцом, – принц запрокинул голову и улыбнулся небу, – мне не понравилось.

– Жениться собираешься?

– Сразу после тебя, – серьезно кивнул Винсент. – Я прячу ее, хорошая девушка.

Армин степенно вышагивала рядом с братом, опираясь на его руку. Винсент делился последними новостями, а за прошедшие годы их собралось немало.

– Первая жена погибла родами, – неожиданно произнес Винсент. – Откажись. Денег хватит.

– Он вернет меня на Землю, – равнодушно ответила принцесса. – Увы, содержание принцессы не перечисляют в земные банки. Я мыла полы, братишка, собирала травы и ягоды в загаженном до невозможности лесу. Винсент, ты не представляешь, что такое растить сына в нищете.

– Арминка, – брат обнял сестру за плечи.

Принцесса вжалась в худое плечо своего брата и кусала губы, не позволяя слезам пролиться.

– Сопроводишь меня в город? Плачущее Герцогство – суровый край. Мои шелковые платья не подойдут. А что касается детей, знаешь, место, где родятся самые дорогие камни нашего мира, место, где горы подарили миру переход к Северу – не все так просто, братишка.

– Не страшно?

– В первую очередь я оборотень.

– Мама!

Армин сжала юбку в горстях и бросилась на крик. Винсент с непристойной для принца руганью поспешил за сестрой. Зацепился сапогом за выступающий из земли корень и растянулся во весь рост. Отплевался от земли и травы, сел, пачкая светлые брюки, поправил шнуровку сапог и последовал за прытким оборотнем.

– Мамочка, сделай что-нибудь, – Роуэн стоял в стороне, Армин, не боясь испачкать подол платья, сидела на земле.

– Да что тут происходит? – Принц на ходу пытался отряхнуть штаны.

Стоит встретить дворцового распорядителя, и нотации от госпожи Маал, воспитательницы императорских чад, просверлят дыру в черепе незадачливого юноши.

– Твоя Бельтим бросила орехи, и вот незадача, белки, – Армин покосилась на сына и демократично договорила, – заболели.

Яркая зелень травы была взрыта когтями умирающих зверьков. Две тельца лежали спинками друг к другу, орехи были рассыпаны здесь же.

– Убью дуру, – выдохнул принц.

– Да она-то тут причем? Ее Император из замка выставит в два счета, а вот автор этой картины останется здесь. Если успеешь, беги, узнай, откуда она орехи взяла.

– Мам?

– Прости, малыш, мы слишком поздно пришли. Души этих белочек уже родились заново, вот увидишь, скоро ты встретишь двух маленьких бельчат. Держи при себе проверенные орехи.

– Не брать еду из чужих рук, – серьезно произнес малыш и вытер слезы, – я запомню. У нас нет друзей.

Глава 3

Суматошный день закончился слезами Роуэна – мальчик понял, что белочки умерли на совсем. И несколько раз спрашивал у мамы кто пожелал смерти маленьким зверькам. Принцессе с трудом удалось уложить ребенка и не уснуть самой – ей предстояла долгая ночь.

Которую Армин просидела за круглым трехногим столиком. Возвращала пальцам былую ловкость – писать пером было довольно сложно. Она разминала пальцы, сверялась с толстым талмудом, принесенным вечером из библиотеки, и снова правила список.

«Описание Земель» Гая Лусковски было самым подробным. И пусть путешественник слишком верил в чудищ, живущих исключительно в воображении селян, природу он описывал хорошо. Плачущее Герцогство или Земля Двух Перевалов – суровый край. Армин улыбнулась, читая приписку кого-то из предков: «…три температуры, холодно, очень холодно, умер от холода!»

Бельтим всхрапнула, и Армин недовольно поморщилась. Она успела отвыкнуть от чужих людей на личной территории. Пусть в императорском замке все идет как идет, а в свои покои в доме мужа она не допустит никого. Кроме мужа и сына.

Армин потянулась, потуже завязала халат и села на постель. Роуэн сладко спал, положив ладошки под щечку и смешно сложив губки. На щеках высохли слезки и сон малыша был глубоким и ровным. Оборотень прижалась носом к уху сына и довольно улыбнулась. Аура выправляется, он станет сильным магом. Герцогство – суровый край, там ценятся сильные воины и смелые маги. А ее сын другим и не станет.

