Любовь и другие обстоятельства

Любовь и другие обстоятельства
Наталья Масальская

Ольге уже сорок, ее жизнь разваливается на части. В очередной раз ушел муж. Сын-подросток начал отдалятся. Одна отрада – вечерние прогулки с любимой собачкой Дусей, на одной из которых она знакомится с молодым и красивым незнакомцем. Сможет ли Оля преодолеть страх большой разницы в возрасте? Готова ли она в корне изменить свою жизнь?

Наталья Масальская

Любовь и другие обстоятельства

Пушистый рыжий хвост маячил чуть впереди, а маленькие ножки шуршали на пестром ковре из опавших листьев, перенося Ольгу из шумного города в тихий осенний лес.

– Дуся, фу, – она одернула собачку за шлейку. – Опять что-то нашла, обжора.

Дуся засеменила дальше, Оля медленно побрела следом. Олег ушел почти две недели назад. Вернее – двенадцать дней и четыре часа. Он и раньше уходил, но почему-то именно в этот раз Оля считала дни. С недавнего времени ее стали тяготить эти отношения. Она понимала, что Олег тянет ее в болото своими разговорами об идеальной семье. О котлетах на обед, о жене – хранительнице очага, а не о вечно что-то выдумывающей карьеристке. Оля уже была готова поддаться на эти его уговоры, но денег катастрофически не хватало. А об идеальном муже Олег разговоров не заводил, да и Оле не позволял. Ей хотелось свободы, хотелось реализовать себя. Но все это было совсем не надежным, как разводы на воде от брошенного в нее камня. А Олег – вот он, вполне реальный и вполне удобный.

Оля поморщилась, вглядываясь вдаль и пытаясь разглядеть на густо усыпанной листьями земле свое маленькие чудо.

– Ух ты, – Оля забыла о своих рассуждениях, разглядывая бежевого шарпея, с которым любезничала ее Дуся. – Какой миляга, – Она невольно потянулась к бархатной, покрытой уютными складками, морде пса. – Можно? – она посмотрена вверх – на хозяина.

– Конечно.

– Какой ты мягкий. Маленький еще?

Она выпрямилась во весь рост, глядя на высокого парня лет двадцати пяти в синей вязанной шапке.

– Да, полгода. На самом деле обычный пес, просто в складочку.

– Так уже не обычный, – улыбнулась ему в ответ Оля. – Дуся, пойдем.

Она похлопала себя по ноге подзывая все еще занятую новым другом собачку. Парень продолжал смотреть на нее и не двигался с места. Оля виновато улыбнулась, словно говоря «нам пора» и, коротко свиснув Дусе, побрела дальше.

Мысли о муже совершенно неосознанно вытеснил новый знакомый. Ей было приятно вспоминать его открытое лицо и теплую улыбку. Просто молодой, просто красивый и все.

Оля зашла домой. Все здесь напоминало об Олеге. О долге, о рутине, о запретах. Настроение снова испортилось. Хорошо, хоть Корюшка сегодня у мамы.

Она открыла холодильник, вытащила бутылку Шардоне, долго держала ее в руке, словно решая для себя, чего ей хочется больше – пить или не пить.

А, к черту», – она вытащила из шкафа бокал и налила себе вина, достала из лучшего гостевого сервиза тарелку, нарезала сыр, помыла виноград и устроилась с ногами на диване перед телевизором. Портить хорошее настроение, неожиданно подаренное ей незнакомцем, не хотелось, и Оля включила первый попавшийся романтический фильм.

Всю ночь Оле снился хозяин шарпея. Его пахнущее мускусом и свежестью молодое тело, томный шепот и прикосновения умелых рук.

Утром ей было и хорошо и стыдно. Наверное, это непозволительно, сорокалетней женщине такие мысли о мальчишке думать.

Утренний кофе немного привел ее в норму, и к обеду рабочая рутина совершенно вытеснила из ее сорокалетней головы непристойные мысли, кроме мысли – «убить босса». Но эта мысль возникала у нее так часто, что она перестала быть из разряда непристойных – скорее тонирующая необходимость.

