Хозяйка тайги

Он легко ориентировался в темноте, и сейчас видел, как более тёмные очертания кроны деревьев и их стволов выделялись в общем сумраке ночи. Миша сразу же взял направление в сторону лагеря браконьеров.

Вскорости, темнота стала рассеиваться. Восходящее солнце осветило посветлевшее небо, а через верхушки деревьев начали пробиваться робкие лучи света. Ночь ушла, но чувство тревоги за хрупкую городскую девушку, его так и не покидало. Мише все время хотелось вернуться назад, обнять ее и прижать к себе так сильно, что бы она в нем растворилась. Затем, успокоить и заверить, что с ним ей ничего не страшно… С большим трудом он пересилил свое желание вернутьсяв избу и продолжил путь дальше.

Пройдя ещё пару километров, петляя от малинника к молодняку сосен, Михаил тихо приблизился к маленькой поляне, искусственно созданной между сожженными молнией деревьями, на которой сейчас была разбита палатка туристов. Возле кострища, в котором еще тлели угли, на поваленном бревне, дремал часовой, прикрытый сверху водонепроницаемым брезентовым плащом.

Михаил подошел ближе. Часовой даже не шелохнулся, он спал мертвецким сном. Рядом с ним на траве лежала алюминиевая фляга, а на бревне мирно покоилось ружье. Миша взял в руки ружье, осмотрел его иперебросил через плечо, повесив рядомсо своим рюкзаком.

Затем, присел на край бревна и принялся ожидать, когда лесные туристы изволят проснуться. Ему нетерпелось разбудить их раньше, но он не стал нарушать покой браконьеров из тех соображений, что ему еще нужно было с ними серьезно поговорить, и, желательно, в спокойной обстановке и без лишних нервов.

Когда из палатки выполз первый турист, часы на руке егеря показывали девять утра. Сонный мужчина отошел в кусты, а затем, подошел к спящему у костра часовому, и со всей силы пнул его ногой. Он был так сильно увлечен своим приятелем, что даже не заметил Михаила, стоявшего немного в стороне от бревна. Мужчина сразу же обрушил непристойную брань на своего приятеля, который вместо того, чтобы сторожить их лагерь, уснул мертвецки пьяным сном. Когда с бранью было покончено,он, наконец-то, заметил непрошеного гостя, поднял на него злобное небритое лицо, и хриплопоинтересовался:

– И, кто это к нам пожаловал?

Михаил подошел на три шага ближе и,четко чеканя каждое слово, ответил:

– Представитель власти на территории Александровского лесничества, егерь – Михайленко Михаил. – Затем протянул ему на вытянутой руке свое раскрытое удостоверение, понимая, что с бодуна, браконьеру придется долго наводить резкость, что бы увидеть в нем буквы. – А, теперь прошу вас, господа, представить мне ваши документы и объяснить, что вы делаете в этом глухом месте?

Небритый запанный мужчина с длинными патлатыми волосами во все глаза уставился удостоверение, а затем перевел взгляд на егеря. Через несколько секунд онс хрипловатым смешком произнёс.

– Только тебя нам ещё не хватало Мих-Мих! Да иди ты, представитель власти, туда, откуда пришел. Понял? Вот, проходили мимо, – проходите!!!

Наклонившись в игривом реверансе, он прорисовал рукой в воздухе полукруг, указывая на тайгу с противоположного конца поляны. Михаила это не завело. За пять лет работы, он имел дело с разными людьми, поэтому, сегодня ему было не в новинку общаться с наглым хамом.

– Я обычно не повторяю свой вопрос дважды. – Все еще спокойно произнес он, пытаясь расположить к себе разозленного мужчину. – Я хочу знать, с кем имею дело. Если вы просто туристы, пожалуйста, отдыхайте. Но, так как по логике вещей, у отдыхающих туристов не может быть оружия с оптическим прицелом, я могу сделать вывод, что вы либо охотники, либо браконьеры. Поэтому, я и требую предъявитьмне документы удостоверяющие личность, лицензию на разрешение охотиться в этих местах и разрешение на пользование оружием.

