Анатомия обмана

– И немало достижений. Уроки, извлеченные из трех минувших браков, и наблюдения за семейными распрями многочисленных знакомых бесследно не проходят.

С ними поздоровалась и на мгновение присела рядом колоритная восточная красавица с бокалом мартини в утонченной руке. Ее маникюр был настоящим произведением искусства. Расцеловавшись с Любашей, она отпросила ее на несколько слов. Когда подруга вернулась, Мила не удержалась от любопытства:

– Лицо очень знакомое.

– Узнаваемое, – иронично поправила подруга и взяла очередной бокал. – Половина города и все парфюмерные отделы увешаны ее портретами. По-моему, и ты пользуешься этим брендом, – она кивнула на рекламный плакат с лицом недавней гостьи. – Любой салон почитает за честь предоставлять Сати свои услуги – бесплатная реклама.

– Это она отказала мужу? – догадалась Мила.

– И она тоже, – мило улыбнулась Любаша. – Только не мечи зря бисер: твой муж потенциальный ловелас, но при этом закоренелый семьянин. Больше всего он ценит стабильность. Потому гулять будет до последнего вздоха, но никогда тебя не бросит. Он не из тех, кто готов начинать с нуля. С милой рай в шалаше – уже не его история.

– А кто Сати по профессии?

– Модель и большая любительница дорогих подарков и эксклюзивных украшений.

– Ясно, – вздохнула Мила.

– Что тебе ясно? – уточнила подруга. – В ее понимании подарок это домик в Лондоне или Париже, на крайний случай яхта в порту Лазурного берега далеко не черноморского побережья, либо колечко стоимостью под миллион долларов. А у твоего Шурика выдумки хватает в лучшем случае на вечер при свечах в «Праге». И по большей части не той, что в Европе, а на родном Арбате. Потому ему по карману только второсортные певички, актрисульки из дешевых сериалов или провинциальные студентки.

– Это все сплетни! – вспыхнула Мила.

– Дорогая моя, я пользуюсь только проверенной информацией! Твой благоверный частенько снимает номера в моих гостиницах. У меня обширная картотека на постоянных и известных клиентов, – Любаша сделала очередной глоток.

– Зачем тебе вся эта грязь?

– Деньги! Подобная информация – весьма ходовой товар. Как ты понимаешь, развлекаются с девочками не только генеральные прокуроры, – хохотнула она и предложила: – Хочешь попасть на закрытый просмотр? Так сказать, клубничка для взрослых, – но, чуть подумав, отыграла назад. – Впрочем, не советую смотреть это кино: в постели твой муж совершенно не изобретателен. Так что будь спокойна: темпераментная искусница Лули задержится в его постели ненадолго. Тем более что ею увлекся его китайский компаньон, весьма состоятельный мужчина.

От подобного признания Милу бросило в жар. Она была не в курсе, что у подруги появился гостиничный бизнес. Вероятно, им в качестве отступного варианта с ней расплатился очередной бывший супруг. Любаша выделялась талантом удачно сходить замуж. Начинала она с сети салонов красоты. Этот оздоровительный центр, к слову, тоже принадлежал ей.

– Откуда ты знаешь, что ее зовут Лули?

– Догадайся с трех раз, – ушла от объяснений собеседница.

– Твои бульдоги пишут не только картинку? – шепотом предположила Мила. Ее лицо пошло пятнами. – Она проститутка?

– Переводчица в вашей с Ребровым фирме. Пользуется неограниченным доверием и кредиткой твоего…

– Замолчи! – у Милы сдали нервы. – Ты не находишь, что это аморально?

– Супружеские измены? Однозначно. Но кто из нас не без греха? А если ты намекаешь на сбор компромата, то каждый зарабатывает, чем может. Никто не неволит моих постояльцев развлекаться на стороне. Большинство из них не сходит с экранов, а о своей репутации не задумывается. Сколько карьер накрылось медным тазом из-за баб? Заметь – от меня ни одной утечки в прессу или Инет! Я имею дело только с конкурентами.

– Это нечистоплотно!

– Кто бы говорил! Ты думаешь, ваша фирма белая и пушистая? Бизнес не делается чистыми руками. Деньги, дорогая, ничем не пахнут. Проверено годами успешной работы!

– Да, твой бизнес не знает границ: бутики, гостиницы, рестораны.