Вернувшись вечером домой, Оля непривычно долго прихорашивалась перед прогулкой с Дусей. Подправила тонкие черные стрелки, делающие ее зеленые глаза еще ярче, зачем-то распустила волосы и вместо старой вязаной шапки надела берет.

На улице было тихо. День начинал клониться к вечеру. Воздух был прохладным и недвижимым. Все вокруг словно замерло на миг, приобретая удивительную резкость, так бывает в момент, когда день плавно перетекает в вечер.

Сегодня она почти ни разу не вспомнила про Олега, зато о нечаянном незнакомце думала непозволительно много. Невольно вглядываясь в даль, она не спеша шла вслед за шуршащей впереди Дусей в тайной надежде и сегодня встретить своего таинственного незнакомца. Как, однако, быстро она его присвоила.

Вдалеке замаячила знакомая бархатная морда, и Оля почувствовала, как сердце в груди учащенно забилось. Каково же было ее разочарование, когда, подойдя ближе, она увидела вместо высокого статного брюнета мальчишку лет двенадцати.

Борман рванулся к Дусе и, обнюхав ее, стал недвусмысленно намекать на игру. Дуся, судя по всему, считала себя собакой степенной и на уговоры вертлявого кобеля не поддавалась, продолжая обнюхивать каждый кустик на знакомом до боли маршруте. Мальчишка пошел дальше, неловко волоча за собой на поводке все еще сопротивляющегося пса.

Вернувшись домой, Оля, по какой-то странной привычке, которую до вчерашнего дня у себя не наблюдала, заглянула в холодильник и несколько минут гипнотизировала початую бутылку Шардоне, призывно сверкающую пластиковой зеленой пробкой. Однако, сдержалась и, переодевшись, завалилась с телефоном на диван.

Она сделала дежурный звонок матери, расспросила ее о Кирюшке, а потом вдруг неожиданно для себя решала принять ванну.

Оля долго лежала в пушистой пене с маской на лице. С рассмешившей ее мыслью – «вдруг секс», привела в порядок тринадцатидневную растительность на теле и в отличном настроении легла в пастель. Пытаясь замаскировать мысли о своем незнакомце чтением, Оля с полчаса пялилась в книгу, не вникнув ни единое слово.

Всю ночь Оле снился ее незнакомец. Под утро, прерывая эротический сон, ее разбудила Дуся. Этажом выше колотил в дверь пьяный сосед. Ей насилу удалось угомонить возбужденную шумом собаку, и когда в спальне, наконец, снова наступила тишина, Оля попыталась вернуться в свой сладкий сон, представляя себе нежные, теплые губы незнакомца на своей груди. Она совсем не помнила его лица, но для ее фантазии это было не помехой. Скоро ее сразил сон. Странный, сюрреалистичный и даже пугающий. Всю ночь она стучала в закрытую дверь незнакомого дома, из-за которой на нее сердито рычал Борман.

Утром, завернутая в теплый шарф и совершенно не выспавшаяся, Оля мерзла вместе с Дусей на улице, думая о том, не загостился ли Кирюшка у бабушки.

– Привет, – раздражающе-бодрый голос махом вывел Олю из коматоза. Обернувшись, она почувствовала, как кровь холодной тяжелой волной отхлынула от лица, наполняя свинцом ноги.

Прямо за ней стоял тот самый незнакомец, образ которого Оля уже вторую ночь нещадно эксплуатировала с своих корыстных целях. Ей вдруг стало не по себе, словно мальчишка мог все это прочитать по ее лицу.

– Привет, – поспешила ответить она пока кровь не вернулась в голову и не залила щеки. – Борман, – она погладила весело скачущего возле нее пса по мягкой морде и подняла глаза на его хозяина. – Холодно, – криво улыбнулась она.

– Да, наверное скоро снег ляжет, – с добродушной улыбкой ответил парень, с трудом сдерживая, пытающегося поймать Дусю, шарпея.

Нечаянная встреча подняла Ольге настроение, и она окрыленная понеслась на работу.