Мужик махнул рукой на егеря и ещё раз пнул ногой спящего товарища, тот что-то недовольно буркнул и плотнее прикрылся плащом, но через секунду резко поднялся и сел на мокрую траву.

– Что? – Спросил он, хлопая заспанными глазами-щелочками.

– Это я у тебя должен спросить – что?!!! Ты, падла, проспал все утро! – Закричал патлатый мужики на его хриплый крик из палатки выползли ещё три браконьера. Таких же недовольных, небритых, немытых и, с большого перепоя.

– Что, вы тут разорались? – Произнёс один из них, недовольно встряхивая головой со светлыми взъерошенными волосами.

– Да, вот, Толстый, козёл, проспал и подпустил к нам егеря. – Часовой был еще раз «обласкан» носком сапога товарища.

– Как я его мог сюда не подпустить, даже если бы я и не спал? А? Чтобы я сделал? Выстрелил в него? – Возмущался сонный часовой, выливая в рот горючее из подобранной с травы фляги.

Руки его тряслись так сильно,что сразу было видно, любитель зелёного змия вчера вечером налакался от души. Михаил созерцал на эту сцену как бы со стороны, внимательно обдумывая и тщательно взвешивая, отмечая явное преимущество своего врага в численности. Затем он неторопливо произнес:

– Ну, так что ребята? Я вовсе не шучу. У вас есть хоть какие-то документы? Что мне с вами делать?

– Понять, простить и отпустить! – Пошутил один из браконьеров, дружки поддержали его дружным смехом.

– Да пошёл ты к черту! – Следом закричал, окончательно проснувшийся часовой, завинчивая металлическую фляжку с водкой и укладывая её в карман куртки.

– Отлично. Пойдём вместе. – Спокойно отреагировал егерь. – В лесничество, в Александровку. А, там уже вами будут заниматься другие люди: устанавливать личность; выяснять, откуда у вас взялось оружие с оптическим прицелом; и как вы сюда, в эту глушь, попали…

– Всё у нас есть! И лицензии, и разрешение, и паспорта. – Произнес мужчина, вышедший из палаткиодним из последних, и провел рукой по светлым волосам. – Только не доставай нас! Иди своей дорогой! Знаешь, кто я такой? Да, у меня кум депутат! – Мужчина поднял вверх указательный палец, показывая тем самым, где находится его кум. – Да он тебя порвет, если узнает, что ты нам тут мешаешь охотиться!

Михаил, внимательно изучая делового кума депутата, поставил его в известность:

– Я, между прочим, мешаю охотиться не только простым смертным, но и депутатам, и министрам, и их кумовьям. Работа у меня такая. И, я действую в соответствии с законом. Так, что не надо мне угрожать. В этом лесу, – я сам себе депутат. Сдаем оружие и патроны!

Ответом егерю была зловещая тишина, и только злобные пять пар глаз, не отрываясь и буравя, смотрели на него с жуткой ненавистью.

– Сдаем оружие. – Еще спокойней повторил Михаил, но в его вкрадчивом голосе сквозили твердые металлические нотки, от которых у нормальных людей пробежали бы по спине мурашки страха. – Одно ружье уже у меня, где ещё четыре?

Мужики все ещё продолжали злобно изучать егеря: очень высокий, широкий в плечах, о таких говорят буйвола кулаком свалит… И, взгляд у него был хищный, изучающий исподлобья. Но, Патлатый часовой, расхрабрившись, вышел вперёд:

– Да тебе жить надоело что ли? – Произнёс он,оскалив свои желтые от никотина зубы и доставая из сапога длинный нож. – Мы тебя сейчас здесь на куски порвем и даже закапывать не будем! Потому что твои останки сожрут животные, и никто никогда в жизни искать тебя здесь не будет! Понял, представитель власти?

Егерь медленным внимательным взглядом осмотрел мужчину с ног до головы. Когда он заговорил, его голос по-прежнему был ровным и хладнокровным.