– И турфирма, и юридическая контора, и небольшой кирпичный заводик, – Любаша дала знак официанту повторить. – Хочешь жить, умей вертеться. Я многому научилась за эти годы. У меня целый холдинг. Оно бы и тебе пора заняться делом.

– Каким? Расписывать дощечки и матрешки? Я ничего не умею.

– Пятнадцать лет назад я думала также. Первый муж нашел молоденькую дуру, которая знала десяток нехитрых движений в постели, и сбежал к ней без оглядки. После размена квартиры на Ордынке мне досталась крохотная развалюшка на северной окраине. Я думала, что никогда не поднимусь, и беспросветно выла три недели. Потом познакомилась с соседями. Одна из них, в прошлом, заметь, преподаватель ВУЗа, за умеренную плату стирала на дому белье состоятельным знакомым. Я подрядилась искать ей клиентуру. И набрала такое количество заказов, что пришлось подключать еще несколько соседок. Среди них были врач и инженер. Им было удобно думать, что больше они ничего не умеют. А бизнес, меж тем, наступал широким фронтом. Офисы новых фирм росли, как грибы после дождя. Я уговорила других безработных соседок готовить им домашние обеды и лично занималась их доставкой на своей занюханной «копейке». Потом в заброшенной овощной палатке организовала пункт приема заказов на всевозможные услуги, а вскоре сама создала химчистку. Через полгода мы предоставляли услуги населению целого района, хотя в той первой фирме значилось только девять душ. Сегодня в моем подчинении сотен семь, а то и больше. Есть разница?

– Бесспорно, но я на это не способна! – убежденно ответила Мила.

Взгляд ее погас. Демонстрацией своих успехов подруга попросту раздавила ее.

– Значит, тебя не очень и прижало. Пойдешь ко дну, звони – обсудим варианты, – Любаша, пошатываясь, поднялась, приветствуя подающего ей знаки молодого атлета. – Кстати, костоправ уже освободился. Иди первой. И не забудь про массаж. Пока!

Глава двенадцатая

Работоспособность Наташи возрастала ближе к вечеру. Вдохновение появлялось тоже только после полудня. На место у компьютера постоянно претендовала кошка. Она ревностно следила за перемещением курсора и активно охотилась за ним и мечущимися по клавиатуре пальцами хозяйки. «Муся, не шали», – обратилась к ней писательница. Домашняя любимица благодарно лизнула ей руку и стала моститься на коленях. Пришлось делать перерыв. Наташа размяла плечи и кисти и погладила мурку. Та сосредоточенно заурчала. Женщина сделала несколько упражнений для тренировки глаз и остановила взгляд на фотографиях на стене: сын с кубком в руках, муж с огромной щукой, она на пресс-конференции, они всей семьей на отдыхе, Муся в корзинке, снова муж, уже в Кремле. В комнату заглянул сын:

– Ма, сколько можно работать? По телеку твоего любимого Дубровского показывают, – он забрал кошку и протянул матери руку.

– Еще полчасика, – взмолилась мать. – Осталось две страницы.

– Час назад ты говорила то же самое, – строго напомнил Михаил. – Забыла, что велел отец? Я врать ему не собираюсь!

– Папа звонил? – обрадовалась Наташа.

– Сегодня еще нет, но вчерашний наказ я отлично помню. Как насчет ужина?

– Принимается, – женщина усыпила компьютер. – Все равно не пишется.

– Пока я соображу на стол, «Дубровского» включить?

– Валяй.

На экране Владимир мужественно боролся с медведем. Наташа вспомнила, как предложила ученикам свою версию прочтения романа, и чем это обернулось для ее педагогической практики.

…На школьной доске крепились листы ватмана с набросками старинных костюмов и репродукция картины Пукирева «Неравный брак». Педагог изучила журнал и посмотрела на сосредоточенные лица учеников. Большая часть из них отвели глаза.

– Как еще могла ответить Дубровскому Маша? – повторила вопрос Наташа.

– Я твоя навеки! – иронично выкрикнул кучерявый рыжик.

– Я готова бежать с тобой на край света! – поддержал его сосед.

Класс рассмеялся.

– Вы забыли про слово чести. Дворянской чести, – акцентировала учительница.

– Наталья Андреевна, а разве любовь не выше чести? – уточнила голубоглазая красавица. – Тем более что Маша была в наряде невесты.

– Давай размышлять вместе, – предложила Наташа. – По-твоему, Вика, любовь может оправдать даже предательство?

– Может, – уверенно выпалила кокетка. – Любви все прощается!