Не драконьте короля!

Я вспыхнула, но решила обернуть в свою пользу:

– Вы совершенно правы. Я – ребёнок. Поэтому вы навлечёте на себя большую беду и прослывёте человеком с извращёнными наклонностями, если кто узнает, что вы решили взять меня в жёны, – сказав это, я поспешила в сторону дворца, оставив позади его величество.

Невыносимый мужчина! Просто невозможный!

Теперь я воспользовалась тайными ходами. Тайного хода сразу в мои покои не было или, по крайней мере, отец мне о нём не рассказывал, а сама я найти его не могла, поэтому пришлось прибегнуть к помощи близкого к моему крылу. И мне почти удалось пробраться незамеченной, как сзади вдруг раздался грозный голос бриольского монарха:

– Купава!

Вздрогнув, я подскочила на месте.

Отец сидел в нише перед моим крылом в роскошном кресле и, видимо, дожидался прихода дочери. Как знал, что сама сбежала. Зачем только всю стражу на уши поставил? Из-за того, что я теперь не просто принцесса, а ценная потенциальная невеста его величества Максимилиана?

Это раздражало.

– Батюшка! – улыбнулась я как можно беззаботнее и скинула капюшон, сделав книксен. – Какими судьбами? Бессонница? Я могу приготовить чудесный отвар, как раз по рецепту бабули…

– Зубы не заговаривай, – прошипел он и поднялся с места. – Живо в покои!

Дважды повторять не пришлось. Я стрелой метнулась в свои комнаты, отец – за мной. Нянюшка и Хмилья тоже были тут, вздрогнули, когда я вошла, а уж когда появился отец – вовсе ретировались. Так мы остались вдвоём. Снимать плащ я не спешила – хоть какая-то защита от гнева родителя.

– Ты опять? – нахмурился отец и заложил руки за спину. Я знала, что за этим последует, поэтому повинно опустила голову и надула губы. – Я ведь просил тебя не водить дружбу с фейри, Купава!

– А я и не вожу… – попыталась оправдаться, но договорить мне не дали.

– Я знаю, что есть на дне озера! – голос отца зазвенел, и я вжала голову в плечи.

Конечно, он знал. Он ведь тоже из рода Даоргов.

Обычно отец не выходил из себя так явно – с такой неугомонной дочерью его нервы превратились в канаты, поэтому сейчас я действительно испугалась. Глаза короля метали молнии, каждая из которых того и гляди испепелит меня.

– Это опасно. Я не хочу потерять тебя, как ты не понимаешь? Я хочу защитить свою семью, свои земли и своё королевство! Фейри слишком самостоятельный народ, они не придут к нам на помощь, когда тьма перекинется на нас. Пока тьма нас не трогает, не стоит навлекать на себя беду, Купава.

– А что нам остаётся? Вжать голову в плечи и не замечать надвигающейся катастрофы? Я так не могу.

– Научишься! – рыкнул отец. – Больше я этого терпеть не намерен. – Я даже отступила на шаг, но ещё не знала, какие тяжёлые слова за этим последуют: – Ты такая же, как твоя мать, – словно приговор произнёс отец. Я застыла, почувствовав, как сердце начинает ускоряться. Но король продолжил, и его слова были неумолимы: – Той бы тоже всё загадки разгадывать. Её кроме этих загадок ничего не интересовало – ни семья, ни королевство, ни…

Отец сам прервался, поняв, как на мне сказываются его слова. Да, это так, её ничего не интересовало, даже кроха-дочь.

Глаза увлажнились, и я затряслась, как травинка на ветру. Сравнение с матерью было болезненным. Да и не только сравнение, вообще любое упоминание о ней…

Она бросила нас. Когда мне было всего три года, она оставила отцу коротенькую записку, что не может больше терпеть семейные оковы и уходит.

И я до сих пор не излечилась от этого удара, нанесённого самым близким и родным человеком, пусть и старалась казаться сильной и оправдывать маму. Я чувствовала себя ненужной и брошенной. Для отца это не было таким уж сильным ударом – он вскоре расторг неудачный брак и заключил новый. Да и миледи Клоретт оказалась хорошей женщиной, ласковой, тихой и спокойной… Не такой, как мама, судя по воспоминаниям людей, которые её знали.

