Прелестник

– Луи, я благодарна тебе за то, что ты пришел сегодня.

Он обрадовался:

– Наконец-то на «ты»… Я так и думал, что придется преодолеть приступ высокой нравственности, но не напрасно. Ведь ты не разочаровалась?

– Ни в коей мере.

– Я рад, что мы договорились. Ты осталась и будешь моей…

– О, это уже серьезное заявление, – шутливо отозвалась она.

– Мари, радость моя, провалиться мне на этом месте, если я вру. Я хочу тебя до безумия.

Луи немедленно перешел в наступление, и Мари с радостью приняла вызов.

Утром, когда герцог уже собирался уходить, Мари все оттягивала минуту прощания. Она с удовольствием помогала ему облачаться в мундир, рассматривала оружие. В форме Луи выглядел неотразимо, и Мари откровенно любовалась его статным видом.

Они говорили друг другу «до свиданья», но тут же губы соединялись в поцелуе, а руки тянулись к объятью.

– Мы еще встретимся, и не один раз, любовь моя, – обещал герцог и вновь устремлялся к поцелую. Глаза живо блестели, на щеках играл румянец. Наконец Луи решительно ступил на порог комнаты.

– Лапушка, мне пора, но как подумаю… в жар бросает.

– Ах, господин поручик, держите голову холодной, – смеялась Мари. – Я не хочу повредить вашей службе.

– Что по-настоящему вредит моей службе, так это отсутствие женской ласки. Будь здорова, милая.

– И вы тоже. Сообщите, когда будете.

– Обязательно, – Луи бодро зашагал по коридору.

Мари видела его в окно и провожала взглядом, пока он не исчез из виду.

Она прилегла и чувствовала как бы беспричинную радость. Ночью здесь, рядом с ней, был Луи, поэтому теперь Мари приятно нежиться в постели, хотя уже пол-одиннадцатого.

Луи был здесь, и он еще придет. Как хорошо!

5. Разговор

Герцог не мог бывать у Мари слишком часто, потому что служба требовала его присутствия в Версале и, вообще, там, где прикажут начальники или сам король. Вдобавок ко всему домашние заботы забирали немало сил. Но Луи ничто не смущало, и при любом удобном случае он устремлялся к предмету своих желаний.

Однажды он заметил у Мари прекрасные тюльпаны (а тогда они были в моде), принесенные совсем недавно.

– От кого это? – удивился герцог, будто сам факт подаренных женщине цветов показался ему невероятным.

– Не догадываетесь? – улыбнулась Мари.

– Не дразни меня, киска, я не думал, что у тебя есть поклонники.

– По-вашему, я недостойна…

– Нет-нет, – энергично перебил герцог, – я вовсе не то имел в виду. И все же, кто проявляет к тебе интерес? Мне кажется, я имею право знать.

– Конечно, имеете. Жаль, что вы не догадались сами, ведь эти цветы прислал виконт д’Эперне.

– Люсьен?! – изумился герцог и только смотрел на женщину неверящими глазами.

– Ну да, почему вы удивляетесь? Вы же сами заметили, что я ему нравлюсь.

Луи усмехнулся, напряжение исчезло с его лица. Расслабленно откинувшись на спинку дивана, герцог спросил:

– А сам он не приходил?

– Нет, пока не приходил.

– Что же ты ему скажешь, если он придет? – завладев ее рукой, хитро спрашивал он.

– Еще не знаю. Найду, что сказать. Надеюсь, сударь, вы не будете меня ревновать и портить отношения с другом?

Мари доверительно склонила голову ему на плечо и принялась играть с воротом рубашки.

– Ревновать? Глупости… разве что самую малость. И ссориться с Люсьеном я не собираюсь, тем более не из-за чего.

– А если он будет оказывать мне внимание и впредь?

– Ты все равно моя и никуда от меня не денешься, – уверенно ответил герцог, и Мари не возражала на его слова.

Конечно, она не знала, что ждет ее впереди, но терять расположение Луи ей очень не хотелось. Рассудок, как всегда, был не в состоянии объяснить ей, что ее так тянет к герцогу. Она чувствовала, что хочет быть с ним, что его взгляды и прикосновения пробуждают в ней самые восхитительные ощущения, потому его нечастым визитам она была безумно рада и всеми способами старалась возбудить в нем страсть, что особого труда не составляло, ведь Луи был впечатлителен и откликался на всякое проявление красоты, а соблазнительно выглядевшая женщина неизменно производила на него именно то впечатление, какое и хотела произвести.

Луи, действительно, не собирался ссориться с Люсьеном, но знаки внимания, которые тот неожиданно стал оказывать Мари, смутили его, особенно потому, что Люсьен слыл человеком строгих правил, и хотя отдавал необходимый долг галантности, потому что не быть галантным считалось бы дурным тоном, но расточать свои восторги дамам без всякого разбора, как бывало с герцогом, виконт не считал необходимым. И если уж он пригласил Мари на бал, а теперь еще посылает цветы, это что-нибудь да значит.

Луи не ринулся выяснять отношения, он попросту на время позабыл об этом, занятый на службе, тем более Люсьен где-то ездил. Но друзья все же встретились и, как было у них заведено, если ни тот, ни другой не был занят, то обязательно шли в «Сосновую шишку» или «Рекрутирующего сержанта»[13 - «Рекрутирующий сержант» – знаменитая таверна в Париже.] пропустить кружку-другую и поболтать. Оба в отличном настроении, веселые – любо-дорого поглядеть. После вина разговор оживился. Люсьен пожаловался на мужа сестры.

– Настоящий деспот, – говорил он, – не зря я был против этого брака.

– Что же вы могли сделать? Ваша сестра овдовела так рано, на руках у нее ребенок.

– Лучше бы она и не помышляла о замужестве, – возражал виконт, – она ведь не одна, у нее есть отец, бабушка, я, наконец.

– Вы не правы, друг мой, – твердо заявил герцог. – Жаклин – молодая красивая женщина, неужто ей теперь и не радоваться жизни? Просто бедняжке не повезло.

– Вы все о своем, Луи, – поразился Люсьен. – Вы об одном лишь и думаете, и говорите. Поймите, не все такие…

– Охотно верю, – беззлобно отозвался Луи, – но я вам с полной ответственностью заявляю, что большинство женщин думают именно о том же.

– Вам кажется, сударь. Вас окружают такие женщины. А вот я почему-то не встречал таковых.

Луи рассмеялся: