Обещай мне стать счастливым

– Смешно, – улыбнулся железнодорожник и вышел из купе.

– Ну что парень, просыпайся, сейчас я тебя передам и домой, – облегченно вздохнул Савченко взяв на руки малыша.

Малыш начал капризничать из-за нежелания просыпаться.

– А ну ка перестань, ты же будущий красноармеец, а значит негоже тебе слёзы лить, – строго сказал Савченко.

Малыш успокоился секунд на пять, а потом снова заплакал.

Но уже нечего не могло испортить настроение Савченко, его миссия успешно подходила к концу.

После остановки поезда, Савченко с малышом на руках, вместе с железнодорожником направились к начальнику станции.

Многоэтажное здание Оренбургского вокзала немного напугало Савченко, «как бы не заблудиться?», подумал он и буквально наступая на пятки начальника поезда, шёл за ним следом.

Добравшись до кабинета начальника станции города Оренбурга, мужчины остановились. Из-за двери было слышно, как там о чем-то громко спорят.

Железнодорожник постучал в дверь и вошел первым, за ним Савченко, присутствующие резко перестали спорить и одновременно посмотрели на вошедших.

– Здравствуйте, разрешите? – спросил железнодорожник.

– О, Московский? – спросил мужчина лет сорока восьми, среднего телосложения, практически весь седой, сидевший за столом в гимнастерке на груди которого сиял Орден Красного Знамени, сзади на стене, по центру комнаты висел портрет Владимира Ильича Ленина.

– Начальник почтового поезда Москва – Ташкент, Вдовин Осип Федорович, – ответил железнодорожник.

– Начальник станции Денисов Роман Харитонович, – мужчина встал из-за стола прихрамывая на одну ногу и поприветствовал вошедших рукопожатием.

У окна стояла полноватая молодая женщина лет тридцати шести, с короткой стрижкой. Красная косынка на голове, завязанная назад, сливалась с ее рыжими волосами. По верх белой ситцевой блузки, застегнутой на все пуговицы надет коричневый, немного потертый, кожаный пиджак. Черная прямая длинная юбка, до щиколоток, из плотной ткани, касалась своим краем ремешков коричневых туфель на небольшом квадратном каблуке.

– Ну что, Анна Антоновна, будите принимать малыша? – спросил, словно повторяя свой вопрос Роман Харитонович.

– Товарищ Денисов, ну сколько можно? Не могу я, у меня мест нет. Своих девать некуда. Да еще день через день отовсюду «бывших» везут, сами знаете. Пусть уже в Ташкент едут, раз сопровождение есть, – Анна Антоновна отвернулась к окну.

– Я что-то сейчас не очень понял, люди добрые. Мальца забирать будите или как? – поинтересовался настороженно Савченко.

– Или как, солдатик, – усмехнулся худощавый молодой человек в форме милиционера, который всё это время сидел в углу комнаты за другим столом молча.

– И куда извольте поинтересоваться, мне его тепереча девать? – начиная нервничать спросил Савченко.

– Вот, на почтовом его до Ташкента и довезете, – сказала Ольга Анатольевна.

– Что значит довезёте? Мне про то ничего сказано не было. Я не могу, Константин Тимофеевич серчать будут, – Савченко стал отходить спиной к двери.

– Кто такой Константин Тимофеевич? – спросил Роман Харитонович у начальника поезда Осипа Федоровича.

– Начальник «Платовской» станции, – пояснил Осип Федорович.

– Вот вам малец и делайте с ним что хотите, – Савченко посадил малыша на стол начальника станции.

– Да погоди ты, – к Савченко подскочил милиционер и попытался удержать его за плечи.

– Ты что меня как гимназистку то щупаешь? – Савченко сделал ещё шаг назад освобождаясь от рук милиционера.

– Любезнейший, не знаю вашего имени отчества, – Роман Харитонович подошел к Савченко, отодвинув рукой милиционера.

– Степан я, отца Ермолаем звали, – с чувством достоинства ответил Савченко.

– Дорогой вы наш Степан Ермолаевич, мы все попали в очень затруднительную ситуацию и помочь нам всем, можете только вы, – Роман Харитонович обнял Савченко по-дружески за плечо.

– Правда, солдатик милый, выручай, – нежным голосом произнесла Ольга Анатольевна.

– Что значит выручай? У меня там ответственный пост без охраны остался, а я по вашей милости должон сейчас в самоволку? – Савченко был сердит.

Малыш сидящий неподвижно на столе, испугавшись криков взрослых, начал плакать.

– Ольга Анатольевна, но хоть вы столбом не стойте, успокойте ребёнка. Это, я надеюсь вы можете? – Роман Харитонович понимал, что ситуация выходит из-под контроля.

Ольга Анатольевна взяла на руки малыша от чего он начал плакать еще сильнее и тянуть свои маленькие ручки к Савченко.

– Степан Ермолаевич, ну, где ваша революционная сознательность? – спокойным голосом произнес Роман Харитонович.

– Эх хлопец, ну что ты со мной делаешь? – Савченко забрал у Ольги Анатольевны ребенка и тот начал потихоньку успокаиваться.

– Ну видишь. Кто если не ты? – Роман Харитонович заглянул Савченко в глаза.

– А как же Константин Тимофеевич? – Савченко переживал.

– Сейчас товарищ милиционер, пойдет к нашей Катеньке, и отправит телеграмму вашему Константину Тимофеевичу, – Роман Харитонович строго посмотрел на милиционера.

– А как же я назад то доберусь? Путь то, не ближний, – спросил Савченко поправив малыша на руках.

– За это вообще не переживайте, дорогой вы наш Степан Ермолаевич, мы всё решим. Вас там и встретят, и обратно отправят. Ну выручай, – все в ожидании затаили дыхание.

В этот момент открылась дверь кабинета и на пороге появился юноша лет семнадцати.

– Роман Харитонович, Московский почтовый погрузили, можно отправлять, – сказал парень и закрыл за собой дверь.

Все направили свои взгляды с надеждой на Савченко.

– Навязался ты на мою голову. Ну что с тобой делать то? Поедем ту-ту? – Савченко достал кусочек сахара и дал малышу.

– Ту-ту, – радостно воскликнул малыш.

– Товарищ Вдовин, забирайте своих пассажиров и вперед, – облегченно произнес Роман Харитонович выпроваживая всех из своего кабинета.

На улице уже совсем стемнело и только редкие фонари освещали перрон тусклым желтым светом.

Осип Федорович и Савченко с малышом, как только поднялись в вагон, поезд тут-же тронулся.