Из дворца нужно бежать. Винсент, не иначе как из вредности, прикрыл Бельтим. Армин сдала воспоминания о том, что именно служанка бросила орехи. Император пришел к выводу, что белки скончались от старости. Принцесса отвыкла от круговорота изысканной подлости и несколько минут пребывала в прострации. После чего присела в реверансе и вернулась в свои покои.

Армин искренне хотела пожелать ему такой кончины, но не рискнула. Не в ее положении злить Императора. Конечно, достав старые драгоценности, она украсилась как новогодняя елочка – если решат их выдворить, еще пару лет проживут безбедно. А там сын станет старше и сможет самостоятельно возвращаться из школы домой. Стыдно сказать, но Армин и в пояс зашила около сотни золотых монет. Носить его она еще не пробовала, но знала – справится.

Императорского портного утром хватит удар от счастья. Выходец из низов, он обожал украшать одежды драгоценными камнями и золотом. И Армин собиралась предоставить ему полный карт-бланш на три платья. Те, что будут ее «запасным кошельком».

Женщина устроилась рядом с сыном, перекинула через него руку и прикрыла глаза. Сон не шел. В голове толкались мысли, предположения. Вырисовывался абстрактный план, на тот случай, если супруг попытается причинить вред ребенку. Ди-Ларрон потрясла головой и отползла на другой край постели – чтобы не тревожить своими метаниями сына.

Но перемена места не изменила ход мысли – герцог вырисовывался воплощением зла. На голове его даже наметились рожки. Принцесса прикусила губу и решительно тряхнула головой – спать сегодня явно не стоит.

Армин поднялась с постели, протанцевала по лунной дорожке и сотворила с десяток призрачных ос – надо было как-то улучшить настроение. На какой-то миг она показалась сама себе всемогущей и на волне этого чувства леди ди-Ларрон выпустила ос во дворец – пусть кто-нибудь порадуется.

Выйдя на балкон, оборотень с удовольствием вдохнула ночной воздух. Аромат серых невзрачных цветов, что раскрываются только ночью, будто днем стесняются своего уродства. Терпкие запахи конюшен, едва ощутимые для оборотня и неслышимые людям. Запах нагретого и остывающего камня. Немного от дождя – вода скопилась в щелях и теперь испаряется, отдавая себя миру.

– Не пропадем, – Армин с прищуром наблюдала за ночной жизнью замка.

Что-то готовилось на кухне. Говорят, Императрица на завтрак вкушает какие-то немыслимые деликатесы. Шумела кузня – не иначе, ночные стражи привели своих коней. Увы, есть такая повинность у замкового кузнеца. Ночным не отказывают. Никто и ни в чем.

Армин вернулась в комнату за пледом и вновь вышла на балкон. Закуталась, поджав под себя босые ступни, и замерла, прислонившись к прохладе каменной стены. Мысли утишились. Леди ди-Ларрон наслаждалась покоем. Она не считала, сколько прошло времени, полностью растворившись в ночной тиши и прохладе, в мерном биении собственного сердца. И только перепуганный вскрик служанки вырвал ее из блаженного небытия.

Гибко развернувшись, Армин нос к носу столкнулась с заспанной Бельтим. Та от неожиданности плюхнулась на пол. Крепкий задок должен хорошо амортизировать, усмехнулась про себя Армин и вскинула бровь:

– Ты и Винсента так же будишь?

– Нет, Ваше Высочество. Разрешите нести завтрак?

– Неси.

Армин стянула с плеч отсыревший плед и с прищуром оглядела крепостные стены. В лучах рассвета они казались то спело-желтыми, то розовыми. И оборотень вспоминала, как мечтала о крыльях, что отнесут ее из тюрьмы, коей воспринимался замок, на волю. В материнское графство. Или к любимому. Какая гадость.

– Доброе утро, мамочка, – сын сонно улыбался и жмурился в мягком, проникающем сквозь занавеси свете.

Ребенок восхищенно вскрикнул. Армин довольно улыбнулась – свои покои она украшала сама. И на рассвете, как и на закате, было особенно красиво. Солнце играло на гранях кристаллов и отражалось во фресках, что украшали стены. Окна были расписаны краской. Не полноценный витраж, но Армин очень нравилось. А вот имперский витражный стиль – нет. Слишком много черного, слишком глубокие тени и слишком религиозные мотивы.

– Ваше Высочество, я не виновата, – именно с такими словами вошла Бельтим. На большом подносе стоял завтрак. На одну персону.

– Я предполагала подобное, Бельтим.