Отец жил дальше, не оглядываясь на прошлое, лишь я была напоминанием о неудачном браке. Я никак не могла оправиться, таила обиду, в том числе на него. Мне было сложно признаться себе в том, что я винила короля в своей личной трагедии. Быть может, он недостаточно любил и берёг маму? Может, он не заметил её боли и не смог ей вовремя помочь?

Но самый большой страх заключался в другом. В этом я не признавалась даже себе, что причиной её ухода могла стать я. Даже в детстве я была неугомонным ребёнком, в люльке часто плакала и маме было сложно со мной, несмотря на наличие нянечек. Что, если виновата я?..

По сути, так и было. Её тяготил брак.

– Прости, Купава, – выдохнул отец, поняв, что зашёл слишком далеко. Он весь сжался. Этот мужчина не умел быть ласковым и осмотрительным в словах и всегда выражал чувства через заботу. А ещё умел признавать свои ошибки. – Я перегнул.

Я обхватив себя руками. Сказанного уже не воротишь, хотя я и понимала, что сама виновата в резкости короля – я навлекла на себя его гнев своим поведением.

– Как думаешь, почему она ушла? – тихо, едва слышно спросила я.

Я задавала этот вопрос слишком часто и как обычно отец не находил ответа, смотря на меня сочувственно. На самом деле я желала найти ответ в себе, закрыть эту прореху в своём эмоциональном состоянии.

– Я… понимаешь теперь, почему я так хочу выдать тебя замуж поскорее? Там, за границами Бриоля, ты будешь в безопасности. Особенно за спиной такого сильного и могущественного мага и монарха, как Максимилиан Раманский. Когда ты рядом с ним, я могу быть спокоен за тебя.

Я опустила взгляд. Теперь уже поступки отца не выглядели столь жестокими. Теперь я понимала, почему он решил пренебречь заветами нашей семьи и не давать мне возможности выбрать и заключить брак по любви.

– Папенька, но ведь я не буду счастлива. Почему ты так опрометчиво дал согласие королю Максимилиану, даже не спросив меня?

– Видишь ли, такому королю сложно отказать. Ты ведь знаешь ситуацию с нектаром – пройдёт десятилетие-другое и Бриоль потеряет свой приоритет. Забота о тебе и королевстве – это то немногое, что волнует меня в первую очередь.

Но я не допущу падения Бриоля. Хотя отец понимает, как рискует, не помогая феям. И я категорически не одобряла его позиции. Ладно, зайдём с другой стороны.

– Я ведь только в академию поступила, учиться собираюсь…

– Ты даже дома не училась, а уроки срывала. Где гарантия, что в академии возьмёшься за ум?

Срывала я лишь неинтересные уроки этикета или танцев, а вот историю, геометрию и магическую теорию я очень любила.

– Слово даю! – я подняла два пальца вверх и приложила их к груди. – Обещаю. Никаких больше выкрутасов. Только не отдавай меня замуж, прошу.

Отец стоял хмурый. Я подошла ближе, приобняла и положила голову на его плечо. Почувствовала, как тело отца расслабляется. Король вздохнул.

– Что мне с тобой делать? Всё из-за того, что мой отец взял в жёны гномку, а у тех характер неугомонный. И надо же было, чтобы именно ты в неё уродилась.

Хотелось напомнить его величеству, что он вообще-то говорит о своей матери, но промолчала.

– Папочка, я тебя так люблю. Ты ведь у меня чудесный, замечательный, восхитительный! Ты ведь никогда не отдашь родную дочь за того, кого она не любит?

– А ты кого-то любишь? – прищурился родитель и вновь напрягся.

– Только тебя! – искренне ответила я. – Ты – самый главный мужчина в моей жизни.

Тут отец улыбнулся.

– Тогда тебе ничего не стоит влюбиться в того, кого я для тебя выберу. Точнее, выбрал.

– Папа! – запротестовала я, и отец неожиданно задумался.

– Есть ещё один способ, как уберечь тебя от необдуманных решений.

Я насторожилась и с интересом взглянула на отца.