Чужая война

И скользнул навстречу сминающейся под тяжелой поступью траве.

У него были шансы. Пусть небольшие, но были. Эльрик помнил нотфесхов, тварей таких же древних, как Змеи, и таких же тупых в своей силе. Они привыкли убивать легко, не встречая сопротивления. И вряд ли за прошедшие тысячелетия успели научиться драться с противником, который знает, с какой стороны, когда и как будет нанесен удар.

Правда, знает очень приблизительно…

До топора было уже не добраться. Да и не взяла бы нечисть простая, пусть и благородная сталь.

Эльрик де Фокс

Тело привычно вошло в ритм боя. Замедлилось время. Легкими и четкими стали движения. Атака. Защита. Контратака. Поворот. Уход. Съем.

Нотфесх шипел, когда его доставало серебряное лезвие. Где-то за спиной скрежетал ржавильщик. Такие кинжалы, как у нас с эльфом, стоили бешеных денег. И добыть их можно было только в Западных горах. Но зато какая полезная штука!

Атака! Еще! Крик от костра:

– Эльрик! Держи!

Я хватанул не глядя. Зеш-ш… Этот… Сим… Этот… Гоббер… швырнул мне горящую головню. Молодец, конечно. Но ведь на мне даже перчаток нет!

Я заработал головешкой, как берсерк. Она, естественно, от этого не остыла. Скорее наоборот. Но зато и нотфесх загорелся. Надо же! У него, оказывается, есть шерсть! А загоревшись тварь стала видимой, что порадовало меня, несмотря на затруднительное положение. Я отшвырнул проклятую деревяшку. Теперь нотфесх лишь пытался защититься.

И тут сзади напал ржавильщик.

Надо отдать скотине должное, он без раздумий бросился на помощь своему напарнику. Но отдавать ему должное я собирался лишь после того, как прикончу обоих. Элидор лежал без движения. Его кинжал валялся рядом. Ржавильщик и нотфесх радостно взялись за меня.

За несколько секунд боя Сим дважды спас мне жизнь. Второй раз тем, что подхватил кинжал эльфа и набросился на скользкого гада, оставив мне горящего. В полной мере у него это, разумеется, не получилось, но он хотя бы отчасти отвлек ржавильщика на себя. А когда общими усилиями мы начали наконец теснить врагов, те… растаяли в воздухе. Если, конечно, подобное выражение корректно по отношению к нотфесху. Хотя горящий нотфесх – совсем не то, что не горящий.

– Где они?! – Сим вертел головой, сжимая в руках длинный элидоров кинжал.

– Не знаю. Но не здесь – это точно.

В лесу на харрдарк[15 - Харрдарк (зароллаш) – мера длины, ок. 2500 м.] вокруг не было ничего опаснее волков.

– Они всегда… так? А?

– Н-нет. Не всегда. – Это-то меня и смущает… – Но, как бы там ни было, они нас больше не побеспокоят.

Сим еще разок махнул кинжалом. Повернулся к костру, где Кина пыталась убедить Элидора в том, что ему надо лежать и лечиться, и изрек:

– Слушайте, а в котелке еще чего-нибудь осталось?

Гоббер. Что с него возьмешь?

На следующее утро мы все чувствовали себя совершенно разбитыми. А вот лошади, отдохнув за ночь, гарцевали, грызли удила и рвались в дорогу.

Ничего, к вечеру им будет так же плохо, как нам.

Сим посмотрел на седло с ненавистью. Вздохнул. Потрогал зачем-то меч.

Может, он рассчитывал прикончить своих коней и позволить себе небольшой отдых? Размечтался! Элидор закинул его в седло. Вперед!

Через час сумасшедшей скачки мы обогнали бредущий куда-то караван.

Низенькие толстоногие лошадки шарахнулись от наших коней. И погонщики тоже шарахнулись, провожая нас испуганными взглядами. Поди пойми: то ли мы отряд разбойников, спасающихся от людей наместника, то ли, наоборот, люди наместника, опять же, спасающиеся от отряда разбойников. Сим, хоть и болтался в седле, как заяц на заборе, умудрился-таки обернуться и свистнуть не хуже наших пиратов. Мужики посыпались с подвод, как горох, и попрятались в кустах.

Впрочем, я отследил это, только оглянувшись. А через минуту каравана уже не было видно. Вперед!

Мы не делали привала. Миновал полдень. Потом солнце стало клониться к западу. Крупы и шеи наших коней покрылись потом. Затем пеной. Она начала окрашиваться в розовый цвет, когда впереди – мы сперва не поверили – показались городские стены.

– Лоска! – завопили одновременно четыре глотки. Три луженых и одна – серебряная. Кины.

Тут-то и рухнула лошадь подо мной. Я – самый тяжелый. Две другие, судя по их виду, долго не протянули бы. Ну и шут с ними.

Остальные, не сразу сообразив, что случилось, пронеслись вперед. Остановились. И Сим, отметая возражения самим своим видом, слез на землю:

– Вы как хотите. А я – как Эльрик. Он хорошо придумал. Пошли пешком.

– Ладно. – Элидор спрыгнул с коня. Снял с седла Кину. – Пешком так пешком. Заодно меньше пошлины заплатим.

Вот ведь умеет монах в любой ситуации видеть светлые стороны!

Расседлав наших запаленных скакунов, мы отпустили их на волю. Может, выживут. А сами, взвалив на плечи по седлу, потопали к городским воротам.

Герцогство Аквитон. Город Лоска

Эльрик сидел на постели, скрестив по-степняцки ноги, курил, слушал доносящиеся с улицы ночные шумы и лениво размышлял.

Размышлял он о том, хорошо или плохо, прожив среди людей целую прорву тысячелетий, остаться шефанго. Шефанго в полной мере. Не кошмарным лицом, глазами-бельмами и нечеловеческой силой, а душой и всеми формирующими душу правилами и нормами. Он давно уже убедился, что именно там, глубоко-глубоко, накрепко вросшее корнями и живет различие между населяющими мир народами. Именно там, а не во внешности.

Хотя следовало признать, что в случае шефанго внешность имела значение.

Всего два дня назад, вынужденный терпеть присутствие Элидора, Эльрик с радостью воспользовался бы любой возможностью… нет, не убить, но хотя бы доходчиво объяснить тому, где его место. Это было вполне понятно и с точки зрения смертных, и с точки зрения шефанго, да и с точки зрения эльфов, наверное, тоже. Как еще прикажете относиться к мужчине, который у вас на глазах пытается соблазнить вашу женщину. Беда в том, что, будучи в момент их встречи в женском обличье, принц отнесся к происходящему без должного внимания, и как итог…

Итогом стала беспомощная, тоскливая, жалкая ярость.

Проигравшие не заслуживают ни жалости, ни сочувствия.

Эльрик умел проигрывать. Умел с уважением относиться к достойному противнику. Умел сам не добивать побежденного…

Но никогда не было в игре столь высоких ставок.

Он проиграл.

Эльрик улыбнулся, опустив глаза. Выдохнул дым.

Он был шефанго. Наверное, это все-таки хорошо.

Потому что только шефанго знают всю глубину и важность трех, всего трех коротких слов: «Несс х'геррсе арро». Они живут с этим от рождения. И уходят, если приходится уходить, не забыв.