Работа менеджера по продажам не была пределом ее мечтаний, но прекрасной стартовой площадкой. Может быть, Олег был прав, и пытаться поменять свою жизнь в сорок – это сумасшествие, но Ольга чувствовала, что это – ее. Суета, бесконечные телефонные переговоры, компьютер, с которым она до сих пор была на «вы» – все это ей безумно нравилось.

Прогуливаясь вечером с Дусей, она старалась не думать о своем незнакомце. Незнакомец – действительно, она даже не знает, как его зовут. А так ли это важно? На горизонте замаячила знакомая бархатная морда. Дуся, уставшая от слишком назойливого внимания молодого глупого кавалера, недовольно засеменила в сторону. Борман же, не разбирая дороги, на всех порах несся к ней, таща сзади, как на аркане, хозяина. Сердце Ольги начало отбивать ускоренно-восторженный ритм, словно стремительно сокращающееся между ними расстояние делало воздух плотным, вязким и горячим.

– Привет, – запыхавшись от усилия, выдохнул парень. – Борману ваша девочка, определенно, нравится.

Ольга смущенно улыбнулась и отвела глаза, выискивая виновницу разговора. Та безрезультатно пыталась отбиться от напирающего кобеля, и наконец устремилась к ногам хозяйки, ища защиты. Оля взяла Дусю на руки.

– Она у нас дама почтенная, уже забыла, как играть, – Ольга вдруг почувствовала, как краска заливает ее щеки. – Мы, наверное, пойдем.

Она переминалась с ноги на ногу, словно не решалась сделать шаг, и, наконец, резко развернулась и пошла прочь.

«Да, Дуся, – гладя собаку по голове, вздыхала Ольга, – эти кобели не про нас». Дуся, будто понимая, о чем хозяйка говорит, подняла голову и навострила уши. «Спи, спи». – еще раз погладив пса, она тоже направилась в спальню, строго-настрого запретив себе думать всякую фигню, и почти сразу уснула.

Черные или белые? – разглядывая новые кружевные трусы с еще не оторванными ценниками, думала Ольга. Белые – это вроде чистота и непорочность, а черные, соответственно – порочность. «Да какая уж непорочность? Бери черные», – ответила она себе, решительно взяла белые и направилась в душ.

Ощущение обновления, какой-то незримой красоты, не покидало ее весь день. Ольга не хотела думать о том, что всему виной новые кружевные трусики, но стоило ей вспомнить о них, как на ее губах начинала играть улыбка. Коллеги, заметив ее веселость, оборачивались ей вслед, попав в зону действия ее обаяния. Лучшая подруга вообще не отставала, при каждом удобном случае пытаясь выяснить, с чем же связаны такие перемены в облике и настроении подруги. Ее теории варьировались от «помирилась с мужем» до «нашла нового». Оля лишь загадочно улыбалась ей в ответ, заставляя Лену еще больше напрягать свою фантазию.

– Нет, ну честно, с Олежкой помирилась? – застегивая пальто, в очередной раз спросила она, пока не лопнула от любопытства.

– Ничего не произошло, просто настроение хорошее, вот и все, – Оля кокетливо сдвинула бюретку набок, улыбнулась своему отражению в большом зеркале в холе и выпорхнула на улицу, оставив Лену ни с чем.

Осень плавно перетекла в зиму. Короткие прогулки с собаками продолжались. Оля хорошела. Она с каждым днем чувствовала себя все более счастливой. За те полтора месяца, что они не виделись с мужем, она ни разу не захотела ему позвонить. И если с одной стороны это ее радовало (значит она без него, все-таки, может), с другой – вселяло все больше опасений насчет собственного будущего. Да, она счастлива и свободна. Она, наконец, может делать то, чего хочет сама, но… Но у нее был Кирюшка, который имел право на отца. И неважно, что между ними происходит. С другой стороны ей безумно нравился ее новый знакомый, имени которого она так и не спросила, словно боялась дать себе пустую надежду на то, что из этого что-то может получится.