Можа каждому за честь,
Да не каждому по праву.
А потом ищи управу!
Все живём от ремесла.
Если в клюве принесла
Нам удачу птица-счастья
И тогда, когда безвластье,
И потом, когда налог.
Чиновник: И налог не выдрал клок?
Кульбач: Как же, щиплет! Знай латай
И обратно работай!
Далеко нам до Европ!
Тут у нас кипрей, укроп
Да салоп из соболей.
Там – с свинячьих трюфелей
Вся еда. Бекон, маслины,
А салопчик из козлины!
Мы пьём бражку из «червивки»[9 - Червивка – домашнее вино из повреждённых, подгнивающих, либо с червоточиной яблок.],
Самогонные наливки,
Те – напиток можжевелый.
Там сырок заплесневелый,
Тут похлёбки, щи да кашка,
Квас да тю?рюшка-мака?шка.
И за это нам держаться,
А не в ихне обряжаться.
Тут своё бы сохранить,
На века укоренить.
Дед вспомнил, что эту же самую тему он не раз обсуждал и со своим студентом, и даже дискутировал с ним, досадуя, что мода на всё европейское вытесняет своё исконно русское.
Студент: Ну ты, дед, славянофил!
Кульбач: Что родному потрафил?
Истинным родным дыша,
Млеет русская душа.
В этом есть патриотизм.
Но в безумный фанатизм
Никогда я не скачусь.
Я полезному учусь,
Своего не растоптав.
В том мой жизненный устав.
Но со столичным чиновником Кульбач не пожелал вступать в дискуссию.
Кульбач: А начальству что ль видней,
Что нам ближе и родней?
Чиновник: Нет симпатии к властям?
Кульбач: Я с симпатией к гостям.
Верно, власти критикую.
Сам имею власть такую —
Коль уж на хребте ношу,
То с неё же и спрошу:
– Почему сидишь без дела?
То и это проглядела!
Нонче всяк простолюдин