– Ну, на это вы даже и не рассчитывайте! Я делаю свою работу, а за моей работой пристально наблюдают в посёлке. Мне поступил сигнал о прибытии в тайгу вашей интересной компании, и я слежу за вами со вчерашнего дня. Через спутник я сообщил в командный пункт о нашей встрече, поэтому за нами будут наблюдать специальные органы. – Михаил блефовал, но старался это делать так убедительно, что бы браконьеры хоть немного задумались. – Так что, на то, что вы меня порежете на куски, даже не надейтесь. Вас поймают прежде чем вы сойдете с того места, где стоите. Оружие!

Охмелевший сторожевой кашлянул, шумно открутил крышечку фляги и сделал очередной глоток горючего, а потом громко рассмеялся и процитировал Папанова из фильма «Бриллиантовая рука»:

– «…сдал, принял, протокол, отпечатки пальцев…»

Компания дружно поддержалаего реплику очередным приступом смеха, показывая егерю неприличные жесты.

– Вали отсюда, хранитель природы, по-хорошему. – Произнес кто-то из троих и нырнул назад в палатку.

Патлатый сочно плюнул на траву.

Егерь подошел еще на два шага, внимательно следя за каждым из них:

– Капканы на медведя – ваша работа?

– Тебе какое дело? – Отозвался коротко стриженый мужчина в теплом сером свитере и черных брюках из плащевки. – Твое дело, вон, зайцев считать и лосям сено разносить. Мы тебе не мешаем. Бог в помощь!

– Большое дело! – Усмехнулся Михаил. – Я с медведями дружу, и обижать своих товарищей не позволю…

– Ну, так о тебе, примерно, и говорили! Что ты уже и сам превратился в медведя. Отучился понимать русский язык. – Перебил егеря пьяный часовой,усевшийся на бревно, и опять громко засмеялся.

– Не вам решать в кого я превратился. Главное, что у меня есть свои принципы: с такими волками, как вы – разговаривать по-волчьи. И, если я сказал, что не позволю браконьерничать в моем лесу, то так оно и будет. Мне надоелоиграть с вами как кошка с мышкой. Где еще четыре ружья?! – Михаил прорычал так грозно, что часовойдаже протрезвел, наводя резкость на его лице.

Лёгким движением плеча егерь сбросил свое ружье в ладошку ибесшумно снял его с предохранителя. Через секундуон предупредительно выстрелил в воздух.

В это время изпалатки выполз молодой парень с ружьем в руках и отдал его куму депутата. Тот с трудом, дрожащими руками, поднял дуло и нацелился на Михаила, затем отвел ружье в сторону и произнес.

– Убирайся отсюда, егерь. По-хорошему убирайся. Нас много, а ты один. К тому же, мы ребята нервные и можем натворить тут всяких дел. И, пугать нас законом не надо, мы, дядьки, уже много раз пуганные.

Он снова наставил ружье на Михаила, затем резко опустил дулом вниз и выстрелил ему под ноги. Пуля мягко ушла в землю, брызнув небольшим фонтанчиком почвы, засыпавшим ботинки. Егерь даже не дёрнулся. Он все еще держал свое ружье наготове, а часовой по кличке Толстый, сидевший на поваленном дереве, продолжал громко хохотать.

– Эй, парни, вы что тут на дуэли, что ли? Прям, как эти… Лермонтов с Пушкиным! Не помните, кто там, кого порешил? – Блеснул он знаниями, смеясь, как полоумный, поглядывая безумным взглядом на своих настороженных приятелей.

Никому, кроме него, смешно не было. Михаил быстро сбросил свой рюкзак с плеча и положил на землю, перевесив ружье пьяного сторожевого на другое плечо. Егерь понимал, что дело принимает опасный оборот, ему уж точно было не до шуток. И еще он прекрасно знал, что помощи ждать ему было неоткуда. По всей видимости, об этом уже догадались и браконьеры, и полностью уверенные в своем численном преимуществе, обнаглели и стали его окружать.