Хозяйка хищного сада

Я медленно протягиваю руку к сломанному стеблю. Вижу, как растение начинает мелко дрожать и успокаиваю:

– Я хочу помочь.

И оно подпускает меня: позволяет осторожно коснуться сломанного стебля, обернуть сухой сорняк и сделать перевязку. В это время все зеленые пасти открыты и направлены на меня. С зеленых челюстей капает сок.

Мне совестно за свое болезненное вторжение в их зеленый уголок. Явилась, навела шумиху, сожгла собратьев.

Я стараюсь быть нежна в прикосновениях. Мне нервно и волнительное. Я гораздо острее ощущаю запах сока местной росянки – он словно немного молочный и пахнет жженым сахаром.

Поврежденное растение напомнило мне побитого жизнью щенка, что не верит в любовь, но очень хочет жить, который все-таки позволяет мне помочь. Дает шанс, готовый наброситься в любой момент.

Я поправляю бантик перевязки и делаю шаг назад. Конечно, если бы у меня флористическая лента, заживление бы удалось с вероятностью восемьдесят процентов. Здесь же никаких гарантий. Сухой сорняк пропускает воздух и место надлома может просто засохнуть и тогда не срастется.

Я поднимаюсь на ноги и вдыхаю полной грудью. Волнительно. Я давно не испытывала таких эмоций. Последние годы жизнь стала скучно-предсказуемой, размеренной, когда ты точно знаешь, что случится завтра.

Здесь же я не знала, буду ли я жива в следующем часу.

Чувствую – Заболотье не отступает. Оно замирает в ожидании, дает и себе и нам с Киарой время. Шуршит листами, словно переговаривается.

Кажется, нам дают шанс.

Киара встает рядом.

– Госпо… Ингрид… – Девушка смотрит то на меня, то за ворота. – Оно тут все живое.

– Конечно. Просто это другая форма жизни, – говорю я и тут же получаю полный удивления взгляд.

– Вы странная после отравления. Словно… словно… и не вы вовсе.

Приехали! Доболталась.

Хорошо, что я так расслабилась, когда ни мне, ни девчонке деваться некуда. Заболотье наш новый дом и наша клетка. Был бы тут Теор, кто знает, что бы по глупости нашептала ему Киара.

Вдруг, в этом мире за вселение другой души грозит смертная казнь? Нужно следить за своими словами.

Говорю Киаре:

– Ты. Обращайся ко мне ты, пожалуйста. Нам с тобой тут жить не один день, так что давай отбросим условности.

Девушка все еще на меня косится. Пожалуй, даже сильнее, чем раньше.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Вы так никогда не разговаривали. И растения не любили. И… и… – она словно не решается сказать.

– И что?

Киара захлопывает рот, словно не решается сказать. Опускает по рабской привычке голову.

– Пойдем в дом. У нас много работы, – говорю я и осторожно дотрагиваюсь до ее плеча.

Она не вздрагивает. Смотрит на меня настороженно, но с надеждой.

– Хорошо, – шепчет она.

Ворон летит вперед нас, садится на свою жердочку в холле и молча смотрит, как мы входим.

– Что ж. Давай посмотрим, что в других комнатах.

Я вижу три двери.

– Киара, выбирай, какую откроем первой.

– Правую.

Открываю и замираю на пороге. Черт возьми!

Глава 5

Это кухня. Деревянные столешницы и подвесные ящики занимают целую стену. Посредине стоит небольшой столик и два стула. Но не это вызывает тихий мат в моей голове.

Стена треснула. Да так, что через нее пробиваются солнечные лучи и свистит внезапно поднявшийся ветер. Так, что не надо открывать окно и убирать плющ, чтобы сюда проник свет.

Деревянный пол под трещиной черный от гнили. Это пятно расплывается на половину кухни, уходит под цветастый ковер, на котором стоит стол и стулья.

Я иду по полу до окна крайне осторожно, чувствуя, как проседают доски под моим весом.

– Тут нужно менять полы. Даже ходить опасно, – говорю я Киаре, и она замирает на пороге.

Я добираюсь до окна и открываю его. Раздвигаю плющ, чтобы запустить тепло и свет, оборачиваюсь.

Кухонный мебельный гарнитур вполне себе годный, если его отмыть. Стол тоже ничего. А вот запах от ковра заставляет поморщиться. Воняет мокрой псиной.

Ко второму окну идти опасно – оно аккурат рядом с трещиной, над гнилым полом.

– Пойдем дальше, – говорю я, осторожно выходя из кухни и запирая дверь.

– А окно так и оставим открытым? – спрашивает Киара.

Я замечаю, как она уже объединяет нас словом “оставим”. Это прекрасно. Прогресс налицо.

– Да, пусть дом прогреется и проветрится. Здесь давно никто не жил. Не расскажешь мне немного о старшей госпоже? Почему она осталась одна в таком месте?

– Я знаю лишь, что после смерти старшего господина семья погрязла в долгах. Отобрали все, кроме Заболотья – приданного старшей госпожи. Она сюда и переехала с сыном. По семейной легенде она была настолько талантливой, что быстро укротила хищные цветы и поняла, чем они могут быть полезны для драконов. Через пять лет получила титул и земли от самого Аскельта Четвертого. На этих землях ее сын, отец господина, и построил родовое гнездо, завел семью. А она осталась здесь.

– Значит, все богатство просрали.

– Чегось?