Все друзья делают это

Следом за ним поспешила толпа первокурсников, потянулись важно преподаватели, а я стояла у кресла, боясь шевельнуться.

– Понравился концерт? – заметив, что я не хочу уходить, польщенно улыбнулся декан.

Я даже не знала, что после того, как ключ знаний был передан, состоялся какой-то концерт. Ничего не могла вспомнить из того, что было после моего ухода со сцены. И после того, как сцену покинул ОН.

– Будет еще, – пообещал декан, а поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Концерт еще будет. А сейчас надо освободить помещение.

Мне казалось, что если я выйду за эту дверь, то все. Все, и точка. Я больше не увижу незнакомца, которого мне крайне важно было увидеть еще хоть раз. А если и увижу, то попросту не смогу узнать. Потому что единственное, что я запомнила, – светлые волосы, рост и глаза.

Слишком незначительные приметы, чтобы узнать человека среди более чем тридцати тысяч студентов.

Немного приободрилась, вспомнив из суетного рассказа декана, что поразивший меня незнакомец – студент последнего курса и учится на одном со мной факультете. И тут же потухла, когда поняла, что не смогу к нему подойти.

Даже если найду, не смогу.

Не по мне это. Не привыкла сама подходить к парням. Не умею сама знакомиться.

Может, потому, что раньше никогда такого желания не возникало. Может, потому, что мама с бабушкой еще с детства внушили мне: несмотря на современные нравы, первым подходить и проявлять интерес и инициативу должен мужчина. А может, потому, что со мной почти всегда был Никита, а другие парни и в другом качестве меня пока не интересовали.

– Пойдем, пойдем, – уговаривал декан, и я, бросив прощальный взгляд на сцену, послушно направилась к выходу.

Декан снова что-то увлеченно говорил, я шла рядом с ним и кивала, а сама думала: хоть бы не расплакаться! Хоть бы не разреветься! Ну, подумаешь, что-то там показалось! Не было ничего. Не было и не может быть!

Первый раз увидела мужчину, толком не рассмотрела, а мысли уже закружились. Да так, что я и о Никите забыла!

Терзаемая запоздалым чувством вины, я выскочила из зала, не зная, куда бежать, чтобы спасать лучшего друга, но увидела его подпирающим подоконник. Он был целым, невредимым и, судя по улыбке, в приятной компании.

– Анька, знакомься, – развернул ко мне брюнетку, зарывшуюся у него под мышкой, – это Мила.

– Очень мило, – промямлила я, высматривая на его лице следы избиений.

– Да уж я вижу, – буркнула девушка.

Не обнаружив на лице друга даже царапины, облегченно выдохнула и только после этого посмотрела на барышню, которая стояла с таким выражением, как будто наелась кислого лимона.

– Анька – мой друг, – рассмеялся Никита. – Так что нечего ревновать!

Провокационно взглянув на меня, девушка решила проверить и снова зарылась лицом под мышку Никиты.

– Я мылся! – он поднял вверх руки, как бы сдаваясь, а на самом деле, чтобы ей некуда было прятать свое лицо. – Честное слово, я мылся! И дезодорант у меня надежный!

– Но он тебя не спасет, – заметив, что девушка настойчиво льнет уже хотя бы к изгибу его руки, буркнула я.

– Да уж, – поддакнул Никита.

Девушку он не стал с себя стряхивать – в этот день как-то вытерпел. Несколько раз, идя с пары на пару, мы пересекались в коридоре многочисленных корпусов, и я видела, как она на нем висла. Но к концу занятий он ждал меня у главного здания универа один.

– Все? – спросила я, заметив его беззаботную улыбку.

– Все, – не уточняя, что имею в виду, отчитался он.

Я знала, что больше они встречаться не будут. Никита никогда не давал второго шанса ни девушкам, ни себе, и если кто-нибудь из них уходил, то без права возврата. Хотя это я, конечно, загнула, описывая его благородство. Всегда уходил Никита. Девушки или не хотели, или (хватит тешить его самолюбие) просто не успевали.

Так как мы с Никитой общались давно и плотно, я знала всех его барышень. Некоторые из них пытались после со мной дружить, но я честно предупреждала, что женская дружба не для меня. А вскоре и они убеждались, что такая дружба, когда нечего поиметь, а я, бессердечная стерва, даже словечко бывшему за них не шепну, им тоже не интересна!

Но те девушки не принимали меня за врага и соперницу. А эта, я знала, не придет ко мне. Вбила себе что-то в голову. Что-то ей там померещилось, показала свой скверный характер. И чего в итоге добилась? Никита навязчивости не переносил.

Возможно, мы потому и сошлись, и стали близки, что не навязывались друг другу.

И то, что я поступила в один вуз с Никитой, было лишь совпадением. И то, что он, прервав мои объяснения, что хочу прогуляться, пройтись пешком, практически затащил меня в свою машину, было ничем иным, как заботой. А вот то, что случилось, когда мы прощались, я не могу назвать ничем иным, как Судьбой.

– Как тебе Филипп? – открыв дверь машины и выпуская меня у подъезда, небрежно поинтересовался мой друг.

– Филипп? – повторила я, пытаясь вспомнить, есть ли среди моих одногруппников человек с таким редким именем.

– Парень, с которым ты выходила на сцену, – последовала подсказка и я, хватая ртом воздух, сжала ладонь Никиты и просительно заглянула в глаза:

– Ты что, его знаешь?!

– Конечно, – ответил тот, чуть нахмурившись.

– Но ты… – растерялась я. – Откуда ты его знаешь? Как? Вы же с разных потоков! И курсов! И он тебя старше! Ты учишься только на третьем, а он… И в универе столько тысяч студентов…

– И все, что ты перечислила, не имеет никакого значения, – отмахнулся Никита от доводов. – Потому что Филипп – мой брат.

Глава № 8

Я знала, что у Никиты есть старший брат, но не могла припомнить, чтобы он хоть раз упоминал его имя. Если что-то и говорил о нем, то вскользь, и называя именно так – «брат».

Таким образом, я была в курсе, что брат Никиты старше него на два года, но учится не здесь, а в одной из заграничных школ. Позже я была посвящена в тот факт, что он одновременно поступил в несколько высших учебных заведений, а спустя какое-то время выбрал очное отделение в местном университете. Там, за границей, он тоже успешно из года в год переводился на новый курс с массой дипломов, грамот и перспектив. И, кстати, в перспективе собирался жить именно там.

Тогда почему он учится здесь? Зачем вообще вернулся, если привык к другому менталитету? Я не спрашивала. Мне это не было интересно. Как никогда не интересовало и имя старшего брата.

И вот…

Филипп…

Брат Никиты – Филипп…

Меня лихорадило от этого имени. Я пересмотрела в инете все данные – что означает, какой характер, какое ждет будущее, жена с каким именем больше всего подходит. И… что сказать? Интернет не порадовал.

Имя означало любителя лошадей. В семейной жизни обещал быть капризным и принести супруге немало забот, несмотря на присущее ему обаяние. Деньги к нему, по мнению гороскопа, шли добровольно, но меня это мало интересовало. По имени я ему вроде бы подходила, но кроме моего наличествовал еще десяток имен, что серьезно расстраивало. И тем не менее, если вчитаться и, не дай Боже, поверить, мне понравился очень ранимый и впечатлительный мужчина с замашками эгоистичного короля.

Не поверила. Отмахнулась. А потом как-то вскользь спросила у Никиты, чем увлекается его брат и услышала…

– Лошадьми. Мне кажется, их он любит гораздо больше людей.

– Даже больше, чем девушек?! – нервно сглотнув, уточнила я.